Наверное, это покажется странным, но надо тебе поверить в это, он немного задумался и продолжил:
Помнишь, когда мы ездили на шашлыки, Хомут рассказывал про упырей?
Да. Что-то о кровососах, ответила она, явно думая о другом.
Ты в последнее время ничего не замечала за собой?
О чем ты?
За последние несколько дней я пережил несколько странных моментов. Сначала у Хомута на даче мне приснился сон, будто пришел человек с горящими глазами, я в него из бутылочки со святой водой брызгаю, брызгаю. Утром проснулсябутылочка под подушкой пустая. Вчера я, Слава, Хомут вошли на кладбище. Там оставили Славу, он не хотел идти, на скамейке у могилы. Сами пошли обходить кладбище. Когда вернулисьего не было, осталась только сумка. Сейчас к нему звонил. Говорит, ничего не помнит, проснулся в могиле на кладбище.
О чем ты, Сашенька?
Подожди! Я не сказал еще самого главного. Она испуганными, наивными глазами посмотрела на него. Татьяна, за эти два дня он задумался. Я твердо узнал, что упыри есть. Что это реальная болезнь, а не бредни. И что этим можно заразиться. Увы, я стопроцентно знаю, что тебя заразили!
Меня? она искренне удивилась, а затем посмотрела на него участливым взглядом.
Сашенька, я, конечно, больна. Но, может, тебе стоит хорошенько выспаться?
Конечно, было трудно надеяться, что ты поверишь. Тогда ответь мне на несколько вопросов, только сразу отвечай, не думай, хорошо?
Хорошо, согласилась она с вздохом.
Скажи, тебе за последние дни снились кошмарные сны?
Нет.
А до этого?
Снились.
Было такое, будто голова начинает вращаться по спирали со страшным звоном?
Да, несколько раз.
Было страшно и непонятно от чего?
Да, она стала слушать более внимательно.
Тебе снились во сне упыри?
Да.
У тебя было чувство, что это не сон?
Да, она расплакалась и бросилась к нему. Он ласково прижал ее к себе, она доверчиво прильнула к нему.
Таня! Я люблю тебя. И чтобы ни случилось, буду с тобой. Я хочу помочь тебе и только поэтому этим занимаюсь. Все будет хорошо. Если можно заразиться, значит можно и вылечиться.
Тогда, на даче, мы спали с Ладой. Я проснулась от того, что кто-то терся об меня головой. Открыв глаза, я увиделамужчина, я так подумала, целует Ладу в шею, с наслажденьем причмокивая. Потом он поднял свои блестящие глаза, схватил меня и укусил. Я проснулась. А теперь подумала: а сон ли это? Может, мы оба сумасшедшие, произнесла она уже твердо. Что ты собираешься делать?
Главное, чтобы лицо до свадьбы зажило, он улыбнулся. А насчет этого надо подумать. Возможно, надо сходить к экстрасенсу. Они, говорят, делают разные вещи, которые превосходят наши представления о мире.
Делай, как знаешь. Я буду тебе помогать. И не исчезай.
Ладно. Давай пока забудем об этом.
Давай?
С такой физиономией все равно на улицу не выйдешь. Не только упыри, люди разбегутся.
Часть 2. V-666
I.
Хомут вышел на улицу. Небо захватывали свинцовые тучи. Холодный ветер гонял пыль. «Будет ливень. Надо было зонт захватить». Он торопливо ускорил шаг. Когда добрался, дождь уже начал накрапывать. Приземистый невысокий домик, окруженный забором из видавшего виды штакетника, ничем не выделялся из десятков окружающих его. Он огляделся по сторонам. Никого не было. Открыл калитку и огляделся еще раз. Ему показалось, что кто-то глядел из дома напротив. Не спрашивая разрешения, вошел в дом. Споткнувшись на крыльце, ударился головой об стенку, едва успел схватиться за ручку двери и влетел в комнату. В совершенно пустой комнате, кроме печи, стояли еще резной стол и не менее прекрасные стулья. Столь резкий контраст между мебелью и тюремным ландшафтом, веющим от остального, вызывал смешанные чувства. Три окна, наглухо задрапированные какой-то непрозрачной одноцветной материей, дополняли мрачную идиллию. За столом сидели трое. Длинные капюшоны скрывали лица. Одежда пилигримов в двадцатом веке смотрелась бы маскарадом, но гнетущая пустота и слабый свет дрожащей свечи не располагали к меланхолии.
Садись, сказал один из сидящих. Хомут сел спиной к двери. Сидевший напротив Хомута откинул голову назад и посмотрел пристальным взглядом. Холодный блеск глаз, различимый даже в сумерках, вызвал волну непонятной опасности.
