Для всехчленов семьи, новых клиентовя Мари. Мари Лаво.
Розой я была лишь однажды и лишь для одного человека.
Оборачиваюсь так резко, словно меня укололи. Но кроме заснеженных тропинок, крыш домов и пары членов семьи вдалеке, принимающих вновь прибывших на своих машинах клиентов, никого не вижу.
Решаю, что ветер сыграл очень злую шутку, когда шепот, на сей раз немного громче, повторяется:
Роза!
Теперь я уже примерно различаю, откуда он идет, и поворачиваюсь вправо. И тогда-то, едва-едва различаю чуть заметный силуэт за углом одного из невостребованных домов. Таковых осталось всего три во всей деревниих было решено приспособить так же под пункты приема, когда у нас появится достаточно денег для их такого же оборудования.
Пока что это просто реставрированные незаселенные дома, ожидающие своего часа.
Я не могу различить силуэтаон едва выглядывает, маня меня к себе и, очевидно, боясь быть обнаруженным со стороны. Я не могу даже различить пол и возраст этой фигуры, но сердце начинает учащенно биться.
Обернувшись через плечо и убедившись, что силуэты вдалеке всецело заняты встречей клиентуры, я резко сворачиваю с тропинки и по сугробам (позволяя снегу вдоволь искупать мои ноги, обутые в сапоги с низкой посадкой) быстро перебегаю площадку к дому.
Настороженно подхожу к углу, откуда теперь уже никто не выглядывает, как вдруг чья-та рука резко высовывается и задергивает меня за угол. С трудом подавив непроизвольный крик, я замираю.
Передо мной, на расстоянии каких-то жалких пары дюймов, стоит Он.
Дилан.
Я узнаю его даже в шапке, скрывающей большую часть белокурых локонов, которые лишь парочкой выпали на лицо. Даже спустя больше трех лет разлуки я узнаю его.
Узнаю по улыбке.
Она совершенно не изменилась. Кажется, будто бы даже морщинки в углах рта не тронули ее. Словно кто-то заморозил Дилана в том возрасте, когда я видела его последний раз, и доставил сюда сразу из капсулы времени.
Его серые глаза искрятся, на щеках ясно проглядываются ямочки.
Он обхватывает мое лицо своими ледяными (без перчаток) руками и, не дожидаясь реакции, возбужденно шепчет:
Роза! Наконец-тоон прижимает меня к себе, неустанно повторяянаконец-то, наконец-то..
Я отстраняюсь, хоть и все мое нутро противится этому, и несколько озадаченно смотрю на него.
Да, это мой Дилан.
Но как он оказался здесь? И почему только сейчас? Где был все то время, если знал, где меня искать?
Новорожденное, давно позабытое чувство трепета и страсти начинает разгораться в моей груди помимо воли, потому вместо логичных вопросов с пристрастием, я продолжаю молча разглядывать его, не подпуская на расстояние объятий.
Однако, его это не тревожит.
Он дает мне время, изучая в ответ. Наконец, его взгляд падает на золотое кольцо, украшающее безымянный палец моей левой руки. Вскидывает бровь:
Ты теперь замужем?
Дабесстрастным, едва слышным голосом сообщаюмоя фамилия теперь Биршот.
Звучит ужасноусмехается он.
Хочу обвинить его в том, что других предложений и не было, и во всем, в чем только могуво всех своих страданиях за эти годы, во всех бесплотных ожиданиях, во всех слезах..
Но заместа этого лишь с жаром приникаю к нему, желая забрать все то, что причиталось мне за эти годы. Позабыв о том, как я выгляжу сейчас, какой предстала спустя такую долгую разлуку. Не накрашенная, уставшая, в старом пальто, наскоро запахнутом и уродливых сапогах. Наверняка, в отличии от него, я сильно изменилась.
Морщины, да и цвет лица..
Но он словно этого не видит. Его глаза наполнены той же страстью, той же нежность и любовью, что в нашу последнюю встречу. Словно мы расставались не на три с половиной года, а лишь на один деньчтобы уже следующей ночью вновь встретиться под фонарем на центральной площади.
В итоге силой воли все же отталкиваю его и обвинительно бросаю:
Где ты был все эти годы? Ты бросил меня.
Неправдахмурится оня искал тебе каждый чертов день. Это ты бросила меня, Роза. Ты обещала отписаться, я ждал этого.
