И наконец семейная пара. Тела их нашли только на следующий день. Сын был в лагере. Ритуал, который сопровождал убийство, нигде не повторялся. Значит, это не серийный убийца либо только начало его пути. Возможно, он жил рядом с ними, завидовал их семье и, дождавшись, когда сын, с которым он, возможно, дружил, уедет в лагерь, пробрался в дом и убил. Может, ему не хватало семейного тепла? Или друг так сильно обидел, что лишил его самых дорогих людей.
На работе меня весь день клонило в сон, посетителей было мало, работы, следовательно, тоже. Большую часть времени посвятила изучению статей, которые описывали причины сексуальных преступлений. Также прочитала несколько интервью с насильниками, как они отвечают, что говорят и как ведут себя при интервьюировании. Я чувствовала себя более уверенно, подкованно. Надеюсь, у меня получится разговорить Женю, узнать что-нибудь личное, возможно, детали из детства.
В восемь часов закончилась моя смена. Переодевшись, я быстро ретировалась с работы, чтобы не попасться никому, а то у многих есть особенность болтать с теми, чья смена уже окончена.
На метро я ехала опять за наличные, прикрывала лицо капюшоном и старалась не приближаться ни к кому. Когда я поднялась наверх, то обнаружила, что солнце уже почти село. Фонари зажигались, вывески включались, а толпы людей на улице редели. С каждым пройденным метром я просыпалась, тело окатывало энергией и волнением. Конечно, я не забыла взять с собой инструменты: нож, перчатки, цепь, спирт и свечу с зажигалкой.
Когда проходила по парку, мне редко попадались люди, по факту только влюблённая парочка и бегун. Выйдя на мост, долго смотрела на водоём, с каждой минутой он становился всё чернее из-за тени, совсем рядом плескалась пара уток, которые вскоре уплыли прочь. Слева я почувствовала чьё-то присутствие, повернувшись, увидела Женю. Одет он был в тёмную одежду, джинсы, кроссовки и кожаную куртку. Руки держал в карманах. Встретил мой взгляд, и уголок его рта дёрнулся, кивнув головой, указал путь, куда нам нужно идти. Подойдя совсем близко, я заговорила:
Безлюдный парк вызывает во мне больше опасения, чем глухая машина.
Это правильно, с улыбкой произнёс он.
Пройдя по тропинке, мы ушли в глубь парка, позади уже не было видно моста и воды, только деревья.
Не звони мне на личный номер. Твои звонки могут вызвать вопросы, негромко произнесла я.
Сейчас у тебя появилась симка, поэтому мне нет нужды названивать тебе. Ты выяснила, каким было моё первое убийство?
У меня есть три на примете, но пока я не буду их оглашать.
Хорошо. Как дела с твоей человечностью? голос Жени не менялся, был спокойным и монотонным.
Как ему удаётся говорить таким образом?
С ней всё прекрасно. Избавляться не собираюсь. Если я лишусь её, то в убийствах не будет смысла.
А сейчас он есть?
Насыщение. Если я лишусь эмоций, то пропадёт острота, ответив, я глубоко вдохнула холодный воздух.
В твоих доводах есть правда, но абстрагироваться от убийств всё-таки полезно. Женя повернулся и пошёл спиной вперёд, я отстала от него на пару шагов.
Может, это придёт с опытом? сказала я улыбнувшись. Как медики, многие во время учёбы не переносят вид крови, а по истечении нескольких лет их пульс не учащается, даже когда они смотрят на оторванные конечности.
Ага.
Нужно задать этот вопрос, Алана. От него не скрыться.
Твоё лицо поменялось, сказал Женя, наклонив голову на бок.
Ты полицейский?
Брови Жени дёрнулись вверх, губы обнажили зубы, он был готов рассмеяться.
С чего ты взяла?
Убийство женщины и мальчика ты упомянул детали, которые знают только я и полиция, меня немного потряхивало.
Может, ты не там искала?
Ответь на вопрос! Я начинала злиться.
Нет. Я не полицейский.
Женя улыбался.
Тогда откуда ты знаешь детали?
Я могу быть судмедэкспертом. Или назойливым журналистом, или даже иметь в друзьях полицейского, с которым мы вечерами пьём пиво и болтаем о работе. Так много вариантов.
И какой из перечисленных твой?
В ответ Женя пожал плечами. Позади я услышала шорох, обернувшись, увидела девушку-бегуна, которая не обращала на нас внимания.
