Черт возьми!
Теперь я понимаю Лиззи, когда, заглянув в салон в полном убеждении, что либо не увижу никого, либо увижу спящего человекаобнаруживаю в паре сантиметрах от себя глаза, смотрящие прямо в душу.
Поняв, что застала меня врасплох, девушка вновь злорадно ухмыляется:
Что, испугался?
Спасибо что взбодриласмеюсь.
Кажется, моя реакция ей нравится куда больше, чем вчерашние визги Лиззи. Теперь я вижу, что Вилма больше не лежит, а сидит, уперев ноги в спинку переднего сидения и что-то пишет в блокноте.
Личный дневник? веселюськладешь его под подушку перед сном?
Она закатывает глаза и показывает мне средний палец, после чего испепеляет взглядом до того момента, пока я не отчаливаю от ее тачки.
Зайдя чуть за дерево, чтобы ограничить угол обзора из машины, я расстегиваю ширинку и делаю, что нужно. Когда уже застегиваю все обратно, намереваясь вернуться в палатку и заснуть сразу, как моя голова коснется куртки, которая служит подушкойслышу крик.
Именно крик.
Истошный женский крик.
Я лихорадочно оборачиваюсь, чувствуя, как волосы начинают вставать дыбом. Кажется, этот крик по громкости может сравниться с сигнальной сиреной в городе.
Она вопит и вопит, и я шарахаюсь в сторону.
Твою мать! ору я и разворачиваюсь обратноребята! Ребята!
Крик начинает нарастать, все громче и громчеи тогда я понимаю, что идет он откуда-то справа. Будто бы источник звука стремительно приближается к нам. Я стою, как вкопанный, не отводя взгляда от дороги и уже готовый увидеть это что-то..
Эй, ты чего?
А! я вскрикиваю и шарахаюсь, когда чья-та рука позади ложится мне на плечо.
Вилма сама вздрагивает такой моей сумбурной реакции, отчего злится и тут же спрашивает гораздо жестче:
Какого хрена? Ты долбанулся?
И тут я понимаю, что крик затих. Смолк так же резко, как и начался, едва я почувствовал прикосновение. Растерянно оглядываюсь по сторонам, когда, наконец, из палатки первым выскакивает Кенни. На нем только трусы, волосы растрепаны. Следом вылезают почти одновременно с разных палаток Лиззи и Мэри Джо, последним, запинаясь и чуть ли не пропахав носом землю, появляется Роб.
Я все еще озадаченно оглядываюсь, сердце продолжает стучать, точно бешеноено уровень адреналина начинает снижаться, потому я уже немного прихожу в себя.
Это ты кричал? недовольно бурчит Кенни.
Нет, какая-та женщина, она..
Женщина? хмурится Лиззивроде это ты нас звал. Ну, голос был мужской..
Точно тыперебивает Мэри Джо, поняв, что Лиззи слишком заспана, чтобы излагать очевидные вещи.
Да нетотмахиваюсьзвал я. А перед этим.. точнее во время..
Черт, они поздно проснулись.. и тут меня осеняет. Я резко оборачиваюсь к Вилме, что все еще смотрит на меня, как на идиота:
Ты же слышала, так?
Что слышала? фыркает.
Я сощуриваюсь:
Крик. Женский крик.
Она присвистывает, как вчера Лиззи, когда усомнилась в ее психическом здоровье:
Да ты не в себе, парень.
Ты не могла его не слышатьнегодую яу тебя дверь была открыта, ты не спала. Я был ярдах в пяти от тебя.
Я ничего не слышаласухо повторяет она, скрестив руки на груди и уперев в меня взгляд, не моргаякроме твоих воплей, конечно.
Даже не нахожусь сразу, что сказать.
Ясно, наш Джейк обделался спросоньясмеется Кенни и подталкивает Лиззи обратно к палаткепошли.
Нетвозмущаюсь ямне не послышалось.
Ты мог спутать крик птицыпонимающе заявляет Мэри Джо, осторожно коснувшись моего плечатакое бывает. Воображение сыграло шутку. Идем.
Хочу было возразить.. но взамен этого благодарно улыбаюсь и киваю:
Да, скорее всего ты права. Просто послышалось. Сейчас подойду, идите.
Она улыбается и они с Робом так же ретируются в палатку. Я же быстро подбегаю к Кенни как раз тогда, когда он наклоняется над лазом, чтобы забраться следом за Лиз. Нетерпеливо хлопаю его по плечу.