Как видишь, место тут не публичное.
Тогда я стал искать самжмет плечамино вы словно сквозь землю провалились. Никаких следов. Годы тщетных поисков. И лишь сейчас, услышав о вашей разрастающейся популярности, я наконец узнал, где вы находитесь. Вы сами раскрыли себя.
Бардо считает, что это больше не опасноотвечаючто я больше ничего к тебе не чувствую и не стала бы искать.
Это так?
Я не стала тебя искатьбросаю с вызовом.
Он добродушно усмехается, словно ожидаемой выходке капризного ребенка:
Ну, как видишь, это и не потребовалось. Я сам тебя нашел.
Поджимаю губы:
Как ты попал внутрь? Наши мужчины встречают каждого у входа. Тебя бы ни за что не пропустили.
Это точновеселится он, бегло глянув в сторону угла, из-за которого их можно увидетья не дурак, знал это с самого начала. Пролез через лаз позади.
Мы все отремонтировали.
Может, на этот забили. Но мне хватило размера дыры, чтобы пролезть.
Тебя могли заметить.
Жмет плечами:
Наверное. Но, может ты забылая не из тех,
(..я никогда не сдаюсь, роза. твоей семейке еще придется смириться со мной..)
кто быстро сдается.
Нет, не забылаотвечаю, внимательно наблюдая за каждой эмоцией на его лице, не упуская ни одного мимического движения.
Тогда не станешь задавать и вопроса, почему я здесь.
Да, не стануедва слышно отвечаюпотому что куда я,
(..это мой цветок и я никому не позволю у меня его забрать. куда ты, туда и я. так будет всегда..)
туда и ты.
Дашироко улыбается онты помнишь.
Сложно забыть то, о чем вспоминаешь каждый день на протяжении нескольких лет.
Вновь бегло глянув на мое кольцо, он уточняет:
Большая семья?
Если ты о детях, то у нас с Майком их нет.
Майкомповторяет он, стараясь как можно сильнее скрыть любые эмоции в голосе, но не выходит.
Это соглашениенапоминаюя не имела права отказаться.
Это уже помню якивает онно не хочу об этом говорить.
И о чем же хочешь?
Не о чем. Сейчасне о чем.
И вновь прижимает меня к себе, приникая губами к моим. Думаю, мы могли бы так стоять вечность, наслаждаясь друг другом, не веря в эту встречу в полной мере, если бы не приближающееся голоса из-за дома.
Я резко отстраняюсь от него, обеспокоенно оглянувшись:
Это мои. Тебя не должны тут увидеть.
Завтраон берет мое лицо в свои холодные ладонизапомнила, Роза?
Завтрапокорно повторяю, не до конца понимая, о чем он.
Завтра я буду ждать тебя здесь же. В полночь, в наше время. Ответь мне, ты придешь?
Приди и узнаешьигриво улыбаюсь и он беззвучно смеется, вновь быстро прижавшись к моим губам. После чего, спешно поцеловав в лоб, тут же бросается с места и скрывается за следующим домом.
Поправив волосы и надеясь, что не выгляжу слишком ошалелой, выхожу из-за угла. Благо, голоса, что мы слышалиуже скрылись с клиентами в одном из домом приема, потому меня никто не заметил.
Вернувшись домой, понимаю, что есть мне совершенно расхотелось.
Зато впервые за долгие годы действительно захотелось жить.
20 февраля 2002 года.
Минувшей ночью мне пришлось приложить усилия, чтобы незаметно улизнуть из дома. Майк долго смотрел телевизор, и я уж начала думать, что ничего не выйдетно когда в одиннадцать закончилась его программа, он пошел спать. Чтобы не вызвать подозрений я, как и всегда, отправилась вместе с ним.
Однако, когда он захрапеля осторожно (хотя, если уж он заснул, разбудит его только граната) выбралась из кровати. Наскоро в темноте захватила волосы заколкой, кое-как намазала губы блеском и, накинув пальто на плечи, выскочила из дома без четверти полночь.
Благо, почти все в семье в это время спятлишь в нескольких домах горел свет, но они были слишком далеко от нашего, чтобы меня заметили. И все-таки я старалась двигаться тихо, незаметно, перебегая от угла к углу, а пробегая по открытой местности сугробов мое сердце билось так сильно, что стало натуральным образом не хватать воздуха.