Не допускать мыслей о том, чтобы скармливать Оуэну людей. Безусловно,
Тоби не мог это контролировать. Он много об этом размышлял. Но после того раза в десятом классе, когда он настолько выжил из ума, что потащил сюда Джея Дибоже, как все могло настолько выйти из-под контроля?он ни разу не делал ничего подобного. И не сделает. Так что это в список можно было не включать.
Не расслабляться. Тоби всегда забывал об этом. Он и представить себе не мог, что Оуэн может причинить ему вред. Но сколько было укротителей львов, которые лишались конечностей только из-за того, что теряли бдительность рядом со своими животными! И ему стоило быть начеку, потому что Оуэн был опасен. Ему не хотелось очутиться в больничной палате без рук и размышлять: «Ух ты, мне стоило быть поосторожней рядом с существом с когтями и острыми как бритва зубами».
Никому никогда не говорить о своем друге. Самое сложное. Это уже было не просто желание поделиться с кем-то своим крутым открытием. У него был другединственный друг,и он при этом не смел рассказывать о нем ради своей безопасности и безопасности Оуэна. Каждый раз, когда мама и папа спрашивали его, что он все это время делал в лесу, ему не терпелось рассказать правду, но он не мог. Они волновались. Думали, что ненормально столько времени проводить в одиночестве. Если бы родители знали правду, то решили бы, что это еще менее нормально.
Вот такие были правила. Вот таких глупостей нужно было избегать. Со всем в этом списке Тоби справлялся. И если он нарушит эти правила... что ж, значит, он заслуживал участи, уготованной ему коварной судьбой.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Мельком
1964 год
Мы подготовили тебе подарок к новоселью!сообщила мама, в возбуждении проходя во входную дверь. В руках она держала коробку, обернутую оранжевой и зеленой глянцевой бумагойнастолько большую, что ей приходилось обвивать ее руками, словно обнимая.
Что это?спросил Тоби, ставя коробку на пустой обеденный стол. Он всегда задавал этот вопрос, получая подарок, что было глупо, потому что весь смысл упаковки был в том, чтобы он не мог узнать о содержимом, не распаковав. Это было похоже на его привычку говорить:
«Привет, это я», звоня родителям по телефону. Кто еще это мог быть?
Открой и узнаешь,как всегда, ответила мама.
Пока мама и папа наблюдали, Тоби разорвал оберточную бумагу.
Швейная машинка?
Это просто коробка.
Тоби разорвал заклеенную крышку и заглянул внутрь. Он вытащил другую обернутую коробку, на этот раз голубой и фиолетовой глянцевой бумагой.
У мамы явно было много свободного времени,заметил папа.
Пришлось открыть восемь обернутых коробок, чтобы добраться до подаркасамой современной кофеварки, в которую
Тоби тут же влюбился. Хоть он и купил дом миссис Фолкнер, когда она преставилась, мама с папой все равно жили в соседнем, а со своей собственной кофеваркой исчезал еще один повод забежать к ним, так что, наверное, подарок был и не таким уж хорошим.
Расчищая свою комнату, Тоби обнаружил непроявленный рулон фотопленки с того дня, когда он фотографировал Оуэна. Тоби хранил его на дне ящика. Комод переехал вместе с ним в новый дом, и он оставил пленку, где она и лежала. Наверное, Тоби никогда и не собирался ее проявлять, но она устраивала его и как сувенир.
1965 год
Тоби. Тоби. То-би.
Оуэн зарычал.
Нет, даже близко не похоже. Просто скажи: «То». То.
Очередное рычание.
Может, я смог бы научиться рычать на твоем языке?
1966 год
Это... это чудесная новость,проговорил Тоби, выражая гораздо больший энтузиазм, чем ощущал.
Он не признается, но твой отец так взволнован, что едва может сосредоточиться.Мама усмехнулась.Он уже полгода надеется получить эту работу. Подобной возможности мы ждали с самого твоего рождения.
Ну, поздравляю.
Мы будем по тебе безумно скучать. Ты мог бы поехать с нами.
Думаю, я немного староват, чтобы ехать через всю страну, просто чтобы быть с родителями.
Мама поцеловала его в щеку.
Никакой ты не старый. Тут еще и сложилось все удачно, потому что твоя тетя Джин сейчас там и у нас есть кому разведать обстановку, пока мы занимаемся переездом. Хорошо бы встречаться с ней почаще, чем раз в год.
