Еле нашла в этом заведении гипс. Посмотри, вот это собачьи клыки. А это клыки Джо, Дана протянула открытую ладонь, на которой лежали четыре совершенно одинаковых слепка.
Малдер сморщил лоб, пытаясь разобраться, какие клыки чьи.
Может быть, перепутали слепок? Сделали с одного слепка две копии? Призрак приподнял брови. Ты ведь сама говорила, что не может человек превратиться в волка.
Нет, Скалли подкинула кусочки гипса на ладони. Слепки никто не путал. Видишь зуб? Вот этот скол был и у Джо.
Скалли подошла к шкафу, провела рукой, стирая со стекла пыль.
Это действительно отпечатки зубов Змеиной Кожи. Такое бывает. Соли фосфата кальция не перестают откладываться, и зубы растут, как в детстве. Приходится их специально стачивать. Говорят, очень неприятная процедура. Дана обернулась к зубоврачебному креслу. Посмотреть на Малдера, уютно устроившегося в кожаных объятиях. «Как он там может сидеть? Мне от одного вида нехорошо становится», подумала она.
Допустим, голос Малдера звучал спокойно и размеренно, словно он рассказывал математическую теорему, Джо очень любил рыбу, в которой, как известно, много фосфора.
Дана возмущенно фыркнула.
Ну и что? продолжал Малдер. Это не объясняет наличие крови под ногтями. И то, что видел Джим Паркер, нельзя списать на отложение солей, разрастание волосяного покрова и тому подобные аномалии. Попробуй представить, как это было, Фокс оживленно приподнялся в кресле. Джим слышит вой, хватает ружье, свою надежную двустволку, собираясь пристрелить горного льва, который уже несколько недель режет его стадо. Он злится, забывает фонарь. Бежит к загону. Нечто бросается на его сына, разрывает парню плечо. Паркер в полутьме стреляет. Раненая тварь вскакивает, бежит, поскальзываясь на жирной, растоптанной земле. Падает, с запозданием ощутив боль в спине. Джим мчится за этим существом, подбегает и обнаруживает, что убил человека.
Чарли Скенит саркастически хмыкнул и развернулся к стене, на которую была наклеена карта полушарий.
Джо умер от прямого попадания в сердце, спокойно возразила Скалли. Так что никуда он не бежал. А Паркер Он видел то, что хотел увидеть. Ночь, страшно. Воображение нарисовало ему животное.
Дана пожала плечами, подошла к столу, взяла фарфоровую статуэтку оскалившийся хищник, смесь льва и собаки.
Глаза у фигурки были неприятного скарлатинного цвета. Малдер отодвинул зависшую перед лицом бормашину, встал с кресла.
Лайлу Паркеру раны на плече тоже воображение нарисовало? С чего это у них одинаковые царапины в одинаковых местах? У вас есть место, где можно произвести вскрытие? спросил он в спину шерифу.
Тот развернулся на каблуках, посмотрел на Фокса.
А зачем вам?
Если так деформированы челюсти, может быть, и внутренние органы отличаются от нормальных? Скалли могла быть несогласной с напарником, но только пока разговор шел между ними. Вам не кажется?
Нет. Я не суеверный, индеец откинул со лба прядь смоляных волос. Я не могу разрешить вам провести вскрытие.
Тишина медленно разлилась по кабинету. Стал слышен треск лампочки. Поток воздуха из кондиционера шевелил листок бумаги на столе. Наконец театральная пауза прервалась Дана зашагала из угла в угол, каблуки глухо застучали по прожженному в сотнях мест линолеуму. Наконец она остановилась, потом подошла вплотную к шерифу, отчего тому захотелось сделать шаг назад. Скалли постояла, рассматривая потертые носки шерифских «казаков». Затем медленно подняла взгляд, остановилась на пряжке ремня. Скенит не выдержал и отступил.
Что вам нужно? Чарли был раздражен и ошарашен. В голосе сквозило недоумение.
Нам нужно вскрытие, ответила Скалли, наконец-то посмотрев шерифу в лицо. У нас есть все необходимые документы.
Я все равно не могу разрешить, произнес Скенит. Сегодня похороны.
Но ведь это же кремация! Малдер, сидевший на подлокотнике, вскочил. От тела не останется ничего, кроме пепла.
