С добрым утром, принцесса. Мы так рады, что вы почтили нас своим присутствием. Простите, что мы, ваши покорные слуги, не успели сшить бальных нарядов.
Не страшно, рычу я. Я ненадолго. Только спалю вашу конуру и сразу в обратный путь.
Они заливаются искренним хохотом.
Ну что вы. Мы так ждали вашего прибытия. Ты исполнила для нас прекрасный танец с мертвецами. Мы тоже готовили программу, но, к сожалению, сценка с пожиранием твоих дружков сорвалась. Но не страшно. Мы те еще выдумщики. Придумаем, как хорошо провести время.
С этими словами он всей шириной своего вонючего языка облизывает мою щеку. Едва сдержав рвотный позыв, плюю здоровяку в лицо. Он тяжело вздыхает и спокойно утирается рукавом.
Ну и манеры. Придется преподать тебе пару уроков этикета.
Он встает и наотмашь бьет меня по лицу. Будь мы в любимом мультфильме Аманды, у меня над головой сейчас заплясали бы звезды.
Что, детка? Без своих ребят ты не такая крутая?
А ты без своих?
Он посмеивается.
Крутая девчонка. Открою тебе секрет. Ваша база давно представляет для нас большой интерес. И чуть позже мы обязательно займемся твоими солдатиками. Но дамы вперед. Мы, как настоящие джентльмены, предпочитаем блондинок.
Мейсон, хватит трепаться. Давай просто трахнем эту суку, выкрикивает один из них.
Я вскидываю испуганный взгляд. Ричард был правэто чертов Мейсон.
Похититель устало закатывает глаза.
Прости Боба, милашка. Он у нас дурачок. Боб, как ты ведешь себя в присутствии дамы? Что она о нас подумает? Он снова поворачивается ко мне. Впрочем, что же это я. Забыл представиться. Как ты догадалась, я Мейсон. Нам уже доводилось встречаться, хоть и не в таких интимных условиях. Но не менее горячих, правда?
Его голос похож на лязг вилки по стеклу. Во мне нарастает страх, который я не в силах обуздать. Руки и ноги связаны так крепко, что пальцы немеют. Но, даже если бы каким-то чудом я смогла бы освободиться, то против пятерых отмороженных на всю голову бандитов у меня нет шансов. Я готова разреветься от беспомощности. Их намерения более чем ясны. И это пугает меня гораздо больше, чем пытки или убийство. Брюс знает, как болезненно я отношусь к теме сексуального насилия. Вряд ли может быть что-то более гадкое и унизительное для человека. Нарушение всех мыслимых и немыслимых личных границ. Если они только посмеют ко мне прикоснуться
Как тебя зовут, милая?
Меня зовут «катись к дьяволу».
Губы неприятного собеседница расплываются в отвратительном самодовольном оскале.
Па-арни, тут малышка с характером. Как мы любим. Что ж, приятно познакомиться. Всех поименно я тебе представлять не буду. Скоро ты с ними и так познакомишься очень и очень близко. Но мы хотим быть вежливыми. У нас к тебе просьба. Задам один вопрос. Знаешь ли ты, какая потребность стоит на первом месте у настоящего мужчины?
Странно, что ты знаешь.
Прихвостни позади Мейсона гадко улюлюкают.
Я и мои парни истосковались по женской ласке. Не подумай, нам очень нравится новый мир, он полон чудес и возможностей. Вот только в нем совсем нет любви, он театрально вздыхает.
Что ты знаешь о любви, подонок, презрительно выплевываю я, не сдержавшись. Как смеешь ты своим поганым ртом даже произносить это слово.
Знаю, милашка, и больше, чем ты думаешь. А что насчет моего поганого рта На данный момент ты своим чистым красивым ротиком говоришь больше гадостей, чем мы, большие мальчики. Я объясню наглядно, для чего природа подарила тебе такие дивные губки.
Он приближается вплотную и обнюхивает мои волосы. Затем удовлетворенно шепчет:
Тебе страшно, девочка? Не бойся, мы тебя не обидим. Мы всего лишь хотим весело провести время.
Дергаю головой и бью лбом по мерзкой роже. Мне больно, особенно после удара палкой и пощечин, но этому гаду куда больнее. Взвыв, он хватается за нос и испепеляет меня ненавидящим взглядом. Когда убирает руку от лица, вижу, что она вся в крови.
Вот дрянь. Эй, Боб? На какой ноге у нее была повязка?
На правой.
«Вот же черт». Видимо, когда они снимали с меня обувь, увидели бандаж. Готовлюсь к тому, что сейчас будет очень неприятно.
