Вот оно, - с горечью подумала Синтия. - Прошло всего три минуты, а ко мне уже клеятся. Она думала, что на данном этапе своей карьеры уже должна была привыкнуть к этому, но каждый раз, когда безвкусный комплимент или льстивая шуточка врывались в разговор и заставали ее врасплох, эта херня все еще бесила ее. Она была профессионалом и ожидала, что к ней будут относиться соответственно.
Этого стоило ожидать, - подумала она.
Мужчина в блестящем, в тонкую полоску, костюме от "Бриони", Джермейн Уэлкнер, одарил ее белоснежной улыбкой, полной богатого апломба. Не было никакой возможности купить эти понты за семь тысяч долларов здесь, в этом городе. Может он и купался в деньгах, но она сомневалась, что он пришел на работу в обычный день разодетый с иголочки. Сегодня он пришел, чтобы произвести впечатление. Из-за своего полированного дубового стола мужчина излучал уверенность.
Синтия одарила его натянутой улыбкой.
- Мистер Уэлкнер, давайте сосредоточимся, ладно?
Он сложил руки в знак капитуляции.
- Приношу свои извинения, миссис Оуэн. Иногда я просто ничего не могу с собой поделать.
- Мисс Оуэн.
- О?
- Итак, здесь, в моем исследовании, говорится, что вы владеете... двадцатью одним рестораном, а "Мон Корпс" - двадцать второй. Ваши рестораны разбросаны по пятнадцати штатам, имеют разный ассортимент блюд, хотя большинство заведений находятся на верхнем ценовом уровне. Дела идут успешно.
- Все верно.
Синтия просмотрела свои записи.
- По данным "Форбс", ваш собственный капитал составляет почти шесть миллионов, и у вас есть дома почти в каждом штате, где открыты ваши заведения.
Уэлкнер кивнул, поправляя галстук.
- Ваше исследование впечатляет, мисс Оуэн.
- То, чего вы добились с этим зданием, вот что действительно впечатляет, мистер Уэлкнер. Я уверена, вы уже в курсе, что конкретно здесь за последние тридцать лет, с тех пор как было построено первоначальное здание, размещалось примерно около десяти разных ресторанов. И независимо от того, какой кухни блюда подавались - мексиканской, итальянской, японской, индийской, - никакого интереса у публики они не вызвали и прекратили свою деятельность. Больше шести месяцев никто не продержался, и это максимум. И тут появляетесь вы, со своим первоклассным французским бистро и, ко всеобщему удивлению, быстро добиваетесь огромной популярности в городе.
Босс сиял от гордости.
- Да!
- Так почему здесь? Почему Эвансвилл, Индиана, город с населением всего лишь в сто двадцать тысяч человек, а не Индианаполис или Форт-Уэйн, места, где население значительно больше и разнообразие ценится лучше. Этот город всегда имел глубокие немецкие корни, а в итоге один единственный немецкий ресторан, и тот еле держится на плаву. Я уверена, вы знаете, что находитесь в центре рая сетевых ресторанов, где гораздо проще прокормить семью, имея уровень доходов среднего класса. Так почему французская кухня? Почему здесь?
- Ваши вопросы кажутся чертовски необычными, мисс Оуэн. Я под присягой?
Она помахала головой.
- Вовсе нет. Я здесь только для того, чтобы написать небольшую заметку о внезапном успехе "Мон Корпс" и попробовать вашу изысканную еду - для моей статьи.
- Вы Фуд-Блогер?
- Не совсем. Я работаю в "Курьер Пресс", а не как независимый журналист.
- И как это вы умудрились стать дегустатором еды в местной газете?
Синтия прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не швырнуть блокнот в восковое, отяжелевшее от еды лицо Уэлкнера.
- Ну, короче говоря, меня отчислили из кулинарной школы, я вернулась домой из Нью-Йорка, и мне нужна была работа. У меня не хватило духу устроиться кухонным работником, и я увидела, что газета готова платить любому за тестирование и оценку новых ресторанов, ну и за статьи, где я буду рекомендовать или не рекомендовать новые заведения в городе.
Уэлкнер насмешливо приподнял бровь.
- И мы пройдем проверку, мисс Оуэн? Мы достаточно хороши для такого опытного сотрудника?
- Это еще предстоит выяснить. Надо посмотреть, как тут с едой.
Рассмеявшись, Уэлкнер улыбнулся и указал на нее.
- А вы мне нравитесь, Синтия - могу я называть вас Синтией? Вы можете звать меня Джермейн. На самом деле, я предпочитаю, чтобы ко мне обращались именно так.