Ну чего? ворчит он.
Молча киваю в сторону и ему приходится отойти со мной на пару шагов от палатки, после чего шепотом говорю:
Мне не послышалось.
Чувак..
Кеннитвердо перебиваю я, глядя ему в глазапросто услышь меня. Мне не показалось. И это была не птица. Я что-то слышал.
Друг молча смотрит на меня.
Ты прав. С ней что-то не то.
О чем ты? хмурится он.
О компоправляюВилма. Ее тачка была ярдах в пяти от меня. Дверь открыта. Она не спала.
Остальное говорить не приходитсяэто и так очевидным фактом повисает в воздухе.
Кенни косится мне за плечо и, обернувшись, я вижу Вилму, забирающуюся обратно в свою машину.
Хочешь сказать, она врет? уточняет он.
Давскидываю бровьно вопрос не в этом.
А в чем?
В том, зачем она это делает.
Глава 8
Из дневника Роуз Де Кюро
12 октября 1998 года.
Двумя неделями ранее мы с семьей приехали в городок Хейдленд. По мнеэто просто дивное место! Он совершенно маленький, точно сделанный в картонной коробке, и очень уютный. Не знаю почему, но он напоминает мне гостиную бабушки. Здесь почти все друг друга знают (я не раз видела, как проходя мимо незнакомые люди кивают друг другу в качестве приветствия, даже находясь по разные стороны дороги). Мне кажется это очень занятным.
Правда, люди, здесь кажется очень суеверны. Мы постоянно сталкиваемся с таким и в других городахно здесь почему-то время не делает свое дело и моя наставница Клара (та самая пожилая женщина) говорит, что, пожалуй, мы здесь задержимся еще менее, чем в предыдущих городах. Дохода совсем никакого, а местные плюют через плечо, когда проходят мимо нас.
Такие забавные в своем невежестве!
Точно мы черные кошки. Но меня это не оскорбляет. Ведь не оскорбляло Вангу, что верили ей не все, и не оскорбляло пророка Мухаммеда наличие скептиков. Ибо эти люди точно знали, что делали и во что веровали, а потому им не было никакой причины ополчаться на людей, не имеющих под собой столь же прочную основу.
Как-то раз я даже предположила, что таких надо жалетьно Клара грозно сообщила, что нечего жалеть земных. Им можно помогать, когда они просятза плату, разумеется. Но в жалости они точно не нуждаются, ибо ни они, ни их предки никогда не знали гонений и прочих несчастий, что были в нашем роду, потому видят лишь тень страданий, но никак не то, что эту тень отбрасывает.
Впрочем, моей наставницей Клара является лишь номинально, потому что у Салемских потомков наставник то же самое, что близкая родня. Бабушка там или дедушканезависимо от того, что ты вырастаешь, они не перестают исполнять свою роль. Так же и с Кларой. Она давно помогла мне со всем, с чем только могла, и сейчас лишь иногда дает советы, где я заблуждаюсьно я по-прежнему считаю ее наставницей.
Поначалу Кларе было сложно со мной. И мне с ней. Во мне бурлила огромная и дикая сила Мари Лаво, которую не пытались устращать на протяжении всех девятнадцати лет, покуда я не примкнула к Салемским потомками она не желала быть обузданной. Мы много ругались, часто обвиняли друг другано как любая семья, в итоге находили компромисс и примирение.
В итоге я наконец смогла почувствовать свою силу. Открыть ее как жидкость, наполняющую сосуд, а не как осколки стекла, разрывающие меня изнутри. Я почувствовала ее и дала ей влиться в свои руки, дабы повелевать ее стихийностью. Все познавалось медленно, последовательно, но теперь я уже как полгода сама принимаю клиентов, подобно остальным, принося пользу семье.
В семье меня зовут не иначе как Мариони убеждены, как и Клара, что физическая оболочка не имеет значения, и перерожденные души, тем более такие могущественные, заслуживают должного уважения, чтобы быть признанными и нареченными. Я не имею ничего противк тому же, пару раз в трансе я даже видела отрывки своей прошлой жизни. Клара убеждена, что я видела глазами Мари Лаво.
Это странное чувство.
Клара говорит, что покуда я не постигну полную гармонию, то не смогу должным образом владеть Вселенским узлом, и до того момента смогу проникать в его извилистые тропы лишь путем транса через сон.