Ты омерзительна, произнёс он, наклонившись к моему лицу и глубоко вдохнув.
Хуже тебя? шёпотом спросила я, боясь спровоцировать кашель.
Посмотрим.
Я разрешаю тебе пользоваться ей, когда я скажу, сказала я, поднимаясь со стола.
Упёршись в грудь Жени, отодвинула его в сторону и направилась к Трофимовой.
Ха! прозвучало от него в ответ.
Подойдя к ней, я знала, с чего начать. В голове вспыхивали фантазии и воспоминания, смешиваясь, образовывали нечто иное, более идеальное и яркое. Я была готова держать себя в руках ради такого. Стоит проявить немного терпения.
Взяв скальпель со стеллажа, села на колени около Трофимовой и, взяв её за подбородок, разрезала щеку. Кровь хлынула, стекая по подбородку, падала на ключицу и, образуя ручеёк, стекала вниз, приобретая более светлый оттенок. Тело её затряслось, изо рта вырывался хлюпающий крик, из-за чего кровотечение усиливалось.
Прошу, взмолилась Трофимова, отодвигаясь от меня. Не надо.
Слова смешивались с кровью, зубы приобрели алый оттенок.
Слишком глубоко, монотонно произнёс Женя, стоя в тени. Умерь пыл.
Стараюсь. Но я так скучала по всему этому, ответила я, проведя ладонью по кровавой щеке.
Пальцами я ощущала её дрожь и пульсацию сердца, которое бешено колотилось.
Похоже на «Чёрный георгин», послышался голос позади.
Ничуть, я скривилась и обернулась в сторону Жени. Ты вообще в курсе, о чём говоришь?
А ты?
Я встала на ноги, развела руки в стороны и тупо уставилась на него.
Рот был разрезан от уха до уха, тело разделено пополам, я замолкла, ожидая реакции или ответа, но их не последовало. Разрезанная щека не заявка на похожесть.
Женя вышел из тени, руки были убраны в карманы, на лице ухмылка вкупе со вздёрнутой бровью.
А не хочешь сделать похоже?
Нет. Я же сказала, она нужна живой. Не пытайся моими руками воплотить свои желания. Ох! Губы мои растянулись в издевательской улыбке. Тебя так впечатлила моя история про наставления других, что ты тоже захотел так сделать? я наигранно надула губы и не сводила взгляда с Жени.
Может быть, ответил он, пожав плечами.
Нет, коротко сказала я и повернулась обратно, рассматривая кровоточащую щеку.
В её голове, наверняка, крутятся мысли о том, что она скоро умрёт. Мне надоест её мучить, и вот-вот наступит спасительное ничегосмерть.
Я хочу поговорить с ней. У меня жгучее желание избить её руками, чтоб костяшки болели и плечи ныли. Напоминать ей о том, что она будет жить, что это не закончится быстро и ей не сбежать, как бы не хотелось. Хочу не только физически причинить ей боль, но и морально, повернувшись обратно к Жене, я закусила губу в ожидании.
Хм, Женя ушёл обратно в тень, к стеллажу.
Из глубины комнаты доносилось шуршание коробов, звон металлических деталей и стекла. Когда глаза привыкли, я смогла рассмотреть очертания его тела. Поднявшись на носочках, он рылся в коробе одной рукой, а вторая была занята чем-то, типа куска ткани или небольшой детали одежды. Достав всё необходимое, Женя расположил улов на металлическом столе, включил очень тусклый свет над ним и жестом подозвал меня. Подчинившись, я быстро оказалась рядом и ждала разъяснений.
Это очень крутая вещь. Купил ещё лет восемь назад, когда увлекался всякой ерундой подростковой, Женя вставил батарейки и повернул вещь лицевой стороной.
Она была похожа на респиратор чёрного цвета с сетчатыми вставками в тех местах, где обычно располагают фильтры. Женя поднял его к моему лицу, призывая надеть. Взяв эту странную штуковину, я ощутила вес, хотя визуально выглядит всё довольно легко. Приложив его к нижней части лица, я повернулась к Жене спиной и указала на застёжки. Когда крепление щёлкнуло и приспособление было удобно размещено на лице, Женя продолжил с ним работать.
Ткань плотная, твоего голоса не будет слышно. Здесь есть несколько режимов, можно выбрать голос робота, дьявольский, супернизкий и тому подобное. С его помощью я оставил тебе сообщение в прошлый раз. Решил проверить, работает или нет, и оказалось, очень даже.
