- Что, блядь, происходит? - прогремел Билл.
- Опусти ружьё, - крикнула Докинз.
Билл посмотрел на мертвую собаку и умирающего полицейского.
- Ой, бля. Пшла на хуй!
Он направил дуло дробовика на Докинз и нажал на спусковой крючок.
Раздались одновременные выстрелы.
Билл схватился за грудь и рухнул обратно в дверной проем с таким громким стуком, что дом затрясся.
Пистолет и рука Докинз взорвались. Она с трудом поднялась на ноги, из ее руки брызнула кровь и, пошатываясь, она направилась к патрульной машине. Джеффрис лежал в луже собственной крови, схватившись за горло.
Массивная фигура Санни заполнила дверной проем. Он отхлебнул шоколадного молока из большого пакета, проявляя к этой бойне не больше интереса, чем монахиня к оргии.
- Достань чертов дробовик, - крикнул Калеб.
Докинз распахнула водительскую дверь и ввалилась внутрь.
Санни наклонился и поднял дробовик Билла.
- Я думаю, папа умер, - крикнул он в ответ, прихлебывая молоко.
Докинз завела машину.
- Ни хрена себе, а теперь брось его сюда.
Калеб знал, что должен что-то чувствовать, но единственной эмоцией, которую он испытывал, было желание убить легавую.
Санни пожал плечами и бросил пакет шоколадного молока.
Докинз вдавилa педаль газа в пол. Колеса завертелись на гравийной подъездной дорожке.
- Чертов дробовик, идиот.
Санни бросил ружье. Калеб поймал его в воздухе, вскинул на плечо и выстрелил.
Свинцовые пули засыпали машину. Заднее ветровое стекло взорвалось и разнесло салон осколками стекла. Лопнула шина, колесо упало на обод и взметнуло сноп искр. Машина свернула вправо, съехала в кювет и врезалась в забор, прежде чем полностью остановилась. Докинз выскочила и побежалa через загон, баюкая свою руку.
Калеб издал возглас и крикнул Санни:
- Лови её олух!
Калеб помчался за Докинз, которая направлялась в сторону фермы Тёрнеров в двух милях отсюда. Учитывая ее травмы и то, как медленно она бежала, она не успеет до того, как он опередит ее, или она истечет кровью. Должно быть, она пришла к тому же выводу, потому что изменила направление и направилась к полуразрушенному сараю на холме.
Калеб был там всего через несколько мгновений после нее, но она уже закрыла дверь и заперла ее изнутри. Она сильно истекала кровью, и кровь запачкала дверь. Без сомнения, она вызвала подкрепление. Дверь пришлось открыть очень быстро, чтобы он мог немного поразвлечься с ней. Он пнул её ногой. Дерево было мягким от гнили и легко ломалось.
Санни поднялся на вершину холма и направился к сараю. Капли пота свисали над его губой, а грудь вздымалась от напряжения. Он просунул голову в дыру расколотой двери.
- Привет, мы знаем, что ты там, - сказал он и получил удар электрошокером в лоб.
Он откинулся назад и забился в судорогах на земле. Шоколадное молоко пузырилось у него из носа.
Калеб выдернул пистолет из руки Докинз. Он услышал, как она убежала в темноту. Что у этой сучки осталось теперь? Перцовый баллончик и все, что она сможет раздобыть в сарае? Он выбил оставшиеся доски и ворвался внутрь, держа дробовик наготове. В сарае пахло дизельным топливом и ржавчиной. Они держали там трактор, хотя не пользовались им почти десять лет. Он слышал дыхание Докинз. Он постучал стволом дробовика по шасси трактора, когда обошел его. Дыхание Докинз участилось. Она пряталась под ним.
Санни, оправившись от удара электрошокера, вошeл в сарай.
- Вообще-то, это было не очень приятно.
Здоровяк думал, что они играют в прятки.
Калеб одними губами произнес:
- Она под трактором.
Санни ухмыльнулся, на цыпочках подошел к трактору и опустился на колени.
- Бу! - сказал он и получил в лицо струю из перцового баллончика.
Он упал обратно в пыль, его лицо превратилось в маску красной агонии. Сопли пузырились у него из носа, а из глаз текли слезы.
- Вылазь, - сказал Калеб.
- Ни за что, сукин ты сын, - проворчала Докинз.
Ее нога торчала из-под трактора. Калеб направил дуло ружья на нее и выстрелом превратил в фарш. Она закричала. Он схватил ее за лодыжку и дернул. Она вышла с облаком перцового баллончика. Калеб ожидал этого. Он выбил баллончик из ее руки. Докинз застонала и помахала в воздухе обезображенной ногой.
- Достань веревку, Санни.
