Не может быть.
Поставив чемодан на колесики, я ухватилась за металлическую ручку и покатила его к двери. Каждый шаг отдавался внутри болью, ноги дрожали. Прочь из этого дома, прочь.
Мое сердце колотилось так громко, что я слышала его биение. И Ной Харрингтон слышал, выйдя следом за мной в коридор. Он молчал, не пытался говорить, просто смотрел вслед. А внутри я горела. Каждая клетка дышала огнем, хотелось плакать, но нельзя, в голове звучали чужие голоса.
Поз-зорище!
Я не имею права плакать, потому что сбегаю. Делаю то, что ненавижу больше всего на свете, сдаюсь.
Эй, поз-зор-р-рище! А твой отец всегда боролся до конца!
Я ускорила шаг, почти бежала. Колесики чемодана грохотали по лестнице. Бах-бах-бах-бах!..
В голове пронеслась странная мысль, что сейчас разбужу Дориана, и он, сонный и в халате, выйдет из спальни и в недоумении глянет на меня: куда ты на ночь глядя?
Да, мой отец всегда боролся до конца. Но он мог контролировать свою жизнь, а в этом городе я ничего не могу контролировать, потому что не понимаю, что происходит. Знаю лишь, что творится что-то ужасное. Я должна уберечь девушку-цыпленка от самоубийства.
А если не сделаю этогоумру? Снова и снова?
Что не так со мной? А с Ледой Стивенсон?
Что не так с этим городом?
* * *
Леда Стивенсон лежала в одиночной палате в городской больницев той самой, где до аварии работал ее отец. Если бы Джек Стивенсон выжил, он бы тоже лежал здесь, окутанный запахом лекарств и звуком гудящих аппаратов. Леда перевела взгляд на иголку от капельницы, торчащую из бледной руки, и внезапно все расплылось перед глазами. Ей вновь не удалось убить себя.
Услышав за дверью торопливые шаги, Леда быстро закрыла глаза и притворилась спящей. Ресницы тут же стали влажными, к правому виску скатилась слезинка, но девушка не пошевелилась, прислушавшись. Кто-то вошел в палату, тихо притворив дверь. На мгновение в воздухе повисла тишина, затем вновь послышались шаги. Это тетя Лаура. Только она старается ходить беззвучно. Женщина склонилась к Леде, повеяло горьковатым ароматом кофе.
Притворяться спящей стало трудно, она открыла глаза и увидела, как тетя Лаура, закутанная в голубую шаль, тихо ставит термос на столик слева от койки. Собирается провести здесь всю ночьвновь взяла ночное дежурство.
Увидев, что Леда проснулась, она склонилась и обняла ее, как обнимает ребенка мать. На мгновение Леду накрыла волна светлых волос, затем тетя Лаура опустилась в кресло и тяжело вздохнула. Взгляд скользнул к термосу с кофе, затем она вновь посмотрела в голубые глаза Леды. Она хотела задать вопрос, очень хотела, но боялась получить ответ. Поэтому вместо страшного вопроса решила задать другой:
Как ты себя чувствуешь?
Хорошо. Леда попыталась улыбнуться. Было противно, что в голосе маминой сестры звучат слезы и горечь, и все из-за нее. С тех пор как беззаботная тетя-француженка переехала в Эттон-Крик, от улыбок не осталось и следа. Тетя Лаура высохла, словно тростинка, кожа на лице стала бледной, лишилась сияния. Леда выпила из нее хорошее настроение и совсем ничего не вернула взамен.
Хорошо?спросила с сомнением тетя, давая Леде шанс изменить ответ.
«А как я должна себя чувствовать после попытки перерезать себе вены?» думала та.
Но вслух Леда, конечно, ничего подобного не сказала, лишь покладисто улыбнулась:
Да, со мной все в порядке. И не стоило брать из-за меня еще одно дежурство. На той неделе вы достаточно поработали, теперь вам нужен отдых.
Тетины серые глаза тут же наполнились слезами.
Дорогая, зачем ты сделала это? Она кивнула на перевязанные запястья и вновь пытливо посмотрела в небесно-голубые глаза Леды. Эти глаза и белые волосы делали Леду похожей на ангелочка.
Я случайно порезалась. Леда должна была это сказать. Просто потому, что признаться, что она не хочет жить, унизительно. И кроме того, тетя Лаура очень ее любит и, возможно, сделает вид, что и вправду ничего не случилось.
