Трудно его за это осуждать.
Разумеется, если им не удастся спасти мир от гибели, все это не будет иметь никакого значения.
В доме, за кухонным столом, сидел Сэм. Перед ним дымилась чашка кофе. На стойке Дин увидел тарелку только что испеченных булочек и почти полный кофейник.
Привет, бросил Сэм, не отрываясь от стопки бумаг, только что выползших из принтера. Ну, как дела?
На бензин, еду и крышу над головой на первое время хватит, ответил Дин, шагнув к стойке. Кас просветил меня насчет дела во Фриско.
Сэм кивнул и наконец поднял голову.
Меня тоже. Судя по тому, что я нарыл, дух появлялся в декабре 1969 года, а потом в декабре 1989-го.
Получается, раз в двадцать лет? Тогда понятно, почему он возвращается именно сейчас. Дин взял кружку и налил себе кофе. Кас сказал, что вообще-то это не дракон.
Трудно сказать. Сэм передал ему несколько листов бумаги. Пока у нас тут несколько расчлененных и сожженных тел.
Да, но почему обязательно драконы? спросил Дин, перебирая бумаги. То есть, я хочу сказать, все это очень похоже на сказку.
Дин, ты побывал в Аду, я положил начало Апокалипсису, и считается, что в нас вселились архангел и демон. И теперь ты еще чему-то не веришь?
Да ладно, ладно Дин вгляделся в верхний лист и чуть не подпрыгнул.
Вот сукин сын!..
Сэм нахмурился.
В чем дело?
Дин помахал распечаткой перед носом брата. Это была копия статьи в одном из номеров «Сан-Франциско кроникл» от декабря 1969 года, с фотографиями. Он ткнул пальцем в какого-то мужчину, запечатленного на одном из коллективных снимков.
Посмотри-ка на этого малого.
Сэм прищурился.
Я не Он поднес фотографию поближе к глазам. Извини, но я не узнаю его.
Ах, ну да, действительно Дин снова взял распечатку и принялся читать. В статье говорилось о гибели молодой пары неподалеку от концертного зала «Винтерлэнд», где в 196070-е годы состоялось несколько знаменитых концертов. А внимание его привлек лысый насупившийся мужчина.
Дин уже видел это лицо. Во-первых, когда он был еще совсем ребенком и фотографии этого человека висели у них дома в Лоренсе, в штате Канзас. Эти фотографии погибли, когда в 1983 году дом сгорел при нападении на город демона Азазеля. Тогда же погибла Мэримать Дина и Сэма, которому было тогда всего шесть месяцев и, естественно, никаких фотографий он запомнить не мог.
А еще раз Дин увидел его в прошлом году, когда Кастиил закинул его в 1973 год, и там он познакомился с Сэмюэлем и Дианой Кэмпбелл и их дочерью Мэрито есть со своими дедом, бабкой и матерьюоказавшимися, к его невыразимому ужасу, охотниками. Старших Кэмпбеллов убил в 1973 году Азазель.
Лысый на фотографии и был Сэмюэлем Кэмпбеллом, его дедом. Судя по всему, во время одной из семейных охот они преследовали Сердце Дракона
Глава 3
1969 год
Все это было совершенно не круто.
Начало было обычным: Музыканту понадобились деньги на травку. Ничего особенного в этом не было, у Музыканта то и дело возникали проблемы с работой, а у торговцев наркотойс тем, чтобы поставлять ему травку, за которую он не мог заплатить.
Не то чтобы он не хотел работать. Просто Майкл Джеймс Верландер, называвший себя Музыкантом и шесть лет назад перебравшийся в Сан-Франциско, не всегда мог удержаться на работе, где нужно «следовать указаниям». Это и погубило его карьеру настройщика, хотя обслуживал он и «Мертвецов», и «Десять лет спустя», и другие группы по высшему классу, тут уж не поспоришь.
Но в последнее время его нанимали все реже и реже.
Но у Музыканта был еще один талант. Он мог достать все что угодно.
Так что, когда однажды вечером к нему в баре подошел Альберт Чао и сказал, что ему нужна какая-то бумажка, на которой написана часть какого-то заклинания, Музыкант сразу согласился, тем более что Альберт был завсегдатаем в баре, где бывшая Музыканта работала официанткой.
Музыкант знал парней, которые знали других парней, которые занимались подобной жутью. Альберт обещал ему серьезные бабки, а это означало, что Музыкант сможет купить себе травки.
