Предсказываю вопрос: почему я до сих пор не примчался в университет Абель и не дал в морду этому хлыщу дю Санте? У меня неверная невеста, а я до сих пор не закатил скандал?
Историю моей странной душевной болезни, проливающей свет на эти вопросы, я постараюсь изложить по порядку, но будьте уверены: вы еще поймете, что герой этих заметок и сам не так прост, как кажется. Я дал своему состоянию название «странная болезнь», так как многие вещи до сих пор кажутся мне необъяснимыми, будто природой своего появления они обязаны космосу.
Так, ну и раз уж впереди у нас очень странная история, то, для начала, позвольте мне присесть. Стулья в нашей дряхлой квартирке очень скрипучие, и мне сейчас придется хитро извернуться, чтобы не разбудить Абель. Аккуратно Аккуратно, Монсиньи, глупый ты идиот! Сам же влип в такую кашу. Теперь остается только рассказать читателям, как ты до такого докатился. И, кстати, разозлит вас это или нет, но в этом абзаце мне пришлось совсем немножечко вам соврать. Ничего страшного и криминального, просто поймите: есть одна вещь, о которой я сейчас сильно мечтаю. Но претворить ее в жизнь больше не могу.
Итак. Время 6:11 и дзынь! Мой будильник уже снова прозвенел, и перед вами грустное зрелище: мрачный утренний Жорж, одолеваемый странными мыслями. Синие пушистые тапочки и серый махровый халат. В тот день, кстати, ровно, как и три месяца назад, я пил такой же мерзкий кофе на развес с чудесным молоком из супермаркета. И задавался вопросом: что же мне делать дальше?
Картины возможной неверности Абель я отбрасывал, как только они начинали посещать головусловно это какая-то агрессивная теннисная подача. И вовсе не из-за того, что я ревностно охранял ее от чужих мужских рук. К сожалению или к счастью, мне совсем не хотелось этого делать. И на то есть свои причины.
Забыл сказать! Если я сейчас встану из-за стола и начну переодеваться, то вы непременно скажете: «Монсиньи, какой же вы худой!».
И будете совершенно правы. Я почти тощий (но, кстати, Абель сказала мне, что это сексуально).
Ах, да, вы же не фильм будете смотреть: в ваших руках будет книга! Время от времени напоминайте мне об этом, а то я иногда забываю описывать какие-то детали. Понимаете, я лишен возможности вам показывать, а потомупридется рассказывать
Итак, мои косточки торчат наружу, и сам я похож на скелет. Но не могу сказать, что когда-то это доставляло мне проблемы. А еще моя мама всегда говорила, что я довольно умный парень, кстати. Сам я так и не стал режиссером, зато почти стал писателем. Был немного скрытным, но зато очень харизматичным. Кстати, харизма зачастую и перебивает странное впечатление обо мне: ну вот никак не удается набрать ни одного лишнего килограмма! И все же с шармом мне повезло, хотя самооценка у меня иногда бывает ниже плинтуса. Сам я о себе точно скажу следующее: слишком костлявый, слишком задумчивый, а иногдаслишком печальный.
О последнем мне, конечно, придется рассказать поподробнее. Давайте мы с вами тихонько пройдем в мой крохотный кабинет и посмотрим на парочку интересных вещиц. Перед вами комнатадва на два: крохотная коробочка с окном, выходящим на оживленную улицу Хааса. И, честно говоря, этот вид меня просто завораживает. Так как в то утро был чудесный рассвет, вы бы увидели, как постепенно поднимающееся солнце отсвечивается от припаркованных вдоль дороги автомобилей. Увидели бы, как потихоньку открываются магазинчики, выключается неоновая подсветка вывесок. Пара бродяжных внизуэто нормально, к вечеру их уже не будет. Программа «Безопасный город». А эти все ненужные, пользы городу не приносят, только вред, да ещё и людей пугают, поэтому их заберут, помоют, почистят и отправят на работы. Ещё и пособие дадут! А если кто-то вам скажет, что на самом деле нищих и бездомных собирают с улиц ради экспериментов, с билетом в один конец, не верьте. Все эти нелюди хотят оклеветать великий Хаас.