- Я предпочитаю мисс Оуэн. И вы все еще не ответили на мой вопрос.
- Какой вопрос?
Синтия мысленно закатила глаза.
- Почему вы единственный, кто здесь задержался?
Уэлкнер откинулся на спинку стула, сцепив руки за головой.
- На самом деле все довольно просто: я разбираюсь в том, что работает, а что нет. Как и во всех других моих заведениях, я увидел возможность и ухватился за нее. Дело вот в чем. Макдональдс ведь не случайно продает два миллиарда бургеров в год. Это не столько закусочная, сколько блестящая риэлторовская компания. Они всегда точно знают место в каждом городе, где нужно заложить фундамент и открыть свои жироуловители. Поворачиваешь в одну сторону, Макдональдс - разворачиваешься, за тобой еще один чертов Макдональдс. Я заметил это в самом начале своей карьеры и принял эту стратегию близко к сердцу. Каждый из моих двадцати двух ресторанов, включая это прекрасное здание, в котором мы сидим, расположен в самом лучшем районе выбранного города, а если здание все еще не стоит, как это, я покупаю землю и строю его. Я не только подаю лучшую еду в своих ресторанах, но и привлекаю внимание всех жителей города, могут они себе это позволить или нет. Средний класс или ниже, они найдут средства поужинать у меня.
Как бы Синтия не хотела этого признавать, но из всего этого должна была получиться интересная статья.
- Что касается французского направления, - продолжал он, - то для меня самого оно в новинку. Я виню в этом Алекса.
- Александра Буше, верно?
- Верно. Он разыскал меня, и мы вместе нашли этот город и это здание. Его еда весьма восхитительна, и она раззадорила аппетит у всех местных жителей... еще раз, как зовут жителей Индианы?
- Мусорщики.
- Точно. На самом деле, все так просто. Этот город умирал от желания почувствовать вкус Европы, которого они никогда не испытывали, и мы дали им то, что они хотели.
- Тут вы правы, мистер Уэлкнер. Насколько я знаю, ваши продажи удваивались, а иногда и утраивались почти каждую неделю с тех пор, как вы открылись два месяца назад.
Он самодовольно ухмыльнулся.
- Если вы попробуете рыбный суп Буйабес, вы поймете, почему.
- Я как раз это и планирую, - Синтия закрыла блокнот и встала. - На самом деле, сегодня вечером я планирую попробовать большинство здешних блюд. Не смогу дать правильную оценку, если не сделаю этого.
Уэлкнер с усилием поднялся.
- А я позабочусь о том, чтобы вы получили обслуживание на самом высоком уровне. Вы будете сидеть за моим личным обеденным столом.
Когда они вышли из офиса, жар из кухни ударил ее, будто двумя кулаками в грудь. Кухонный персонал суетился и хлопотал в своей накрахмаленной белой униформе и колпаках, разрезая, нарезая, смешивая и разминая. Соблазнительный аромат жареной утки и остроприправленных колбасок пропитал воздух, смешавшись с насыщенными запахами шалфея и эстрагона, и мгновенно наполнил ее рот слюной. Эти ощущения у нее возникали не часто, но когда такое происходило, она скучала по суете шумной кухни в напряженный пятничный вечер.
Она снова повернулась к Уэлкнеру.
- Вы не будете возражать, если я пару минут поговорю с мистером Буше? Хотелось бы получить несколько цитат для статьи.
Уэлкнер пожал плечами.
- Это не от меня зависит. Я отведу вас к нему, но он не очень-то разговорчив, особенно когда сконцентрирован на работе. Пойдемте, посмотрим, соизволит ли он с вами поговорить.
Быстро пройдя в дальний конец кухни, они оказались лицом к лицу с безумием на передовой. Полдюжины мужчин и женщин работали у грилей и плит, и каждый молча пахал. Молодая женщина, которая, как предположила Синтия, была су-шефом, работала плечом к плечу с гораздо более пожилым мужчиной в почти комично-высоком, поварском колпаке. Пока он сосредоточенно работал над оформлением заказа лосось в папильотке, его густые черные усы и брови блестели от пота.
Уворачиваясь от деловито снующих официантов, она подошла к ним, обогнув горячее окошко духовки.
- Мистер Буше? Мистер Буше, меня зовут Синтия Оуэн. Я репортер и кулинарный критик из "Курьер Пресс". Я пишу статью о вашем ресторане и хотела бы поговорить с вами минутку, если можно.