Сэма! Сэма! раздалось из коридора.
Где-то наверху нарастал мощный гул. Что-то огромное сокрушалось, неумолимо приближаясь к Айде. Сильный толчок обрушил стену, за которой несколько секунд назад скрылась Айше.
Девочка с надеждой посмотрела в сторону все еще светлеющего окна, когда стекло издало треск и лопнуло. Айда закрыла лицо руками, ощутив, как пол сплошным пластом начал движение. Стиральную машину потянуло вниз, холодильник, прижатый тяжестью, следовал по наклонной. Резкий удар, оглушающий грохот и снова движениекуда-то в бок, в неизвестность. Бетонную плиту, на которой сидела девочка, сорвало в очередной раз, и наступила полная темнота. Воздух заполнила пыль. Айда закашлялась, осознав, что теперь лежит.
Наступила полная темнота. Наверху еще долго громыхало, а вокруг стали различимы крики людей.
Айда тоже попыталась кричать, но легкие наполнились пылью, и вместо крика она снова закашлялась. Девочка решила пошевелиться, но не смогланоги плотно засыпало измельченным бетоном. Вскоре все звуки смешались в один бесконечный плач. Где-то пищал котенок, наверху плакал младенец, а остальные молили о спасении.
Аннэ? почти беззвучно прошептала Айда. Аннэ?
Никто не отвечал.
***
(Восемь часов после обвала)
Айда открыла глаза. Темнота не прояснилась, но звуков стало гораздо меньше. Истошные крики о помощи сменились мольбой к Аллаху и тихим стоном.
Девочка постаралась ощупать пространство. Сначала ее пальчики различили песок, затем шершавый бетон. Она дотронулась до груди, обнаружив в пыли знакомые фигуркимагнитики, что упали с холодильника. Голубой глаз из стеклапочти ровный диск, увенчанный ленточкой и бусинами. Рядом деревянная буква «А» первая в имени Айда. Девочка ничего не видела, но ее воображение воспроизводило с потрясающей точностью ярко-синюю деревяшку с желтыми звездами. А еще изогнутая «S» это была буква Сэмы. Красная в белый горошек. Вот лавандовый букет поверх мешочка с сушеными цветами. Айда поднесла магнитик к носузапахи притупились, но лаванда все еще пахла. Так часто пахла ее мать, Айше, нанося на руки пахучую колонию.
Аннэ, позвала Айда, аннэ!
Страх раздирал маленькое сердце. Аннээээ, по пыльным щекам потекли тонкие ручьи слез. Аннэ, аннээээ, рыдал ребенок.
Айда! Айда, я здесь, раздалось из темноты. Дочка, ты меня слышишь?
Слышу, мгновенно успокоилась Айда.
Нас найдут, ты главное не бойся, хорошо?
Хорошо, повторила девочка. А где Сэма?
Сэма Сэма, она ушла
Куда?
Дедушка Хахиль пришел и забрал, пояснила Айше.
***
Айда помнила, как еще весной ее мать, тетя и бабушка заперлись в комнате и оплакивали дедушку Хахиля.
Все произошло под утро, когда бабушка Ферузан, причитая, вышла из опочивальни, чтоб позвать старика спать. Халиль спокойно сидел в любимом кресле, его глаза устремились в телевизор с монотонной рябью. Он не моргал и как выяснилось минутой позжеуже несколько часов не дышал. Его тело придали земле тем же вечером. А после три дня оплакивали и молились в родительском доме Айше. На плите, согреваемый малым огнем, неустанно кипел чайданлык. Каждый день соседи приносили бёрек и печенье, чтоб не отрывать семью от молитв. Приезжали даже такие далекие родственники, которых Айда никогда не видела, а Сэма с трудом помнила. Приехала сестра Халилягрузная женщина с тростью. Трое мужчин поднимали ее по крутой мраморной лестнице старого дома. Айше все приговаривала: «второй нам смерти не хватает, зачем она приперлась, прости Аллах, приехала?»
Мучаясь отдышкой, женщина окинула свирепым взглядом родственников. Самая засидевшаяся на этом свете и самая ворчливая из всех. Семейство смиренно окружило старуху и, по очереди подлетая к Фатиме, целовали ее руку, а после прислоняли перстни ко лбу. Вскоре то же самое проделала Сэма, а за сестрой мать подтолкнула малышку. Айда оторопела. Сросшиеся брови, нависшие складками морщины, черные, словно угли, глаза и ровная линия усов придавали Фатиме устрашающий вид. Она вопрошающе уставилась на девочку, протянув огромную руку в золотых кольцах.
Айда, целуй! шептала мать.
Но Айда не могла отвести от бабки взгляд. А та в свою очередь не сводила взгляда с Айды.
