Да, этоАрсений! С тонкими, словно ниточки, губами, с прыщеватым лицом и маленькими рыбьими глазками Только смотрели эти глазки на Никиту не зло и насмешливо, как обычно, а с удивлением и даже, кажется с затаенным страхом.
Да и одет он был по-другому. Не как ТОТ Арсений. Почти как Никита сейчасв такой же клетчатой рубахе и синих штанах, только, в отличие от него, заправленных в сапоги.
Арсений пробормотал Никита еле сдерживаясь, чтобы все-таки не рвануть по привычке куда глаза глядят от Булдыгерова-младшего.
Гришка? протянул Арсений. Ты Потом, вглядевшись, облегченно вздохнул. Нет, не Гришка. А я уж подумал А ты кто вообще будешь-то? Откудова?
Тут только Никита окончательно убедился, что это вовсе не тот Арсений, от которого он привык шарахаться, а его, наверное, прапрапрадедушка.
Да я это начал Никита, мучительно соображая, что бы сказать. Из соседней деревни я. Завираево. Скотник я. Вместо Гришки
Арсений бросил быстрый взгляд на обувь Никиты, кивнул.
«И зачем я ляпнул про Завираево? подумал Никита. Ведь нет никакого Завираева в округе-то».
Но, глядя на лицо Булдыгерова-младшего, успокоился: тот, видать, пропустил это мимо ушей. И точно:
Понял теперь, кивнул Арсений. Я уж испугался, что это Гришка Его же, говорят, того А ты просто в робе его. Да, а имя-то мое откуда знаешь?
Митрофан Ильич сказывал. Тут пришла очередь Никиты спрашивать. А куда Гришка-то делся?
Дык кто ж его знает. Упыри, говорят, по деревне шастают, вот на Гришку-то и напали. И чего искал ночью в поселкенеизвестно. Ну все, мне пора Дел невпроворот.
Подожди, остановил его Никита. Расскажи хоть в двух словахчто тут творится
Так ты и впрямь ничего не знаешь?
Не-а
Ну, теперь все ясно! А то я думаю: чего это он? Ведь только ненормальный может на работу в наши края устроиться. Тогда слухай, Арсений приблизился к Никите, зашептал: Мертвяки из могил подымаются, по деревне по ночам шастают, мор на животину наводят. Начали с мелочи. С кур да петухов. Вишь, ни одной не осталось? Потом за коров взялись. Если б не дядька мой, провизорВасиль Васильич Булдыгеровот животины бы давно ничего не осталось. Помогает он здорово, чуть чтовсе к нему в амбулаторию бегут. А я, как видишь, на подхвате. С утра до вечера дворы обхожу, точнее, стайки, смотрю, че у кого как. Да еще ночью Ты ночевал-то здеся?
Ну, здесь
Чего-нибудь слышал ночью?
Слышал, тихо сказал Никита. Жуть.
Вот то-то же! Жуть!
А это Нечисть-то эту пытался хоть кто-то остановить? спросил Никита.
Ты че? Боятся все. По домам сидят. Никого с места не сдвинешь. Ну все, некогда мне, покедова!
Арсений добежал до калитки, потом вернулся.
Да, слышь Ты к Дуньке-то присмотрись. Что-то в ней такое В общем, бывай!
Скрипнула калитка, скрылся за ней Арсений.
Ужо за работой? послышался голос Митрофана Ильича. Молодец! А с виду такой Антиллегентный. Никогда бы не поверил, что стайки умеешь чистить.
Умею, сказал Никита. Я все по хозяйству умею. Даже квашню заводить и блины печь.
Ну надо же! удивился Мирофан Ильич. И тут же перешел к другому. Спал-то как? Слышал что-нибудь?
Конечно
Вот то-то же. Теперь, поди, понял, почему я вас вчера за нечистую силу принял Ну все, бывай, приехали за мной.
Тут только он заметил, что лицом сер Митрофан Ильич, говорит с трудом.
Никита выглянул за калиткукто это приехал за Хохряковым? Не личный же автомобиль?
Нет, Хохряков садился в двуколку.
Но! сказал кучер, и тощая лошадка медленно двинулась по дороге.
«И эту, наверное, вурдалак укусил, подумал Никита. Ходит полуживая А может, полумертвая?»
И вошел в стайку.
