Где-то в центре города находилась известная вискикурня. А оттуда, где сидел Рикардо, был виден знаменитый обанский Колизей, он жебашня МакКейга. Давным-давно банкир и филантроп МакКейг хотел устроить внутри неё картинную галерею и много чего ещё. Припомнив картины, Рикардо не смог сдержать улыбку. Когда это было? Кажись, в две тысячи пятом? Полотно уличного художника, выданное за утерянную работу Дали Грандиозная шумиха на подпольных торгах Кругленькая сумма на счёте Рикардо в оффшорах А потомминус две жизни разом. Рикардо почесал шрамик от ножа под правым глазом, ткнул пальцем, испачканным в золотистых крошках, отметину от пули на руке. Ухмыльнулся.
А что? Зато было весело!
Да. Весело.
И опасно.
Рикардо запустил рыбный кусочек в особо наглую чайку. От души потянулся, взлохматив ёршиком воображаемый хвост.
Последнее дело могло влёт отнять у него три оставшиеся «кошачьи» жизни. Рикардо вспомнил злющее лицо Колдуна, что предупредил его о последствиях обмана. Угрозу сперва четвертовать, потомпридушить и, наконец, сжечь до пепла. На тот момент Рикардо лишь невинно улыбнулся, уже зная, что непременно обманет. Ну не собирался он красть из мадридского Музея Америки золото инков! Ещё чего не хватало! Поэтому в урочный час Колдун открыл сундук, набитый оловянными пуговицами и древесной трухой, а Котзагодя получивший деньжатслинял куда подальше. К другу в Шотландию.
Минимум вещей в рюкзачке, липовый паспорт, никакого смартфона, чтобы его отследитьзащищён со всех сторон света
Рикардо хлопнул по фотоаппарату, что оттягивал карман. Встал. В желудке поселилась приятная тёплая сытость.
«Теперьгостиница. ПотомШон Хотя, до него, пожалуй, не помешает и прогуляться», подумал Рикардо и бодро пошёл с набережной.
Не ведая, что в его решение уже закралась фатальная ошибка.
***
Попутка, тряская ездаи Рикардо наконец-то увидел невдалеке пляж: обдуваемый всеми ветрами, дикий, восхитительно-первобытный. Ни одного человека, ни одного туриста, никакого переплетения карамельных и обгорелых, как преступно жареный хамон, тел, которым грешили почти все испанские пляжи
Впрочем, на горизонте всё же маячила некая персона.
Разглядев её, Рикардо чуть сморщил нос, но затем расслабился. Фотоаппарат уже томился в ладонях, очищенный от чужих снимков с пошлыми Эйфелевой башней и Биг-Беном. Время действовать!
Щёлк. Щёлк. Щёлк.
Умиротворяющая мягкость небаголубого, точно яйцо дрозда. Барашки волн цвета взбитых сливок. Белобокий катер с людишками-муравьями
Единственный человек на берегустаруха в синей хламидезашла в воду по колено и, согнувшись, стала вертеть в ней что-то пёстрое, будто килт. «Стирает, рассеянно подумал Рикардо, глядя на её манипуляции издали. А может, устриц так ловит?»
Пальцы вдруг крепче стиснули фотоаппарат. Ступая мягколапым котом, Рикардо прошагал поближе к старухе. Катер, скользящий на волнах, двинулся к берегу, фигурки пассажиров увеличились, послышались голоса.
Когда-то Рикардо читал о сборщицах моллюсковбедных престарелых англичанках, что чурались фотографирования из-за боязни потерять удачу. Но эта шотландская леди была не похожа на них и даже сбоку выглядела столь колоритно, что пальцы так и зудели от желания втихаря нажать кнопочку. А вот туристы, что развлекались на катере, его сомнениями не терзались: успели достать фотоаппараты, блеснули объективами и собрались первыми запечатлеть старушку, словно папарацци, загнавшие в угол суперзвезду.
Ветер донёс щелчок.
Вот здесь-то и случилось страшное.
Старуха выпрямиласьс девичьей гибкостью и быстротой. Всем телом повернулась в сторону катера и
Небо заволокли тучи. Только что оно голубело над головой, как браслет из бирюзы, но мигом приобрело цвет мокрого войлока. Семихвостной плёткой ударил ветер, высек из холодной воды грязно-серые буруны. Море слева от катерка дрогнуло, закружилосьи выпустило водоворот, ворчащий голодным зверем.
Старуха по локоть выпростала из рукава синеватую руку. Поманила катерок пальцем.
А потом
Панические крики, вопли, визг. Катер дёрнуло к водоворотубудто игрушку на ниточке. Закрутило с немыслимо страшной силой.
И начало переворачивать.
