Вот платье, повторила монахиня, протягивая свёрток. Оказалось, у Маргариты не хватало зубов, а те, что остались, торчали осколками.
Спасибо. Кира приняла одежду и ушла за ширмочку в углу. Пока она переодевалась, в комнате шёл разговор, но все четверо изъяснялись шёпотом, так что расслышать ничего не удалось.
Кира вышла из-за ширмы в длинном цветастом платье. Старое, поношенное и по виду простецкое, оно село идеально, и смотрелось отлично.
И платочек. Невесть как оказавшаяся за спиной Мила ловко собрала рыжие волосы под косынку.
Кира, может, вы хотите с кем-то поговорить? спросила Маргарита.
О чём?
Понимаете, всё это бесследно не проходит.
Что не проходит? со вздохом спросила Кира.
За свои действия приходится нести ответственность. Монахиня сделала движение рукой, и перед Кирой промелькнули перламутровые белые жемчужины. Запястье Маргариты овивали два ряда чёток.
Какие красивые чётки, сказала Кира, совсем не слушая, что ещё говорила монахиня, но в упор глядя на её руку.
Маргарита быстрым движением одёрнула рукав. Чётки скрылись, а Кира всё равно их видела. Даже сквозь ткань.
Вам пора ложиться, глухо произнесла Маргарита и вышла из комнаты.
Ночью Кире в зыбком сне то и дело являлись серьги, кулон и чётки, по-хорошему заснуть получилось лишь под утро, уже после того, как прокричал петух. Утром она не поднялась вместе со всеми, и сёстры не стали её будить.
Маргарита в этот день больше не встречалась. После обеда Кира со спутницами набились в маленький старый автомобильчик сестры-эконома.
Подпрыгивая на ухабах, машинка везла их сначала по грунтовке, потом по шоссе. Сестра-эконом, полная розовощёкая монахиня, ни на минуту не умолкала, всё рассказывала историю монастыря. Кира ни слова не уловила, только время от времени поддакивала, кивая, как игрушечная собачка.
Машина доехала до остановки с табличкой «Ежевичная», и свернула на дорогу через поле. У фермы сестра-эконом и три сестры-соседки Киры вышли из машины и отправились искать хозяина. Кира осталась и расхаживала вдоль деревянного забора. В мыслях, сменяя друг друга, возникали то чётки, то серьги, то кулон. Только вот до чёток не дотянуться.
Кажется, к сёстрам вышел фермер. Кира как будто издалека слышала несколько женских голосов и один мужской.
Допустим нет, Кира отказывалась признавать, что украла кулон. Собственно, её в этом никто и не обвинял. Всё равно Доминике украшение уже не пригодится. Да и неплохо бы узнать, на какие деньги оно куплено. А вот чётки Такие белоснежные Монахиня, что, выменяла на них свои зубы?
Это тебе. Выросшая перед Кирой Люба протягивала ей пакет.
А что тут? Кира заглянула внутрь.
Тётя Маша просила привезти сливок, творога, молока и козий сыр.
А почему она меня не попросила?
Но Люба уже шла к машине. Кира засеменила следом. Уже у машины она зачем-то обернулась, и краем глаза заметила, как мужская фигура в комбинезоне исчезает за дверью одного из низких бревенчатых строений.
Сестра-эконом подбросила компанию до остановки, дальше пришлось ехать на рейсовом автобусе. Возвращавшиеся дачники заняли все сидячие места, так что Кира и сёстры опять подпрыгивали вместе с автобусом, повиснув на поручнях.
Тебе хоть понравилось? спросила София, когда они прощались в подъезде.
Бессмыслица какая-то, буркнула Кира, открывая свою дверь.
5.
Ввалившись в квартиру, Кира первым делом выложила привезённые фермерские продукты на кухонный стол.
Привет, тёть Маш, устало проговорила она, проходя мимо тётки, сидевшей с вязанием перед телевизором. Войдя в комнату, бросила рюкзак на пол и переоделась.
Как съездили? донёсся из другой комнаты голос тёти Маши.
Нормально, равнодушно отозвалась Кира. Не рассказывать же тётке, что из всей поездки ей запомнились только белые чётки. Направляясь в душ, она остановилась у телевизора. Тёть Маш, а ты знала, что мамаша наших соседок живёт в этом монастыре?
Да, давно уже. Тётя Маша с чрезмерной увлечённостью следила за рекламой колбасы, при этом непрерывно работая спицами.