Вообще, квартирку в этом милом домике я снял где-то полтора года назад, как только съехал от родителей. И виной тому, кстати, снова та же душевная печаль, о которой я уже успел вам сказать. Я хотел начать новую жизнь здесь, поблизости от центра Хааса: богатые дома, роскошные перспективы. Если бы мы ехали сюда на автомобиле, то обязательно увидели бы огромный телещит, с которого мэр нашего города, Дюрер Спейс, громко вещает:
ЕДИНЫЙ НАРОД ХААСА
НАС МНОГО, МЫСИЛА!
Ух Аж мурашки по коже!
А вот из другого окнакухонного, вы увидели бы дорогу. Долгую, длинную, спускающуюся вниз с горы. Стоит только увидеть, что находится у подножия, глаза тут же разбегаются от восхищения: огромные разноцветные баннеры, реклама прямо на небоскребах. Можно даже фильмы смотреть, пока ждешь своего поезда на станции. Знаете, что-то подобное я видел в детстве на старых маминых открытках. Там были разные виды, и подписи соответствующих городов: Токио, Шанхай, Нью-Йорк. Когда я был маленьким, мне особенно нравилась открытка с Таймс-сквер. Это в Америке где-то. Очень похоже на наши улицы!
К сожалению, в этой жизни никому из нас уже не довелось побывать ни в одном из этих великих городов. Лишь энциклопедические статьи вообще посвящают нас в историю: Лондон, Хельсинки, Рим, Вена, Прага, Москва Сколько всего раньше, видимо, было интересного! Помню, мама мне как-то читала про такое интересное чудо из чудес, как пирамиды. Египетские вроде, названия не помню. Древние люди строили их сами, нося тяжелейшие блоки на своих плечах С ума сойти можно!
Не упрекайте меня в щенячьем восторге или глупости. Я знаю и о всяких ужасах. В школе нам рассказывали о двух великих войнах, которые сначала велись оружием. Люди истребляли друг друга с помощью этого оружия, жгли чужие дома и грабили их. Споры за территорию и чистоту рас заставляли всех наших предков превращаться в хищников. Я даже помню, как плакал после урока, на котором нам показывали, как группу раздетых костлявых и измученных пленных повели в газовую камеру.
Последнюю войну в учебниках прозвали информационной. Авторитет любого государства можно было запросто понизить, если чуть-чуть подкорректировать некоторые данные. Историю заново написать. Теперь целые группы людей придумывали иностранных шпионов, разрабатывали теории заговоров, чтобы посеять смуту в головах наших предков. Свобода информации давила на бедных жителей Земли, и все они становились унылыми и подавленными: кончали с собой без конца, никак не могли получить удовлетворение от жизни, преисполнялись завистью и ревностью. Как хорошо, что мне довелось жить в ту золотую эпоху, когда в мире закончился переизбыток информации. Теперь и интернет, и любые системы четко налажены и систематизированы: все для нашего удобстватовары и услуги с доставкой, а перечень книг, фильмов и музыки четко отфильтрован, и сделано это было в нашу пользу, чтобы нам никогда больше не было грустно.
Итак, последняя войнаинформационная, да. Хотите спросить меня: неужели войн больше никогда не было? Возможно, они бы и были, если перед нашим человечеством не встала бы одна большущая угрозаглобальный вирус, объединивший усилия всех стран в борьбе за общий мир. Этот вирус убил миллионы людей, а эпидемия затянулась на несколько лет. Страшное было время, оно отображается эхом от моих детских воспоминаний. Люди в масках и перчатках, словно врачи или спасатели из радиоактивных пустынь восьмидесятых годов прошлого века. Раньше ведь так было: все могли спокойно толпиться в магазинах, создавать сумасшедшие очереди в кинотеатрах или метро. Представьте себе такую картину: музыка гремит, во весь звук трещит какой-то огромный концерт. Фанаты дышат друг другу в затылок, прыгают и разбрызгиваются потом на остальных. Бррр Кошмар!
А ведь так все и было, пока не наступила эра изоляции. Чтобы защитить человечество от опаснейшего заболевания, все страны приняли решение ограничить пребывание людей на улицах. Закрыли театры и клубы, а кафе и магазины перевели на доставку. Концерты, игры и церемонии какое-то время проводили без зрителей. Наконец-то людям стало не так уж и интересно идти друг на друга с оружием, ведь появились проблемы важнее. Морги и кладбища переполнялись гниющими трупами: в новостях показывали, как больные, лишенные возможности дышать, были вынуждены лежать на койках прикованными к аппаратам искусственной вентиляции легких.