Профдеформация, кстати, полезная штука. Ты начинаешь видеть мир немного по-другому, замечать изъяны и грехи.
И что же замечаешь ты?
Девушка пробежала мимо меня, из её наушников я уловила музыку, дыхание было ровным, не сбивчивым. Когда она собралась оббежать Женю, он рванул в её сторону. На его руках я заметила кожаные чёрные перчатки, в тени блеснуло лезвие.
Я замечаю слабых людей, голос его не изменился!
Одной рукой он схватил её за подбородок, поднял лицо вверх, второй рукой полоснул по горлу, откуда хлынул фонтан крови. Девушка подняла руки, обхватила свою рану, пытаясь остановить кровотечение, но всё было тщетно. Хрипы, доносящиеся из её рта, прекратились из-за того, что Женя закрыл его своей ладонью.
Всё произошло за две секунды, как будто в замедленной съёмке. Когда я поняла, что он сделал, то осознала, что я закрываю свой рот ладонями, на глазах выступили слёзы. Я следила за происходящим не шевелясь. Женя потащил девушку в сторону леса, тело её было бездыханным. Слишком быстро она потеряла сознание, даже не успела толком побороться за собственную жизнь. Когда он скрылся из поля моего зрения, до меня дошло, что стоит осмотреться по сторонам, вдруг кто-нибудь нас заметил, но вокруг не было ни одной души. Через минуту Женя вышел из-за деревьев с самодовольной ухмылкой. На нём не было ни капли крови.
Зачем? вымолвила я, опустив руки вниз.
Ты бы смогла её убить, если б я сказал? он убрал руки в карманы и кивнул в сторону тропы.
Вряд ли.
А я могу.
Мы двинулись вверх по тропе, к выходу из парка.
Это повод для гордости?! голос мой сорвался.
Чёрт возьми, да! тон голоса Жени немного поменялся. Мне плевать на чью-либо жизнь, поэтому я всё ещё здесь, а не в земле или за решёткой. Если из-за угла выйдет полицейский, то моё сердце не дрогнет, лицо не поменяется из-за эмоций, а ты
Но мне всё равно не понятно, зачем тебе убивать людей, если ты ничего не чувствуешь?
Нет-нет. Как раз-таки в момент убийства я ощущаю жизнь. Её краски и переливы, она просачивается через мои пальцы, я вижу её, голос Жени подрагивал, звучал выше.
Вот оно! Вот что заставляет его трепетать и голос менятьсясмерть. Больше ничего.
Я молчала. Я пыталась осознать услышанное и увиденное, мои шестерёнки крутились с бешеной скоростью. Во мне начали бороться отвращение и восхищение. Он просто так убил девушку, которая не успела ничего осознать, но скорость и беспристрастность, с которыми он это сделал, меня поразили и привели в восторг.
Пытаясь уличить его в мерзких поступках и доказать, насколько он ужасен, я забыла о себе. Ведь моим действиям в отношении людей тоже нет оправдания. Смерть может настигнуть любого, кто мне не понравится, не важно, кем он является, богатым или бедным, мизантропом или филантропом. Картина, которую я сейчас наблюдала, является отражением, как бы я ни старалась это отрицать.
Мы приближались к выходу, виднелись редкие фонари и лавочки, людей не было совсем.
Опять идём в машину? спросила я, выйдя из раздумий.
Да, голос Жени опять стал спокойным.
А потом?
Съездим к реке. Поболтаем. Может, себе кого-нибудь найдёшь.
Ничего не ответив, я продолжила идти рядом с ним. Подойдя к машине на пустой парковке, оглянулась по сторонам, людей не было. Подойдя к двери, я специально выронила телефон, выругалась и опустилась поднять его. Быстро сняв ленту с клейкой основы трекера, прикрепила его ко дну машины, взяла телефон, встала на ноги и принялась разглядывать экран и нажимать кнопки.
Чёрт! Этого не хватало! прорычала я, садясь на сиденье.
Что случилось? спросил Женя, заводя мотор.
Телефон на днях искупала, он начал глючить, теперь ещё и трещина появилась. Придётся у родителей просить деньги на новый.
Я уверен, они тебе не откажут.
Пока мы ехали к реке, в машине стояла тишина. Полностью погрузившись в свои мысли, я потеряла счёт времени и очнулась только при остановке мотора.
Приехали? спросила я.