Алексис Хендерсон - Год ведьмовства стр 3.

Так оно и было.

Джудит быстро отринула детство. Расплела косы и завязала волосы в пучок на макушке, сменила оборки и передники на корсеты и лифы, освоила изящные манеры и начала носить женственные наряды так, будто была рождена для них.

Слизнув с пальцев остатки масла, Джудит наклонилась к Иммануэльтак близко, что та уловила сладкий аромат ее духов.

 Правда ли то, что о тебе говорят?

Вопрос застал Иммануэль врасплох, хотя и не должен был. Она видела этот вопрос в глазах всех болтунов и сплетников Вефиля. Все они судачили об одном и том же с той самой ночи, когда ее мать обратила меч пророка против него, едва не перерезав тому горло, прежде чем скрыться в чаще леса. Они выплевывали ее имя, как что-то мерзкое, и вместе с тем смаковали его на своих устах.

 Смотря о чем речь,  ответила Иммануэль, изображая непонимание.  А что обо мне говорят?

Джудит пожала плечами, усмехнувшись.

 Полагаю, если ты до сих пор не в курсе, значит, все это выдумки.

 Видимо, так,  процедила Иммануэль сквозь зубы.

Джудит склонила голову набок.

 Значит, Дара у тебя нет?

Иммануэль отрицательно покачала головой.

В далеком прошлом Даром никого нельзя было удивить. Давным-давно, в век Света, Отец благословлял многих людей, наделяя их силой творить чудеса. Но со времен Священной Войны и последовавших за ней темных веков Дар стал редкостью. Год за годом древние святые ложились в свои могилы, забирая с собой силы, и одаренных людей становилось все меньше. Нынче Марта была одной из немногих повитух в Вефиле, наделенных Даром Наречения, и только пророки обладали Даром Провидения. Более того, не все апостолы имели Дар Проницательности, что позволял отличить правду от лжи, и уж тем более Дар Исцеления Прикосновением. В поколении Иммануэль Даром награждались лишь редкие из избранных Отцом, а она, будучи рожденной вне брака, уж точно не входила в их ряды.

 Жаль,  сказала Джудит, глядя на нее в упор.  Я надеялась, в тебе есть хоть что-то примечательное. Учитывая

Иммануэль напряглась.

 Учитывая что?

Джудит изогнула бровь идеальной дугой, и на ее губах заиграла надменная улыбка.

 Твою мать, разумеется.

Иммануэль знала, без упоминания о ее матери не обойдется. Никогда не обходилось. Но сейчас что-то в интонации Джудит как будто усилило оскорбление, ужалившее больнее, чем обычно.

На долгое мгновение воцарилась тишина, нарушаемая лишь журчанием реки и жужжанием ос в полевых цветах. Даже болтовня прихожан вдалеке, казалось, затихла, утонув в шуме лесного ветра. А потом

 А знаешь,  сказала Иммануэль,  если так подумать меня и впрямь постоянно тянет на танцы голышом в лесусо зверями и демонами, конечно. Трудно найти свободное время, когда постоянно пасешь овец, но как только выходит полная луна, я стараюсь, как могу,  она весело улыбнулась Джудит.  Что поделать: яблочко от яблоньки.

Повисла пауза, послышались свистящие вздохи. Лия поежилась, и вся компания погрузилась в полную и абсолютную тишину.

Впервые за все время, что он сидел с ними, сын пророка Эзра отвлекся от созерцания горизонта и вперил взгляд в Иммануэль.

И тут она поняла, что допустила ошибку. Греховную, глупую ошибку, совершенную в пылу гнева. Ошибку, за которую она, без сомнения, поплатится выговором, поркой, или даже днем в колодках.

Но затем, к ее удивлению, Эзра растянул губы в кривой усмешке и расхохотался. Не злым, а тем искренним смехом, что исходит из глубины живота. Его плечи затряслись, черные локоны упали на глаза. Через секунду к нему присоединился Питер, громогласный хохот которого разнесся по церковному двору и привлек взгляды их семей, стоявших в тени собора. Это, в свою очередь, заставило Эзру рассмеяться еще сильнее. Через несколько секунд к ним присоединились Лия и Хоуп, и даже Иммануэль несмело улыбнулась. Не успела она и глазом моргнуть, как все уже смеялись в голос, словно старые друзья.