Женя нажал несколько кнопок, и я ощутила лёгкое жужжание на лице. Ещё пару раз нажав на эту странную маску, Женя поднял на меня глаза.
Скажи что-нибудь. Обычным голосом, не старайся говорить громче.
Хорошо. Ядо моих ушей донёсся голос, который обычно используют в разных супергеройских фильмах для злодеев. Низкий, металлический, который сразу указывает, кто плохой парень.
Я рассмеялась, услышав себя, потом смех стал ещё громче, когда услышала его. Замкнутый круг. Я смеюсь от собственного смеха. Женя улыбнулся, я его забавляю.
Охрененно! воскликнула я, не скрывая радости.
Не то слово! поддержал меня Женя и указал рукой на оставленную мной жертву.
Сердце моё трепетало, как будто левитировало. Готовясь ощутить горячую мягкую плоть под своими костяшками, я приближалась к Трофимовой. Она тихо рыдала, стараясь волосами закрыть лицо и шею. На полу была растёртая подсохшая лужа алого цвета. Никогда бы не подумала, что из лица может вытекать столько крови.
Подойдя к ней вплотную, я не смогла сдержать смешка от картины, которая была передо мной. Я всеми фибрами ощущала мощь и превосходство. Всё, о чём мечтала и что взбредёт в голову, могу сделать с ней. Главное, не переусердствовать, держать себя в руках.
Опустившись на колени, я аккуратно сняла с неё наушники, из которых сразу донёсся шум. Она дёрнулась и пискнула, пытаясь отвернуться.
Здравствуй, сказала я, борясь со смехом.
Слышать от себя такой голос было странно.
Трофимова сжалась всем телом и зарыдала сильнее. Взяв её за подбородок, ощутив её растущую дрожь и жар, продолжила говорить:
Я так долго мечтал о тебе, стоит не забывать, что говорить нужно от мужского лица. Ты красивая. Элегантная. Но такая сука, повысила я голос и сжала подбородок.
Прошу, прошептала Трофимова, заливаясь слезами.
Из щеки у неё продолжала идти кровь, но уже не так обильно.
Я тебя не убью. Не беспокойся. Ты, наверное, боишься смерти, не так ли?
Она судорожно закивала головой, сморщиваясь от боли.
Отпустите меня.
Конечно, отпущу. Не переживай. Как я и сказал, убивать тебя я не собираюсь к твоему сожалению. Бабочки заполнили мой живот, крылышками щекотали изнутри. Мне становилось жарко и чертовски приятно. Смертьэто спасение, которого ты не получишь! более громко сказала я и ударила кулаком со всей силы по кровоточащей щеке.
Трофимова упала на пол, громко выдохнув. В костяшках разлилась боль, из-за которой я вскочила на ноги и прикусила губу, чтобы не выкрикнуть ничего лишнего. Женя ликовал. Стоя на границе света, он широко улыбался.
Схватив свой почти «Чёрный георгин» за волосы, подняла обратно к колонне и ударила по другой щеке. Чтобы тело опять не оказалось на полу, волосы из хватки не выпускала. Она продолжала рыдать, изо рта потекла слюна, смешанная с кровью, конечности судорожно тряслись. С каждым новым ударом ощущался прилив адреналина, а вместе с ним и злоба, которую я стремилась выместить, но она росла и преумножалась.
Я не дам тебе умереть! громко сказала я, чтоб мой «Георгин» услышала за своими рыданиями.
Ещё удари новые рыдания. Встряхнув рукой, сделала шаг назад, глубоко вдохнула и нанесла новый удар по лицу. Щёлк! Звук донёсся до моих ушей, но сначала я не поняла, что произошло. Взяв «Георгин» за подбородок, повернула к себе и под слоем крови заметила искривившийся нос. Сломан!
Ох! Больно? с издёвкой произнесла я, болтая её головой из стороны в сторону.
В ответ она пуще зарыдала, зубы стучали, с губ тянулась смесь слюны и крови.
Я нанесла ещё несколько ударов, не забывая проверять целостность перчаток; когда руки устали, я отошла на пару шагов назад, чтоб отдышаться. Под потолком я заметила канат с петлёй на конце. Спустив его к себе, перекинула через балку вверху и подошла к Трофимовой. Когда руки её освободились от верёвки, сквозь рыдания было слышно облегчение, которое она испытала. Но рано. Руки ей я связала вновь, но не за спиной, а спереди.
Не надо, стонала она, дрожа, как осиновый лист.
Встань на ноги, приказала я ей, схватив за плечо.