Ох, Леда, на тебя столько свалилосьТетя пригладила белые волосы девушки пахнущей кремом рукой, затем осторожно поцеловала холодными губами в лоб. После смерти Джека все пошло наперекосяк
Леда испуганно вздрогнула, зажмурилась и завопила:
На помощь! Лаура отшатнулась. Боль Леды передалась и ей; руки и ноги прострелили болезненные вспышки тока, а глаза наполнились неподдельным ужасом. Леда продолжала надрывно кричать: На помощь, кто-нибудь! Помогите!
Словно бабочка, запертая в банке коллекционера, она металась по постели, задыхаясь от воплей и слез. Лаура зажала руками рот и затаила дыхание, наблюдая, как племянница в собственном воображении вновь переживает момент аварии. Как неосторожно Лаура упомянула имя ее отца, напомнила об этой проклятой аварии, о его ужасной и мучительной смерти
Мама пожалуйста, спаси меня
Нежная Леда Стивенсон ослабла; ее веки затрепетали и успокоились, руки с тонкими запястьями легли вдоль ее хрупкого тела. Лаура склонилась к ней и дрожащей ладонью уложила встрепавшиеся волосы. Ей хотелось обнять ее, укрыть своим телом. Так бы поступила мать Леды, но Лаура не она и не сможет защитить девочку от всего мира. Она уже опоздала.
Женщина вздрогнула, услышав стук в дверь, и обернулась. В палату вошли двое: детективы Гаррисон и Дин.
Майкл? Она насторожилась, приготовившись защищаться.
Все в порядке, Лаура, сказал детектив Гаррисон, я просто задам твоей племяннице несколько вопросов.
От страха сердце Леды затрепетало, а мысли смешались. Они знают. Они все знают. Поэтому они здесь. Ей показалось, что детектив Эндрю Дин слишком настойчиво наблюдает за ней своими зелеными глазищами, и чтобы спрятаться от его взгляда, она опустила голову, притворившись, что интересуется мелкими синими цветочками на белоснежном больничном покрывале.
Тетя Лаура между тем вела борьбу со своим старым другом-детективом:
И о чем же ты собираешься с ней говорить?
Лаура, просто
Нет, Майкл! Хватит!
Майя Кинг мертва.
Леда резко подняла голову, на секунду почувствовав головокружение, как будто ее сильно дернули вверх, и уставилась на детектива Дина.
Детектив Гаррисон покосился на своего молодого напарника, затем перевел взгляд на Лауру и тихо сказал:
Майя и ее отец были обнаружены три часа назад в собственном доме зверски убитыми.
Нам известно, что Леда была не в очень хороших отношениях с Майей Кинг, добавил Эндрю Дин. Он подступил к постели Леды еще ближе, и девушка увидела в зеленых глазах заинтересованность.
Я я
Говоря о не очень хороших отношениях, вы подразумеваете издевательства? зло перебила Лаура, скрещивая руки на груди. Каждый день Майя избивала Леду, мучила ее, таскала за волосы! Вы это имеете в виду, когда говорите о не очень хороших отношениях?!
Лаура, просто позволь нам поговорить с ней, вмешался Майкл Гаррисон, поворачиваясь к воинственной женщине и сверля ее взглядом.
Для чего все это? Она опустила руки, даже не замечая, что с плеч сползла шаль. Чтобы вы могли обвинить ее?
Мы просто поговорим. В Эттон-Крик убийство. Ты знаешь, что это значит.
Женщина притихла, и детектив Гаррисон надавил сильнее:
Лаура, давай выпьем чашечку кофе. Детектив Дин останется с Ледой.
Детектив Эндрю Дин кивнул. Леде показалось, что он ждет не дождется, чтобы остаться с ней наедине. И как только это случилось, он медленно подошел к креслу и кинул на спинку свой пиджак.
Хочу прояснить с самого начала: детектив Гаррисон не считает, что ты можешь быть причастна к убийству Кингов. Голос его звучал по-деловому. Повисло молчание. Леда Стивенсон сжалась в клубочек под покрывалом, и будь такая возможность, она бы забралась под него с головой и притворилась спящейтак пугал ее этот детектив Эндрю Дин. Он был старше ее лет на шесть-семь, а казалось, что на все сто. И кстати, он не сказал, что не думает так же, как детектив Гаррисон!
Это не я! с жаром подтвердила девушка.
Детектив Дин опустился в кресло.
Что ж, сказал он, я сам учился в школе, и хочешьверь, хочешьнет, но надо мной тоже издевались. И я знаю, на что способны ребята, когда их обидят. Ты борешься изо всех сил, но в итоге ломаешься. И у тебя есть лишь два выхода: причинить боль или себе, или кому-то другому.