От кого ты ее родила? оскалившись, заскрипела старуха.
Фатима! испуганно отозвалась Ферузан.
Да вы посмотрите на себя, та грозно обвела родню пальцем. Она словно цыпленок среди гусей. Так от какого петуха ты родила ее, Айше?
Фатима, прошу, шептала Ферузан.
Никто, кроме нее не имел права перечить старейшей из рода.
Айда так и не коснулась старческой руки. Убежав, она спряталась в старом дубовом шкафу.
Не злись на нее, раздался голос из-за вешалок с одеждой покойного.
Я не злюсь, отозвалась девочка.
Она всю жизнь такая, и надежды было не много, что перед смертью исправится, спокойно заявил мужской голос.
Перед смертью? вопросила Айда.
Вот уже скоро уйдет Фатима. И приведи Аллах к ней столько же родственников и друзей, что пришло сейчас ко мне.
А когда она уйдет? снова спрашивала Айда, намереваясь прикинуть, сколько еще ей осталось сидеть в шкафу.
Как Сэма в школу перестанет ходить, так через день
В середине июня Сэма принесла неплохой аттестат, а на следующий день за семьей приехал миниавтобус и отвез в пригород Измира, Менемен. Там скончалась сестра ХалиляФатима.
***
Аннэ, а дедушка разве не умер?
Айда помнила разговор в шкафу и все еще не до конца понимала, куда после смерти уходят люди, и почему они все же иногда возвращаются.
Люди, дочка, не умирают. Они просто отправляются в другой мир.
Какой мир? Сказочный?
Да, сказочный. В сказочный мир к Аллаху.
Аннэ, я хочу пить, жалобно протянула Айда.
Дочка, позади тебя шланг от стиральной машины. Ты должна просунуть руку в узкую щель и ухватиться за него.
Но как ты видишь? Здесь ведь так темно
Я могу видеть отсюда. Совсем чуть-чуть, но могу. Давай же, тянись к шлангу, дочка
Айда нащупала круглую дверцу, затем боковую стенку машинки и дотянулась до холодного рифленого шланга. На мгновение ей показалось, что это змея и малышка одернула руку.
Не бойся! тут же подбодрила Айше. Тяни его к себе, там осталась вода.
Девочка вновь сунула руку в узкий лаз и ухватилась ручонкой за трубку. Она подтянула его к губам и высосала немало жидкости.
Не налегай, дочка, на сейчас хватит, предупредила Айше. Пей мелкими глотками, не торопись насытиться.
Аннэ, я хочу сесть!
Сесть пока что не получится. Ты полежи еще немного Хочешь я спою тебе песню?
Хочу
Девочка закрыла глаза, а вскоре зазвучал приятный голос матери:
Данди-данди, мой малыш-дандини
С маленькими ручками, крашенными хной.
Ничего на свете ты не бойся,
Твоя мама и Аллах всегда с тобой.
Данди-данди, мой малыш-дандини,
В святой байрам взошла прекрасная луна
Не бойся боли, и страданий ты не бойся,
Ты знай, с тобой господь, дандини не одна
***
Где-то c монотонным звуком капала вода. Пахло сыростью, из узкого лаза несло канализацией.
Аннэ? позвала Айда.
Я здесь, с тобойвнезапно появился тонкий аромат кофе.
Так часто пахла мама. У Айше была своя кружечка под этот напитокочень маленькая, почти игрушечная, с тонкой росписью из синего вьюнка с золотом. Каждый раз, выпивая свой кофе, Айше нашептывала вопрос и переворачивала кружку вверх дном, а потом подолгу всматривалась в причудливые узоры застывшей жижи.
Однажды пока Хакан, отец Айды, работал, в дом пришли подруги Айше. Они принесли много сладостей, сухофруктов и большу упаковку турецкого кофе. Посреди бела дня женщины наглухо опустили панжур*, включили приглушенный свет и уселись в вокруг чайного столика. Вскоре раздался звонок в дверь, все четверо подскочили с мест.
Сиди здесь тихо! строго наказала Айше, всучив Айде шоколадный батончик.
В дом вошла странная особа. Ее руки украшала теракотовая роспись хны, запястья громоздкие браслеты из разноцветных камней, а шею амулеты на шнурах различной длины. Черной тенью она прошлась по комнате и заявила, что место ей подходит. Женщины смиренно звкивали, проводив гадалку на кухню. Та собственноручно заварила кофе, разлила по чашкам и приказала пить в полной тишине. Каждая думала о своем, задавая жиже насущные вопросы. Чашки по щелчку перевернулись, и турчанки, с облегчением, заговорили. Однако, спустя всего пять минут им снова пришлось замолчать. Теперь они внимали каждому слову ворожеи.