Говори.
Я догнал их вчера ночью на тропинке, почти у кладбища, выдохнул Хомут. Как вы и говорили, вначале шел за ними и в нужный момент появился.
А они?
Вначале испугались, потом обрадовались. Александр не говорит, почему он ищет упырей, но, я думаю, рано или поздно скажет. Мы пришли на кладбище. Посидели на лавочке у могилы. А затем я и Александр пошли на поиски. Ничего не нашли. А когда вернулись, Славы не было, а вещи остались. Сегодня я позвонил, он говорит, проснулся в могиле и ничего не помнит.
Сильно пьян был, когда шел?
Нет.
От чего не помнит?
Он говорит, что сам не понимает.
Братья, сидящий встал. Нас повсюду травят, отовсюду гонят. Но мы существуем! Они говорят, что мы приносим в жертву людей и что мы убийцы. А сами призывают радоваться, когда умирает человек: «Бог забрал его!» Они прославляют двенадцать Апостолов. И проклинают тринадцатого. Но разве не благодаря ему сбылось пророчество и человечество очистилось? Разве остальные не отрекались от их Бога? Они проповедают: «Бог создал человека». Но разве найдется тот, кто не осудит родителей, кои бросят на произвол судьбы дитя свое за плод яблони? Они пугают Диаволом. Кликуши! Но что есть грех? Соблазнов наслажденье! Так как же можно напугать наградой? Адам, вкусивший яблока, и Ева из рая были выгнаны тотчас же. А ныне церковь освящает брак! Младенец, только лишь родившись, уже несет проклятье от рожденья. И рясоносцы грех его снимают, бросая в воду, что в серебряном сосуде. Скажите мнене смех ли это? И миллионы душ, поверя в это, приходят, отдают себя в их руки, и жизнь, короткая как пламя свечки, должна у них быть адом на земле. Нельзя пить это, есть вот это и вот это. Нельзя любитьколь ты влюбился. Ведь в день их страшного суда Бог изберет лишь тех, кто жен не знал. А если ты женат и возжелал другуюне смей! Но если хочешьразводись и снова выбери оковы. И закорючку на бумаге они зовут священным актом! Да даже подлая свинья захочет ли жить в таком хлеву? Народ пугают! И серой, и гиеной огненной в аду. Подумайте! А как же так? Людей к любви он призывает, а сам на муки и на страх он мириады обрекает? И вот уж Сатана кошмар. Им с детства каждого стращают. Но что он сделал? Подарил одну большую радость людям! Когда от мора и чумы по пол-Европы умирало, они кричали: «Бог послал за ваши грязные грехи». Так для чего нам нужен Бог кто вcex на муки обрекает? Трагедии и боли нам он посылает за грехи, а мы за это все должны жить словно червь в земле! И Иисуса каждый день помногу раз благодарить? Наш Бог отвержен, но не нами. Он посылает помощь нам. Те пять часов, с полуночи до первых петухов, он, наконец, забрал себе. И люди начали бросать молитьсяна идола, с венкомиз терний. Мы пили кровь тех, кто отверг Его. И я тебя послал узнать, прервав проповедь, обратился он к Хомуту, не роют ли нам яму, пока мы слабы. Я не хотел, чтобы нашли наш храм во склепе и те тела, чью кровь мы в жертву принесли. Сейчас, когда на город спустилась благодать и ходят слуги Диавола, должны мы тайну соблюдать. Пока никто не верит, должны мы потихоньку свидетелей и слишком любознательных в наш храм сносить и ложить на алтарь. А если трупа нет, то и пишипропало. Дождаться надо, когда весь город в лоно Сатаны придет. Ну а потом уж можно будет заявить открыто. Он наклонил голову, и капюшон скрыл его лицо. Вот уже два года, как мы открыли приход в этой местности. Но до сих пор нет ни одного контакта. Каждый начинающий любопытствовать уходит к Отцу Нашему. Пора менять тактику. Надо подождать с этим и вести за ними наблюдение. И если кто-то далеко продвинется, можно будет осуществить слияние нас и длани Отца Нашего. И тогда мы сможем вернуть всех заблудших овец под сень Отца Нашего.
Ты будешь, он указал на Хомута, ходить с ним, помогать ему во всем и постоянно докладывать мне или братьям. Я чувствую! Это знамение. Да будет так! Жрец прижал руку к груди. Тебе поручаем мы эту миссию. Уже давно господин наш устремляет на землю свой взор. И попавшие под его очи начинают служить ему. Но они спят и наша великая цельразбудить их! И тогда наступит царство радости и ничто не сможет нас остановить.