..оттуда оттащите его оттуда.. уберите вытаскивайте его..
Я пытаюсь вцепиться руками в друга, не позволяя отодрать меня от его тела, но когда опоминаюсьцепляю лишь воздух. Я даже не осознаю тот момент, когда меня волоком вытаскивают из палатки.
Я лишь вижу зареванную Мэри Джо с красным лицом, которая склоняется надо мной и начинает зачем-то вытирать платком мое лицо. Но вот платок все сильнее и сильнее краснеет и я понимаю, почему она это делает.
Очевидно, когда я упал на живот Кенния вдоволь извозился в его же крови, сам того не понимая.
Вероятно, если я вытяну перед собой руки, то обнаружу что и они, и колени, на которые я упал, сплошь запачканы чем-то красным.
Но я не вытягиваю их.
Я продолжаю судорожно втягивать воздух, с шумом выпуская его. На звуки, крики и стоны не остается сил. Моя грудь лишь лихорадочно дергается, точно в каком-то эпилептическом припадке.
Где-то рядом продолжаю слышать скулеж Роба. Вряд ли это скулеж скорбискорее скулеж страха за самого себя, за то, что случилось и за то, что он может оказаться следующим.
Над ухом, пока она меня вытирает, не прекращаются рыдания Мэри Джо.
Вилму не слышу. Правильно. О ком ей рыдать.
Парень, которого она любила лишь на расстоянии за внешность, потому это скорее даже симпатия, и девчонка, которую по этой же причине она терпеть не могла.
Для нее невелика потеря.
Не знаю, сколько проходит времени прежде, чем Мэри Джо отбрасывает платок в сторону, явно не намереваясь его когда-нибудь выстирать и заново использовать. К этому моменту я уже больше не слышу и стенаний Роба.
Моя собственная грудь так же уже безвольно не дергается, мешая мне дышать.
Потому, сделав небольшие усилия, я сажусь на земле. Мэри Джо, видимо, решив, что от горя я внезапно сделался инвалидом, поддерживает мою спину, помогая сохранять позу. Но с каждым мгновением чувствуя все большее воздействие на свою спину, понимаю, что это не она меня держит, а я ее.
Несколько раз промаргиваюсь, чтобы суметь сфокусироваться хоть на чем-то, убрав влагу из глаз.
Справа вижу палатку Кенни. Прямо перед собойнашу. Значит, меня отволокли к ней.
Чуть повернув корпус, замечаю в паре дюймах от нас с Мэри ДжоРоберта. Он сидит, подтянув колени к носу и шмыгает, сложив руки так, что сверху них только очки и торчат. Будто жираф, спрятавший голову в песок.
Оборачиваюсь в другую сторону.
Вилмы нигде не видно.
Тогда пытаюсь встать и Мэри Джо тут же переносит собственный вес на свою руку, перестав опираться мне на спину. Встав, недолго стою прямо, чтобы убедиться, что с координацией у меня по-прежнему порядок, после чего разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Лицом к вольво.
И тогда вижу Вилму.
Ее бледно-пепельное лицо. В дрожащей руке сигарета. У ног уже несколько окурков. Она сидит прямо на капоте собственной тачки, глядя невидящим взглядом куда-то сквозь всё на свете, и выпускает дым с завидной периодичностью.
Ничто, кроме руки, держащей сигаретуу нее не двигается.
Кажется, даже не моргает.
Но вот ее расфокусированный взгляд медленно (все-таки моргнув) переходит на меня. Она смотрит так какое-то время, после чего вновь подносит сигарету ко рту, делает глубокую затяжку, и выдыхает густой дым.
И вновь устремляется в сторону. Так же медленно поведя зрачками влево.
Бреду к ней, сам не зная, зачем это делаю.
У меня два вариантазабраться обратно в палатку Кенни или пойти к ней. Но боюсь, если я вновь увижу изувеченное тело друга, то второй раз без препаратов прийти в себя сам уже не смогу. А поскольку таблеток поблизости нетстану дополнительным балластом оставшимся выжившим.
Выжившим.
Вот кто мы теперь.
Те, кто пока что пережили эту ночь.
В отличии от Кенни. И Лиз.
Вчера самым худшим казалось то, что мы не можем выбраться из Ведьминого Села. То, что у нас может кончиться еда и то, что кто-то сломал антенну телефону, который единственный мог ловить здесь сеть. Это казалось смертельной катастрофой.
А теперь это сама Смерть.