Начал он с похода в магазин на Хейт Эшберри, где Зигги продавал комиксы. Зигги всю жизнь посвятил поискам разных редкостей, пока не потерял обе ноги. Теперь он передвигался на костылях и сочинял комиксы про парня, который охотился на монстров.
Музыкант купил у него один комикс, и взамен Зигги назвал ему имя парня из Тендерлойна, района, который пользовался в городе самой дурной славой. Тот парень в обмен на комикс назвал Музыканту другое имя, что того вполне устроило, потому что комиксы Зигги он терпеть не мог и все равно собирался выбросить.
Парень из Тендерлойна отправил Музыканта назад в Хейт, к красотке по прозвищу Подсолнушек, которой был нужен по-настоящему классный ЛСД. Ее поставщика взяли легавые, а другие толкачи ничего подходящего достать не могли.
Но проблемы начались еще не здесь. Тут все было просто. Музыкант никогда не баловался психоделикойэта штука расширяет горизонты, а он свои обычно стремился сузить. Но где достать лучший в районе Залива ЛСД, он знал. Сведя Подсолнушка с королем кислоты, Музыканту удалось наконец раздобыть то, что нужно было Альберту Чао.
Однако для этого ему пришлось отправиться в Долорес-парк, и вот тут-то затык и произошел.
Потирая руки на холодном ноябрьском ветру, Музыкант шел вниз по 25-й улице. Впереди показалось занимающее половину квартала внушительное здание в викторианском стиле. На Музыканте были брюки клеш, туфли на тонкой подошве и рубашка с галстуком, который бывшая подарила ему на день рождения незадолго до развода. Раньше он носил джинсовую куртку, но она куда-то делась. Может, обменял ее на травку. Теперь разве вспомнишь?
Жилище, за которым он присматривал в отсутствие хозяев, находилось на Гуэрро, рядом с Двадцать второйвсего в десяти минутах ходьбы от Долорес-парка, но все равно что на другой планете. На улицах почти никого не видно, а те, кого он успел заметить, стремительно направлялись прямо от своих модных спортивных машин к входным дверям особняков. Другие разглядывали его из-за кружевных занавесок.
Никому из них не было холодно. Плохая погодаэто для бедных.
В любой моментон просто знал этокто-нибудь непременно вызовет легавых.
Вихляясь из стороны в сторону, он поднялся по ступенькам к викторианской двери, выкрашенной в яркий зеленый цвет.
Постучавшись, он вдруг ощутил пронизывающий холод, явно не от ветра, дующего с залива. Раздался глухой звук, как будто он постучал в крышку гроба.
Несколько секунд никто не отвечал. Музыканту все это начало надоедать. Он уже собирался уйти, вернуться к себе в берлогу, а там уж придумать, что сказать Альберту, но дверь вдруг со скрипом приоткрылась. Скрип был такой пронзительный, что Музыкант даже поморщился.
Здорово, приятель, запинаясь, сказал он. Я от Подсолнушка.
Так это тыМузыкант? раздался голос, похожий на звук мнущейся бумаги.
Он самый. Мне нужна часть заклинания.
Понимаешь ли ты, что то, что я тебе дам, это лишь фрагмент целого?
Слушай, чувак, университетов я не кончал, но что такое фрагмент, я знаю, сечешь? Я за ним и пришел, ясно?
Наступило короткое молчание.
Ладно, жди здесь. Снова как будто зашелестела бумага, и дверь со стуком захлопнулась так, что у Музыканта даже волосы на бороде зашевелились.
Мог бы и в дом пригласить, проворчал Музыкант, снова потирая руки. Надо было с Альберта аванс стрясти.
Сколько времени прошло, он сказать бы не смогМузыкант часов не носил, и это была еще одна причина, по которой его карьера настройщика не задалась, но в конце концов зеленая дверь снова отворилась все с тем же отвратительным скрипом.
На сей раз она открылась шире, и Музыкант увидел чувака. Кожа у него была морщинистой, как у старого слона, а на почти лысой голове лишь кое-где виднелись островки тонких белых волос. Просвечивавшая сквозь них кожа вся была в темно-коричневых пятнах.
На стене висели концертные афиши, и Музыканта это удивило. Он бы никогда не подумал, что такому чуваку может нравиться хорошая музыка, но факт налицовот она, афиша «Мертвецов», выступавших в Филморе то ли в феврале, то ли в марте.