Вот они и решили меня на семейную встречу пригласить, пробормотала Кира, тоже глядя на экран. Теперь белозубое семейство с широченными улыбками глотало сомнительное молоко из высоких стаканов. Да, я там привезла сливки, творог, что-то ещё.
Вы на ферму заезжали? Тётя Маша мигом потеряла интерес к рекламе и с энтузиазмом начала расспрашивать: Как там дела? Познакомились? Сколько у него теперь коз? Посмотрела, как сыр-то варится?
Понятия не имею, разом на все вопросы ответила Кира. Я там вообще ничего и никого не видела, ждала у машины.
Тётя Маша разочарованно махнула рукой и вернулась к просмотру рекламы и своим кружевам. Кира поплелась в душ.
Заправившись блинчиками со сметаной, которые уже успела пожарить тётя Маша, всё нахваливавшая фермера, Кира на заплетающихся ногах добралась до кровати и рухнула лицом вниз. Проснулась как будто через пять минут от телефонного звонка.
Привет! жизнерадостно раздалось в трубке. А я у бабушки! Гоу в клуб!
Кто это? не открывая глаз, промямлила Кира.
В смыслекто? Кир, ты чего?
Сквозь разлепившиеся веки светился экран с именем «Жанна».
А, привет. Я сплю сейчас, может, вечерком поговорим?
Так уже вечер, восемь. Ты чего дрыхнешь-то? Я зайду через час. Жанна отключилась.
Хорошо, конечно, что Жанна приехала, но лучше бы встретиться завтра. Повалявшись ещё минуту с закрытыми глазами, Кира всё-таки сделала усилие и поднялась. Тут же покачнулась. Как будто не проспала семь часов.
Всё же, встряхнувшись, уселась у зеркала. Для выхода в клуб даже не нашлось подходящего платья. С тех пор, как Пульхерия Панкратовна предоставила дочери возможность обеспечивать себя самостоятельно, Кире хватало только на карандаши и блокноты.
Первым из шкафа выпало платье, привезённое из монастыря. Тётя Маша уже успела его постирать, высушить и погладить. А вот для ночного клуба ничего подходящего откопать так и не удалось.
Натянув обычные джинсы и майку, Кира достала косметичку. Краситься она не любилав косметике казалась себе похожей на потасканную «женщину с пониженной планкой социальной ответственности». Распустив волосы, нанесла на них пенку. Чуть-чуть подкрасила глаза. Никаких «тончиков», кожа Кире досталась что надоидеально гладкая и мягкая, с персиковым румянцем.
Пару секунд посмотрев на своё отражение, вытащила из дальнего ящика коробочку. Вынула серёжки с чёрными жемчужинками. Надеть кулон было бы здорово, но дорогая вещь могла привлечь нежелательное внимание. К тому же
Не краденая она, твёрдо прошептала Кира.
Откинув волосы, раскрыла замочек серёжки. Мелкое пятнышко на белом металле привлекло внимание. Пошарив в столе, Кира нашла лупу и, встав у лампы, рассмотрела на серёжке выгравированную изящную букву К. На второй оказалась такая же. И с обратной стороны кулона, ближе к петельке, тоже стояла эта буква. Интересно, на чётках тоже есть гравировка? Почему-то наличие буквы где-то на нитке жемчуга не вызывало сомнений.
Надо же. Кира села на стул, перекатывая в руке серёжки. Она могла бы просидеть так весь вечер, может, даже ночь. Но зазвонил телефон. Вздрогнув, Кира ответила: Да?
Я в такси внизу, прощебетала Жанна.
Сейчас спускаюсь.
Быстро надев серёжки, Кира на ходу объяснила тётке, что вернётся поздно, накинула свою повседневную курточку и спустилась вниз.
В такси Жанна первым делом крепко обняла подругу, а потом пустилась в рассказы о бывших однокурсниках и жизни в университете.
Не жалеешь, что уехала? спросила Жанна после уморительной истории о том, как половина группы попалась со шпаргалками.
Нет, мгновенно ответила Кира.
И не скучно тебе здесь? протянула Жанна, глядя в окно.
Нисколько. Это была чистая правда.
В клуб они прошли благодаря очарованию и модному наряду Жанны. Внутри в разноцветном мелькании и оглушительном шуме пробрались к барной стойке. После первого же коктейля повеселевшая Жанна исчезла на танцполе.
На вечеринках Кира всегда пряталась где-нибудь в дальнем углу. Она часто представляла, как окажется в центре внимания и будет непринуждённо смеяться и флиртовать. Но дальше фантазий дело ни разу не зашло.