Санни прошёл добрых пятьдесят футов, и они привязали Докинза к передней части трактора, чтобы она не могла двигаться.
- Я cобираюсь немного повеселиться с тобой, прежде чем убью тебя. Расплата за убийство моей собаки.
- И папы, - добавил Санни.
- И папы.
Калеб взял перцовый баллончик и вылил его на искалеченную руку Докинз и обрубок того, где раньше была ее нога. Сквозь ее рев был слышен отдаленный вой сирен.
- У тебя нет времени, - простонала Докинз. - Просто оставь меня.
- Они еще какое-то время не будут искать тебя в сарае.
В cарае был рай для мучителей: болторезы, топоры, пилы, колючая проволока для заборов, но Калебу бросились в глаза канистра с топливом и большая воронка.
Калеб принес их и попытался вставить воронку в рот Докинз. Ей это не понравилось, и она стиснула зубы. Он злобно ткнул пальцами и попытался разжать ее челюсти.
- Открой свой гребаный рот, - закричал он и ударил ее по зубам.
Зубы этой сучки поранили ему руку. Пришло время пустить в ход тяжелую артиллерию. Посасывая кровоточащие костяшки пальцев, он побежал в заднюю часть сарая за молотком.
Он схватил один из них, с большой тяжелой головкой, и несколько раз ударил ее по зубам, пока из ее разбитых губ и десен не остались только осколки. Затем он раздробил ей челюсть. Воронка легко скользнула внутрь, и он закрепил ее клейкой лентой. Он отвинтил крышку канистры и вылил ей в глотку два литра бензина. Это было так же просто, как накормить бабушку супом.
- Зачем ты заправляешь ее бензином? Она же не машина, - спросил Санни.
Калеб пожевал губу и достал из кармана коробок спичек.
Докинз напряглась на веревках и попыталась закричать, но бензин проник ей в горло - и все, что вышло, было хрипом.
Калеб чиркнул спичкой и поднес ее над воронкой.
- Ты любишь горячую еду?
Глаза Докинз выпучились до размеров бильярдных шаров. Он выпустил спичку и отступил назад. Она попал в воронку и загорелась оставляя след в ее горле и животе. Пластиковая воронка превратилась в пылающую, плотно облегающую кожу маску, отлитую на ее лице.
Живот Докинз превратился из булочки в духовке в просроченный за наносекунду и лопнул. Куски пылающего мяса и лапши рамен взлетели в воздух. Яма, которая была ее желудком, шипела и плевалась, а кожа на ее шее пузырилась и чернела, пока она корчилась и изрыгала пламя.
Мигающие огни и скрип колес по подъездной дорожке напомнили Калебу, что у него не было роскоши наблюдать за последней агонией Докинз. Он выбежал из сарая и потащил Санни за собой.
- Куда мы направляемся? - спросил Санни, когда они бежали через поле к ферме Тёрнеров.
- В Гундавинди, чтобы посмотреть, присоединятся ли Дядя Рэд и Шизза к нам теперь, когда он вышел из тюрьмы. Мы станем гребаными легендами, приятель.
ДЕРЬМО ЗА ДЕРЬМО
Калеб бросился в туалеты для мальчиков колледжa Гамберу. Он всегда пользовался туалетом в кабинке из-за своего маленького пениса. Он все еще был в муках полового созревания и каждую ночь молился, чтобы у его маленького члена произошел скачок роста. Единственное стойло было уже занято. Ему придется воспользоваться писсуаром. Школьные писсуары были в ужасном состоянии. Поднос из нержавеющей стали был полон до краев. Пирожные в писсуараx плавали, как маленькие голубые лодочки в янтарном море. Большим и указательным пальцами он потянулся к своим причиндалам, чтобы найти своего Джонсона - или, как жестоко называл его отец, "Арахиса". Он обнаружил, что тот прячется в складке его мошонки. Он дернул его, так что тот пронзил молнию и помочился.
За его спиной раздались тяжелые шаги. Калеб сгорбился в углу. Плечи мальчика коснулись Калеба, когда его тело заполнило оставшееся пространство у писсуара. Это может быть только Оутс, - подумал Калеб, - школьный хулиган. Он молился, чтобы мальчик сделал то, что все приличные мальчики делают у писсуара, и не совал свой нос не в свое дело.
Оутс выпустил струю мочи, похожую на струю из шлангa, и пукнул. Моча создавала волны в желобе, и янтарное море плескалось о ботинки Калеба. Моча просочилась через дыру в носке его ботинка и намочила носок. У мальчика, должно быть, было шестое чувство, что Калеб что-то скрывает. Он заглянул через плечо Калеба. Калеб еще больше сгорбился.