Мейсон наступает на мой несчастный голеностоп и с силой давит. Я ору от сумасшедшей боли, взорвавшей мою ногу. У меня вышибает слезы, кровь кипит от злости.
Чтоб ты сдох!
Он наступает снова, на этот раз с размаху, и я снова кричу. Наконец, он делает шаг в сторону и выжидающе смотрит на меня. Я всхлипываю, заставляю себя собраться.
Око за око. Ты делаешь больно мне, я делаю больно тебе. Все по-честному, правильно? Поверь, мне очень не нравятся такие методы.
Тяжело дышу, стараясь не думать о том огне, который испепеляет едва зажившую лодыжку. Почему-то перед глазами встает Мел. Представляю, какой нагоняй она мне устроит, когда я вернусь. А Картер будет зудеть целую неделю.
Так, нужно собраться. Я должна придумать, как выбраться. Должна вернуться на базу, выслушать лекцию подруги, рассмешить Марию. Должна найти мужа и дочь. Я должна выпутаться ради них.
Эй, Мейсон. Хочешь, расскажу тебе, кем ты был до апокалипсиса?
Он приседает на корточки и внимательно смотрит на меня.
Попробуй.
Ты был маменькиным сынком. Папаша вас бросил, когда тебе было сколько? Десять? И мамочка вцепилась в тебя, стараясь заменить тобой и сына, и мужа. Тебе нельзя было встречаться с девочками, потому что ни одна из них никогда не смогла бы полюбить тебя так, как мама. Все было нельзя, лишь погулять с парнями вечером в пятницу, да трахнуть какую-нибудь пьяную бабенку в туалете занюханного бара. Ты из тех, кто до ненависти любит свою мать, потому что у вас не хватает смелости начать собственную жизнь. Но тутчудо. Мир перевернулся с ног на голову. Теперь для тебя и твоего больного, искалеченного сознания нет границ. Вот только нормальным женщинам ты по-прежнему на хрен не сдался. Но у тебя же теперь есть «сила», которой ты не боишься пользоваться, ведь некому тебя остановить и наказать. Ты по-прежнему слаб и жалок. Плюю ему под ноги в знак презрения.
Его лицо искажается. Очевидно, я попала в десятку и задела его ранимую душонку. Но ему удается сохранить видимость спокойствия.
У-у-у, впечатляет. А ты, должно быть, дорогущий мозгоправ? Сколько ты стоила за час, детка? Кое в чем ты права. Ценности изменились. И психотерапевты теперь никому не нужны. Так что твоего исчезновения никто и не заметит. Зато ты можешь сменить сферу деятельности на более востребованную.
Он встает передо мной и начинает расстегивать ширинку. Откуда-то со дна желудка поднимается волна паники. Я должна что-то сделать прямо сейчас. «Боже, впервые в жизни согласна с папой. На черта я родилась девчонкой?»
Только достань эту хрень из своих чертовых штанов. И я его тебе отгрызу.
Похоже, Мейсону надоело трепаться. Он снова наклоняется ко мне и почти ласково цедит:
Тогда, может, стоит выбить тебе все зубы для начала?
Выдерживаю его взгляд. Он не должен видеть, как мне страшно. Насколько это возможно, подтягиваюсь на руках, резко увожу связанные ноги в сторону и валю бандита на землю. Одного из его дружков мне удается ударить пятками в грудь, но следующий наносит мне удар дубиной по ребрам. Задохнувшись, оседаю и пытаюсь поймать ртом воздух.
Ну все. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Поговорим, как взрослые.
Меня хватают за волосы, поднимают на ноги и роняют на колени. Отвязывают мои руки от трубы, затем дают сильного тычка, и я падаю на живот. Эти грязные, мерзкие звери начинают лапать мою спину и стаскивать штаны. Дрыгаюсь и отбиваюсь как могу, пока мою голову не прижимают к земле тяжелым сапогом.
Нет! Нет!
Потеряв самообладание, ору снова и снова от ужаса, от понимания, что меня ждет. Успевает промелькнуть мысль, что при первой же возможности придется покончить с собой. Я не смогу жить с этим.
Внезапно почва содрогается и прямо за воротами амбара раздается взрыв.
Что за?.. Ты, ты и тыза мной. Боб, следи за девкой.
Шмыгая носом, смотрю на двери, за которыми исчезает Мейсон со своими людьми. Должно быть, Ник вернулся за мной.
Твоим друзьям крышка, Боб. Советую уносить зад, пока есть возможность.
Закрой рот, сука.
Как знаешь. Я предупреждала.
До нас доносятся звуки перестрелки. Но стволов как-то мало, словно в Мейсона стреляет всего один человек. Вдруг все затихает. Ни звука.