Ага.
Ты выглядишь расстроенным.
Ну, я вроде как и расстроен.
Будет тяжело, но это действительно здорово для твоего отца. И не волнуйся, я заставлю его сохранить комнату для тебя. Мы оба знаем, что он будет возмущаться, но я собираюсь развесить там все твои постеры, расставить игрушки и все прочее.
Может, не стоит заходить так далеко? Развесь их прямо перед моим приездом и сделай вид, что так и было.
Ты же не против?
Конечно, нет. Это отличная новость. Правда.
Мы уже ждем не дождемся.
Ух ты. Лас-Вегас. Это... не близко.
Мы будем к тебе приезжать. Обещаю.
1967 год
Привет.
Тоби стоял до тех пор, пока неловкое молчание не стало невыносимым.
Привет,повторил он наконец.
Извините. Я думала, вы не со мной разговаривали.
С вами.
Я вас знаю?спросила женщина. Она глубоко затянулась сигаретой и медленно выпустила дым.
Нет, пока нет. Я просто хотел узнать, не желаете ли вы потанцевать.
С вами?
Наверное.
Наверное?
Да.
Вы первый раз, что ли, с женщиной разговариваете?
Нет, вовсе нет. Я просто немного нервничаю.
Ну а мне нужен уверенный мужчина.
А, хорошо. Извините, что побеспокоил.
Я вас не сбрасываю со счетов. Я просто говорю, что вы должны быть уверенным.
Хотите потанцевать?
Вы и вправду плоховато справляетесь.
Наверное, да.
Попрактикуйтесь. Только на ком-нибудь другом.
1968 год
Тоби открыл февральский номер журнала «Аргози» и перелистнул на страницу, которую хотел показать Оуэну.
Этот вид очень похож на тебя,сказал он, выставив перед собой фотографии снежного человека, сделанные Роджером Паттерсоном и Бобом Гимлином.Его шкура гораздо темнее, у тебя лицо другое и есть когти, но... не знаю, мне кажется, сходство есть.
Нет.
Ты так не думаешь?Он посмотрел туда-сюда, сравнивая Оуэна с фотографией.Ага, наверное, ты прав. В любом случае это было в Калифорнии.
* * *
Я увольняюсь.
Не увольняешься,сказал мистер Зак.
Точно увольняюсь.
Не-а. И знаешь почему?
Почему?
Потому что ты, Тоби, что называется, «ценный сотрудник». По этой причине не в моих интересах позволить тебе уйти. Поэтому мы устроим то, что специалисты называют «переговорным процессом», во время которого я сделаю контрпредложение, и мы будем спорить, пока не придем к взаимовыгодному соглашению. Как думаешь?
Думаю, мне придется следить за каждым вашим шагом.
Хорошая тактика независимо от ситуации. Итак, ты попросил прибавку в десять процентов. Ты знал, идя сюда, что я не подниму тебе зарплату на десять процентов. Я предложу тебе два.
Я увольняюсь.
Если без шуток, могу поднять на пять процентов.
Я заслуживаю по крайней мере восемь.
Яне могу поднять на восемь. Или у тебя есть жена и дети, которых нужно содержать и о которых ты мне не рассказывал?
У меня есть питомец.
Кошка или собака?
Ни то ни другое.
Предлагаю шесть. И ты согласишься на шесть, потому что любишь работать здесь и я люблю, когда ты здесь работаешь, да и в целом это для всех приятно, а еще потому, что другие боссы более придирчивы и менее забавны, чем я.
Тоби подумал, что мистер Зак всегда немного перегибает с «забавностью», но он был прав: другие боссы гораздо хуже. По крайней мере, на Тоби никогда не орали и его никогда не шпыняли.
Семь.
Шесть и улыбка.
Семь и удар по лицу.
Семь и улыбка. Видишь? Это гораздо лучше, чем быть безработным.Мистер Зак похлопал Тоби по плечу.Ты хороший парень. Странно, что тебя еще не заарканила какая-нибудь милая барышня.
Я редко выбираюсь из дома.
1969 год
Где ты был? Ты знаешь, как я волновался?допытывался Тоби.
Оуэн просто пялился на него.
Три дня! Тебя не было три дня! Я думал, что ты ранен или переселился! Я, конечно, не ждал, что ты мне напишешь записку, но ты же мог сделать хоть что-нибудь!