Это хорошо, Чарли справился с собой и теперь говорил абсолютно спокойно. Индейцы верят, что умерший переходит в иное состояние. Его дух не умирает. Он здесь, Скенит поднял руки, показывая, где конкретно разместился дух. Он незримо присутствует. Кстати, парни у входа как раз его и сторожат. А любое вскрытие так злит дух, что эта злость передается окружающим.
Шериф сузил глаза и стал похож на худого черного кота, притворяющегося спящим, чтобы не спугнуть ворону.
А это может, продолжил он, повлечь за собой беспорядки, жертвы и недовольство. Которые плохо скажутся на моей дальнейшей карьере. А это означает, что тело Змеиной Кожи будет сожжено. Как полагается по обряду. Чтобы дух не мог вернуться и испортить мне продвижение по службе. Индейцы и так беспокойный народ.
Но вы же служитель закона! Малдер не надеялся усовестить шерифа, но решил использовать все возможные средства. Вы не имеете права уничтожать улики.
А вы мне не рассказывайте, что я могу, а чего нет. Индейцы кроу считают, что существуют законы поважнее, чем установленные правительством США, шериф расправил плечи, став выше и шире.
«Лицемер!» злобно подумала Скалли.
И если индейцы хотят, чтобы дух Джо Змеиной Кожи успокоился навсегда, значит, у них есть на то веские причины. Скенит крутанулся на каблуках, возвращая себе обыденный облик. Хватит театральщины, устало произнес он. Все будет так, как я сказал. По-другому невозможно. Если вы хотите, можете устроить шум, накапать вашим властям мне наплевать.
Чарли, а вы верите, что дух Змеиной Кожи находится в комнате, где лежит труп? Фокс спросил тихо, и после громкой, напыщенной речи шерифа его слова прозвучали веско и несколько охлаждающе.
Индеец понурился, размышляя о чем-то своем. Длинные черты лица его осунулись, сам он стал казаться старше и утомленней. Потом он отошел к стене и снова принялся рассматривать карту. Скалли и Малдер ждали, пока шериф ответит.
Я знаю, что завтра, голос Скенита, ставший неожиданно глухим и глубоким, заполнил комнату. И послезавтра. И потом, когда вы уедете, я останусь жить здесь. Среди моего народа. Я буду жить с этими людьми, а не с вами. И отвечать перед ними. Вы можете вести свое расследование ради бога, мешать не стану. Но тело Джо будет лежать на своем месте, до тех пор пока его не понесут на погребальный костер.
Варвары! шепотом произнесла Скалли. Такой исследовательский материал сжигать!
Она в сердцах махнула рукой и вышла из лаборатории, хлопнув дверью, выкрашенной белой краской.
На улице шел дождь. Мостовая, покрытая мелкими рябыми от капель лужами, влажно блестела. Скалли вытащила зонтик, раскрыла. Хотелось поехать домой и лечь спать. И вообще убраться куда-нибудь подальше от этих задумчивых индейцев с их идиотскими традициями и суевериями. Малдер подошел к машине, смахнул с лобового стекла прилипший ярко-зеленый кленовый лист. Открыл дверцу, предлагая Скалли сесть. Дана сложила зонтик, уселась на переднее сиденье. Тихо звякнул замочек на ремне. Фокс обошел машину, сел за руль. Достал ключ, вставил в зажигание. Все также молча вывернул на шоссе, ведущее за город.
Через полчаса Скалли все-таки повернулась к Малдеру и несколько недоуменно спросила:
Что ты от меня скрываешь?
Ты о чем? Фокс сделал вид, что очень занят и вообще ему нужно следить за дорогой.
Малдер, с тех пор, как мы сюда приехали, ты ведешь себя очень странно. Я, конечно, поддержала тебя, когда ты потребовал вскрытия, но все равно Дана замялась, подбирая слова. У меня создается впечатление, что ты ждешь какую-то главную, все объясняющую улику, которая упадет тебе прямо в руки. Свалится откуда-то с небес, Скалли шевельнула плечом, качнув длинную рыжую прядь волос. Ты чего-то не договариваешь. Скажи прямо, для чего мы здесь?
Ну наконец-то ты спросила. Ты ведь ознакомилась с делом?
Безусловно.
Тогда погляди на это.
Малдер достал с заднего сидения «дипломат», открыл его и вынул пухлую, отпечатанную на машинке рукопись. Скалли взяла в руки пачку бумаги и почувствовала, как защекотала в носу пыль.
Это настоящее сокровище, Малдер кивнул, указывая на пыльный талмуд. Можно сказать, кусок истории в его первозданном виде.