Что там было дальше?
"Бессильный и вечный, гнев разгорался в его сердце, давно забывшем, что такое умиротворение. Ненасытное пламя нечестивой страсти вело его вперед, и не было мудрого совета, к которому он бы прислушался".
Неужели действительно так много времени прошло с того ужасного дня, когда он, невинный девятилетний малыш, стоял перед Ключом? Неужели он не заметил этих быстро промелькнувших лет? По сравнению с древностью Анклава они были всего лишь мгновением, но для Роберта то единственное давнее событие стало порогом вечности. Немногие секунды, положившие конец его детству, изменили всю его жизнь; это они привели его сюда, в пещеру в дебрях Шан Мосса. Но как мог единственный момент определить судьбу человека? Как он позволил такому случиться?
Роберт отошел от входа в пещеру. Ветер тут же налетел на него, и Роберт подставил ему лицо, радуясь холодной свежести. Как же давно воздух родины не бодрил его тело! И эти запахи - такие знакомые и все же совсем иные... Невидимые пальцы коснулись его памяти, вызывая яркие воспоминания о разных вещах и событиях. Сколько всего он забыл! Сколько всего...
Но ведь дело было не только в том единственном моменте. Вся его жизнь была цепью мгновений, и каждое можно было винить в равной мере, каждое неуклонно вело к окончательному проклятию.
Нет уж, им лучше оставить его в покое. Да и он сам об этом позаботится. Такова единственная цель, в достижении которой он не может позволить себе потерпеть поражение. Никто не может сказать ничего абсолютно ничего, - что изменило бы его решение.
Роберт нагнулся и погрузил пальцы в воду. Ледяной холод скоро заставил их онеметь. Роберту хотелось, чтобы онемение охватило его всего, добралось до самого сердца. Ему хотелось погрузить в него душу, утонуть в нем. Что угодно, лишь бы наконец ощутить хоть какой-то покой.
Однако так просто покоя не достигнешь. Три года скитаний по южным землям научили его этому. Бесчувственности просто не существует. Ему придется испытывать гнев и безнадежность, любовь и ненависть независимо от собственного желания. Он так же не мог изменить это, как не мог приказать ветру не дуть. Подобная неудача неизбежна. Столь же неизбежна, как возвращение в Люсару.
Почему он не видел этого раньше? Но три года назад, на краю черной пропасти отчаяния, когда ярость грозила поглотить его целиком, Роберт и мысли не мог допустить о возвращении. А теперь, оглядываясь назад, вспоминая Беренику...
Нет! Только не это! Он не мог - и не хотел - думать о ней.
А теперь еще и Маркус! Верный, полный энергии и веселья, мудрый Маркус. Его не стало. Не стало прежде, чем Роберт смог с ним снова повидаться. Ушел навсегда... Еще одного друга он лишился, еще один голос умолк. Хорошо же встречает его Люсара!
И еще: что делать с Финлеем? Отослать его в Анклав? Сделать, как хочет брат, и тоже отправиться на Собрание? Есть еще один путь: вести себя как всегда и продолжать попытки заставить брата понять. Но разве есть что-нибудь еще не испробованное, разве остались слова, которыми можно убедить брата и всех остальных, что Роберт - не тот человек, которым они его считают? Что полагаться на него - значит обрекать себя на неудачу, если не хуже?
Однако Роберт прекрасно знал ответ. Финлей - его брат, и, несмотря на все недостатки, брат любимый. Роберт до последнего вздоха будет продолжать попытки научить чему-то этого увлекающегося, пылкого юношу. И может быть, когда-нибудь в будущем, в какой-то далекий момент времени, Финлей сможет простить ему его ужасное преступление.
Да, нужно идти вперед. Он должен продолжать, как начал. С прошлым покончено. Будущее не должно оказаться столь ужасным, чтобы он не смог его вынести. Нужна только сила и очень, очень много решимости.