Все, кроме Джудит, которая вскочила на ноги, проглотив возмущенный кашель. Она потянула Эзру за руку, увлекая за собой, но тот, поднявшись, снова взглянул на Иммануэль с кривой улыбкой.

 До следующей субботы,  бросил он через плечо, когда Джудит повела его обратно к соборук его отцу, пророку, подальше от Иммануэль.

Но когда он вошел в море колышущейся высокой травы, то остановился и обернулся посмотреть на нее. Что-то мелькнуло в его глазах, и в этот момент она могла поклясться, что он понял всю правду о ней.

Глава 2

Вечером Муры собирались за одним столом на традиционный субботний ужин. Марта суетилась вокруг кипящего котла с тушеной курицей, висевшего на железном крюке над потрескивающим огнем. Склонившись над очагом, она то и дело вытирала пот со лба тыльной стороной ладони, а Анна двумя руками месила тесто для хлеба, добавляя пригоршни льняных семян и толченых грецких орехов, между делом напевая гимны. Иммануэль сновала между ними, хватаясь за разные дела и изо всех сил стараясь быть полезной. Несмотря на неуклюжесть в быту, она, как могла, старалась помогать по хозяйству.

Анна, как всегда в прекрасном расположении духа, первой начала разговор:

 До чего хорошая была сегодня служба, правда?

Иммануэль поставила оловянную тарелку во главе стола, перед пустым дедовым стулом.

 Очень хорошая.

Марта ничего не ответила.

Анна снова погрузила руки в тесто.

 Когда пророк заговорил, я словно ощутила, как весь воздух покинул мое тело. О, вот кто истинный наместник Отца! Не то что другие пророки. Нам с ним очень повезло.

Одну ложку Иммануэль положила рядом с тарелкой Марты, а другуюрядом с миской Онор. Эту маленькую деревянную вещицу она сама выстрогала и зашкурила около трех лет назад, когда малышка была не больше пескаря в утробе Анны. Для старшей дочери Анны, Глории, она приберегла ее любимую старинную медную ложку, много лет назад купленную Мартой у рыночного торговца.

Глория, как и ее мать, обожала красивые вещи: ленты, кружева, конфеты и прочие радости, которых Муры не могли себе позволить. Но Иммануэль не упускала случая по мере сил баловать девочку маленькими безделицами. В их доме осталось слишком мало красивых вещей. Большую часть ценностей и украшений пришлось продать зимой в попытке восполнить скудный урожай и падеж скота, который случился прошлым летом. Но пока хоть что-то зависело от Иммануэль, ложка Глории оставалась на своем местеэта символическая безделушка оттеняла нищету их будней.

Когда еда была приготовлена, Марта взяла котел с тушеной птицей и с громким стуком, разнесшимся по всему дому, водрузила на стол. На шум в столовую прибежали Онор и Глория, торопясь занять свои места и приступить к ужину. Следом расселись жены: бабушка Иммануэль, Марта, по заведенному обычаю заняла место на противоположном конце стола, а Анна, вторая жена дедаместо рядом с пустым стулом мужа.

Наконец, после долгой паузы послышался скрип петель, звук открывающейся двери, а затемнатужное и громогласное шарканье Абрама, спускающегося по лестнице. Деду сегодня особенно нездоровилосьИммануэль поняла это по его поступи, по тому, как волочилась по стонущим половицам его непослушная нога, пока он шел к столу. В то утро он снова пропустил поход в церковьуже третью субботу за месяц.

Когда-то, давным-давно, Абрам входил в ряды апостолов и пользовался немалым влиянием. Он был правой рукой пророка Саймона Чемберса, служившего до избрания и посвящения нынешнего пророка, Гранта Чемберса. В этом статусе Абрам владел одним из семи поместий в заповедных Святых Землях и обладал Отчим Даром Проницательности. В возрасте девятнадцати лет он женился на Марте. Они были друг другу ровней, что по возрасту, что по статусу, но, несмотря на это, Отец еще долго не благословлял их потомством. И только после многолетних попыток Абрам смог зачать Марте Мириам, но за ее рождением последовала череда мертворожденныхи всех, как на подбор, сыновей. Позже многие утверждали, что это рождение Мириам обрекло детей, появившихся на свет после нее, на смертьдескать, само ее существование навлекало беду на доброе имя Муров.