Кручу-верчу, погубить хочускрипуче рассмеялась старуха, откинув назад белую как лунь голову.
Щёлк. Щёлк. Щёлк.
Смех оборвался. Голова медленно повернулась, высохшая рука отвела от лица седые патлы
Чтобы глаза увидели мертвенно-белого Рикардо, пойманного на месте преступления.
Шаги старуха уже на берегу. В каких-то десяти футах. Лицо синее, точно краска из вайды. Белые, покрытые инистой коркой, губы. Глаза Точнее глазгнойно-жёлтый и ненормально блестящий. Он сузился в щёлку, острую иглу, стоило ей всё понять. И костлявая длань тут же описала широкую дугу от водоворота к Рикардо.
Из моря, словно Лох-Несское чудовище с длинной шеей, поднялся водяной столб.
Рикардо не стал дожидаться, что случится дальше. Сунул фотоаппарат за пазуху и побежал, размахивая руками, будто ветряная мельница, на которую напал Дон Кихот.
«Рви когти, рви когти, рви когти!!!» вопили, подгоняли три оставшиеся жизни.
Но вода успела. Вода врезалась в него волной, словно кулак, что бьёт в лицо боксёра с зубодробительной силой. Подхватила, швырнула на песок и схлынула, оставив насквозь сырым на пронизывающем ветру. Сердце Рикардо пропустило удар, стоило ему заметить, что она собирается для второй атаки. Одежда впитала воду, точно жадная губка; Рикардо был мокрее утопленника, мокр до последней нитки, до последнего волоска в носу
Кручу-верчу, погубить хочуказалось, прошептал ветер над его ухом.
Чертыхнувшись, Рикардо вскочил и бросился прочь.
***
¡Ayúdame! ¡Ayúdame, por favo-o-or! Сто-о-о-ой!..
Машинёха-раздолбайка хрюкнула, фыркнула и, дребезжа, остановилась к неописуемому облегчению Рикардо. Продрогший и задыхающийся, он, чуть не падая, добрался до неё и рванул на себя дверцу. Водителькрепкого вида голубоглазый старикан с морщинистой, как у чернослива, кожейокинул его насмешливым взглядом.
Никак своего гида потерял, muchacho?
Рикардо провёл дрожащей рукой по иссиня-чёрным, прилизанным от воды волосам, хлюпнул полным соплей носом. Зубы стучали похлеще кастаньет, но теперь ему хотелось только одногохохотать.
¡Caramba! Вот это денёк!!! прыснув, покатился Рикардо.
Он чудом сбежал с пляжа и выбрался на дорогу, чудом поймал эту машину
Куда подвезти-то? с сильным гэльским акцентом спросил старик, хладнокровно наблюдая, как Рикардо корчится на сиденье.
Икнув, тот сел как следует, произнёс название гостиницы и вдруг вспыхнул.
Нет! Не туда!
Бровь, похожая на белое пёрышко, иронически приподнялась. Пронзительно-голубые глаза сузились.
Куда ж тебе надо, muchacho? Какой непостоянный!
Рикардо одарил водителя улыбкой Чеширского кота. Мозг его лихорадочно заработал.
Газета у вас есть? подавшись вперёд, жадно спросил Рикардо. Ну, местная, в Обане?
Есть, куда ж без неё
Мне надо в редакцию! Это просто простоРикардо задохнулся от прорвавшегося восторга. Сенсация! Я видел Я засёк ¡Madre de Dios, que sensación! Люди должны это увидеть!..
Увидеть что?
Рикардо набрал воздуха в грудь, хотел было уклониться от ответано не выдержал, выпалил на весь салон автомобиля:
Ведьму! Совершенно кошмарную ведьму! Которая потопила катер на моих глазах!
И фото которой теперь можно продать И фото которой поможет ему заработать К чёрту криминал, да из этой новости он состряпает такое!..
Ведьму? хмыкнул водитель, прервав его радужные мечты. По-моему, ты малость простыл, приятель. Ведьмы ему мерещатся, ха! Ладно. Подброшу тебя до города, а дальшесам, добавил он и нажал на газ так, что Рикардо швырнуло спиной на сиденье.
Машинёха рванула с места, точно раненый бык, взявший разбег на тореадора, и помчалась с удивительной для её состояния скоростью.
Я и правда её видел! заявил Рикардо.
Достав фотоаппаратна счастье водонепроницаемыйон хотел было показать водителю фото, но передумал («Нет! Пока никому! Нельзя спугнуть удачу!»). Рикардо подцепил карту памяти, спрятал её от греха подальше в карман жилетки под замок и достал из рюкзака термос, в котором бултыхался ещё горячий, желанный кофе.