Что-то здесь просто взяло и убило двух моих друзей, пока остальные спали. Тихо, незаметно. Они даже не успели вскочитья нашел их в позе спящих. Разве что Лиз чуть повернулась торсом.
Подхожу к Вилме и молча так же сажусь на капот ее тачки.
Пару минут мы, не говоря ни слова друг другу, продолжаем просто сидеть рядом. После чего она достает пачку сигарет и так же, не нарушая молчания, протягивает мне.
Даже птицы не поют.
Интересно, а они тут есть?
В самый первый вечер Лиз сказала, что
(..комаров. ни одного. хотя сейчас середина июля, вечер, дикая местностьсамое время для них. и ни одного. ни мошки, ни комара..)
тут нет комаров. А что на счет остальной живности? Или черная магия, которой занимались Салемские потомки, раз и навсегда сделала эти земли безжизненными? Или так случилось только после их исчезновения?
Может нам всем, как и этим комарам, тоже суждено один за другим сгинуть отсюда, как и Салемских потомках, пополнив статистику «пропавших без вести»?
Хотя Кенни с Лиз не пропали.
Их кто-то заколол весьма человеческим, материальным предметом. Нашими шампурами.
Вытаскиваю сигарету, не перенимая при этом из ее рук пачку.
Вилма засовывает пачку обратно и так же молча дает мне зажигалку. Пару раз щелкаю ею (звук в абсолютной тишине кажется оглушительным), после чего затягиваюсь.
Мы курим еще около минуты, после чего Вилма кидает очередной окурок в ноги и безжизненным, тихим голосом сообщает:
Я ухожу.
Странно, но это даже не вызывает у меня удивления. Будто бы смерть Кенни лишила меня способности вообще как-либо эмоционировать. Не поднимая на нее глаз, делаю глубокую затяжку и вместе с выпущенным дымом уточняю:
Куда?
В Хейдленд.
Далекобесстрастно замечаю, словно речь о погоде.
Агасоглашается онадо Ада отсюда, конечно, ближе, но я пока туда не тороплюсь.
Ничего не отвечаю. Успеваю сделать неспешно еще пару затяжек, прежде, чем она спрашивает:
Кто это сделал, Джейк?
Молча жму плечами.
Ты говорил, что еще раньше слышал кого-то? Видел?
Вновь жму плечами.
Вилма тяжело вздыхает, но больше не пытается ничего выпытать у меня. Закуривает очередную сигарету:
Я здесь не останусьтихо повторяет онакакая-та тварь здесь просто убила их, пока мы спали. Заколола, как свиней.
Хватитбезжизненным голосом прошу я, лишь сейчас заметив, что перешел на шепот.
Вилма кивает:
Прости.
До Хейдленда тебе минимум суток двое путизамечаю еще через какое-то времяводы не хватит.
Найду источник по пути.
Там ничего нет. Ты же видела, когда мы сюда ехали.
Значит что-нибудь придумаю. Оставаться здесьэто подписывать себе смертную. Ждать помощи неоткуда, ты еще не понял, Джейк? боковым зрением вижу, что она повернулась ко мне, но делать то же по отношению к ней не планируюникто не знает, где мы. Никто вообще не знает, что нас нужно искать. Если сами не пойдемсдохнем здесь. Сами.
Опять жму плечами.
Еды осталось только на сегоднязамечает онано, может, это и не беда. Может, этой ночью перебьют всех остальных и еда никому больше не понадобится.
Может бытьбезучастно соглашаюсь.
Эту сигарету она тушит уже непосредственно о капот в опасной близости с моим бедром.
Ты со мной? спрашивает она.
Вновь жму плечами:
Но могу дать телефон. Заведешь будильник.
Будильник? Я не собираюсь ждать еще одну ночь. Я ухожу прямо сейчас.
Судя по яркости солнцавремя выхода давно упущено. Видимо, Вилма понимает, о чем я думаю, потому что добавляет:
Идти ночью по дороге определенно не опаснее, чем пережидать эту ночь здесь. В самом селе. Идем со мной. Возьмем вашу подругу и Роба.
Им надо еще больше времени, чтобы дойтиглядя в одну точку, замечаю ровным голосомеще больше воды. Еще больше остановок. Если нас не добьет нечто из Села в дороге, то мы умрем от изнеможения или солнечного удара.
Она долго-долго смотрит на меня, прежде чем сказать:
Ну да, Джейк. Если уже смирился с неизбежностью смертито конечно умирать лучше с комфортом. Просто видишь ли, в чем моя проблемая еще не готова примерять себе дату по ту сторону черты на надгробии.