Стайка у Хохрякова оказалась немаленькой, коровы на три, наверное, а то и больше, но была она пуста! Неужели всех его коровушек подкосила болезнь? Приглядевшись, Никита заметил в углу что-то рыжевато-коричневое, что в потемках различить было почти невозможно. Бычок! Небольшой, месяца три, наверное, но болезный! Никита сразу это почувствовал. Приблизилсябычок в сторону дернулся, испугался. Головенку опустил, чувствуется, тяжело ему. Дыхание прерывистое, взгляд мутный
Ну, привет, Тема, сказал Никита и погладил его по рыжевато-коричневому боку. Тощим оказался бок у Темы, ребристым, прямо как стиральная доска, которую видел Никита в школьном краеведческом музее. В руке остались клочья шерсти. Н-да Плохо дело
Спроси у него, почему назвал бычка Темойне ответил бы. Тема, да и все.
Выходит, и впрямь разгуливают по ночам вурдалаки. Проникают в стайки (а что не проникнуть, когда все открыто), сосут у скотины кровь, заносят инфекцию с кладбища. Вот тебе и болезни!
Ничего себе игра! подумал Никита. Какая же это игра! Этожизнь! Настоящая, жестокая, только чужая для них с Ритой. И вот в этой чужой жизни они и оказались.
Потом он вспомнил о встрече с Арсением Булдыгеровым. Об их разговоре. Он ведь не испугался. Почти Ну, было немного вначале, а вообще-то ведьнеплохо пообщались. Совсем неплохо. Да и чего его Никите бояться? Арсения-то? Ростом они одинаковые, обатощие, как вобла. Так неужели же Никита, если надо, не сможет ему дать отпор? До сих порне мог
А может, смысл игры в том, чтобы он сумел преодолеть страх перед Булдыгеровым-младшим? Так он сделал это. Почти Но все равно же сделал! И, может, на телефон уже пришло эсэмэс-уведомление: «Готовьтесь, товарищиНикита и Маргаритак отправлению в свое время».
Никита опрометью бросился в дом, достал из кармана джинсов смартфон, дрожащими пальцами прикоснулся к кнопке, собрался с духом, прежде чем посмотреть, что же там высветилось Ничего! Нет, нет и нет! Зато зарядка таяла буквально на глазахее осталось 60 %!
Ну что, что нужно от меня этой игре? почти в отчаянье подумал он. От Риты, может, и ничегоона-то, похоже, сюда случайно попала. Просто оказалась рядомвот и попала. Но от меня-то ей что нужно?
Никит! А, Никит! Где ты? это голос Дуньки. По воду сходи!
Иду! откликнулся Никита, пряча смартфон опять в карман джинсов. Куда идти-то?
Счас ведра с коромыслом дам, расскажу, где колодец
«Ты к Дуньке-то присмотрись, пронеслось в голове. Что-то в ней такое»
Глава 15
Солнце поднималось. На траве, на листьях деревьев блестели и переливались капельки росы. В саду, вокруг беседки, как будто бы лежал снегэто сорванные вчерашним ветром цветы с яблонек-дичков.
Рита поежилась. Прохладно! Но сон почти прошел. Хотя так хотелось бы понежиться хотя бы на тюфяке! Если б не играспала бы она сейчас дома до обеда, потом, пробежав в пижаме в кухню, сделала бы себе гигантский бутерброд, положила бы на живот свой любимый комп с красным корпусом иза просмотр очередных новостей шоу-бизнеса Потом бы за «Битву экстрасенсов», взялась, а тут
Вдруг Рита поняла: как раз вот этого-то ей и не хочется. Сидеть весь день одной в комнате, изучать улыбки звезд, их жесты, взгляды! А потом общаться со своим изображением в зеркалепожимать плечами, улыбаться, говорить на разный манер: то ласково, то нежно, то с металлом в голосе Что за ерунда!
Тутвсе по-новому! Да одна Дунька чего стоит! Командует Ритой и думает, будто та ее начнет слушаться! К тому же еще и злится, нервничает. Вообще, нервная эта Дунька. Дерганая. Рита дерганая, а эта еще больше. И глазакрасные, будто весь день за компом сидела. А здесь-токакой комп? Отчего ж тогда глаза красные? Да еще с самого утра?
Да ладно, ей какое дело до Дуньки-то.
Вот, говорят, здесь еще упыри шастают! Вау! Умереть не встать! Вот увидеть бы еще хоть одного упыря. Да Зюзева, Князева и Тюльнева тогда вообще от зависти с ума сойдут!
Настроение у Риты было отличное. Дома у нее никогда такого настроения не было. Никогда! Да к тому же еще и проблема с обувью неожиданно решилась. Хохряковские обрезанные просторные и мягкие сапогиэто тебе не туфли на высоченной шпильке.
Рита посмотрела на сарафана в принципе и он ничего. И на ощупь не такой уж и грубый. Чем-то похож на тот, в котором она должна была играть панночку во вчерашнем спектакле.