«Интересно, почему это?» едко хмыкнула Антонина, но Оля не обратила на это внимания.
Бери салатик, Оленька! Ты что-то такая бледненькая, накладывала салат Мария Григорьевна.
Мамуль, Олечка не бледная, она всегда такая, постарался унять мать Егор.
Ну да, обычный цвет моли, вставила злобное замечание Тоня.
Егор зыркнул на неё. Ему было неприятно, что сестра отпускает комментарии. Желая побольнее ужалить Тоню, он обнял Олю и произнёс:
Беременная женщина красива всегда, и не важно, какого цвета ее лицо!
Тоня швырнула вилку на стол, мысленно проклиная брата. Мать радостно захлопала в ладоши и прослезилась:
Я так рада! Какое чудо, Егорушка! Какое чудо! Тонечка, ты слышала?
Слышала, процедила сквозь зубы Тоня. Она в упор прожигала взглядом Олю. От этого взгляда хотелось провалиться сквозь землю. Оля то бледнела, то краснела. Ей бросало то в жар, то в холод, но сердцем она чувствовала, что от Тони надо держаться подальше.
Ну, теперь, Егорушка, ты по праву должен занять ту квартиру на набережной! Ребенок должен жить в хороших условиях, и чтоб было где погулять! Олечка, я так рада, моя дорогая! Это просто чудо!
Что?! Тоня вскочила из-за стола, Что значит, Егору квартира?! А я?! Я не по праву?! Я старшая, я сопли вам подтираю, горшки мою, жрать готовлю! А квартираему, только потому, что какая-то деревенская потаскушка залетела от него?!
Тонечка, милая, не говори так! принялась успокаивать мать, Мы знаем, что ты многое делаешь для нас, и никогда не забудем этого. Но ведь у них будет ребёнок!
И у меня мог бы быть, если бы ты дала нам нормально пожить, без посторонних, в отдельной квартире! Тоня беспомощно билась в истерике, хватала салфетки, швыряла их в Егора. Потом она устремила указательный палец в Ольгу, Ты. Ты ещё поплатишься за это! Ребенок! Я тоже хочу ребёнка! У меня тоже мог быть ребенок, если бы не вы!
Резким движением бедер, она сдвинула стол и выбежала из кухни. Через секунду хлопнула дверь ее комнаты.
Я правда не хочу переезжать, Егор. После того, как молчание стало невыносимым, умоляюще прошептала Оля.
1.4.
Егор был доволен: его вещи не занимали и трети шкафа. Вчера он купил маме новое пальто, а сегодня переезжает с любимой девушкой в собственную квартиру. Небольшие сбережения Егора и Оли ушли на ремонт, но теперь в их гнёздышке уютно и очень миловсё, как хотелось Оленьке!
Оле было тревожно. Феденька чаще обычного толкался, стоило ей переступить порог их общего дома. Но Егор уговорил любимую переехать, ради ребенка и покоя. Мария Григорьевна много плакала, когда Егор собирал вещи.
Совсем вырос! Скоро сам станет отцоммой малыш!
Егор морщился с напускным недовольством. В его душе было туманно как ни старался, он не мог определить, что же он чувствует: переживания накатывали, и, будто встречные автомобили, уносились в даль, утопая в мысленном тумане.
Мамуль, ну что ты плачешь? Всё же к лучшему случается. Оленька уже ждёт
Ох, сынок, как же я без тебя буду? утирала слезы Мария Григорьевна.
Мааам, я же просто переезжаю, а не на тот свет ухожу? Что ты, в самом деле, нагнетаешь?
Мама вздохнула: «Остаюсь я с Тоней, без твоей улыбки. Ты хоть иногда приходи?»
Конечно, я буду приходить к тебе часто, ты и не заметишь разницы! обещал Егор.
Оленька хлопотала на кухне, жарила, парила, старалась. Девушка отгоняла от себя тревогу и наводила уют в новом жилище. Квартира была небольшая, с маленькой кухней, узким коридороми всё это требовало ремонта. Молодые люди поменяли обои и пол, поставили новые окна и двери. На это ушли все сбережения Оли, но Егору сулили повышение, и он был в предвкушении: в новые обязанности должны входить частые командировки, разные города и даже другие страны. Оленька не могла налюбоваться видом из окна: новая набережная окаймляла буйные волны широкой реки. Одна за одной бежали серые шапки воды, покрытые белой пеной. На другом берегу стоял сизый хвойный лес, стройные сосны голыми корнями сдерживали рыжую почву.
Антонина специально вышла на работу в субботу, лишь бы не видеть, как брат будет собирать вещи. Она была обижена на родных, ведь было не честно отдавать квартиру ему и его девке, пусть даже и беременной! И хотя ее муж оправдывал мать, говорил, что это решение только матери и никого больше, Тоня была не согласна. Подумаешь, она тоже может родить ребенка! И вообще, опять этому Егору и жилье, и карьера, как тогда, в детстве, ради него одного жила вся семья. Сколько она намучилась тогда, и ради чего? Когда придет ее время для счастья? Вот если бы он пропал
Тоня отмахивалась от подобных мыслей, но они приходили в голову снова и снова, станясь навязчивыми. Молодая женщина и сама не заметила, как стала детально продумывать варианты приведения этих мыслей в жизнь. Вскоре она нашла крепких парней, готовых ради денег на что угодно.
Вечером Тоня позвонила Егору и попросила привезти лекарства маме.
Хорошо, я заеду утром, ответил парень. Он был уже в постели, готовясь ко сну. Оленька прижалась к нему животиком и обвила руками шею. Ехать ему совсем не хотелось.
Нет, настаивала сестра, таблетки нужно принимать непрерывно, каждые 12 часов, а последняя была утром. Нужно обязательно сейчас!
Так что же ты не купила? Знала же, что надо.
Потому что я не миллионер! Хватит того, что я кормлю вас всех! Ничего себе, всё вам только! Неблагодарный! На меня плевать, о матери подумай!
Ладно, сейчас привезу, нехотя ответил Егор и бросил телефон на одеяло. -Малыш, мне надо съездить, а ты ложись спать, не жди меня.
Он поцеловал любимую в лоб, и у нее защемило сердце.
Не уходи, родной! Мне не спокойно.
Не преувеличивай, Олюня. Утром проснешься, а я рядом! -Он улыбнулся напоследок и скрылся за дверью.
День радовал прекрасной погодой, но к вечеру поднялся сильный вечер. Егор преодолевал стремительные порывы, думая о том, что совсем скоро нужно будет доставать шапки и теплый шарф. Он открыл своим ключом, но сестра не дала пройти дальше прихожей. С недовольным видом она забрала лекарство из его рук и буркнула:
Мать уже заснула, не дождалась тебя.
Значит, таблетки не так уж необходимы?! повысил голос Егор.
Покричи мне тут! сердито прервала его сестра. Привёз, и на том спасибо! Возвращайся к себе, Оленька твоя извелась поди вся?
За что ты ее не влюбила? застегиваясь на все пуговицы, спросил Егор.
За то, что ты ее полюбил! Не преувеличивай, не строй теорий заговора. Нужны вы мне больно! У нас с тобой ничего общего, кроме родителей. Прощай, Егор.
Он поднял воротник и вышел, не прощаясь. На крыльце его уже ждали: парни скрутили ему руки и, накинув на голову мешок, бросили на заднее сиденье автомобиля. Тоня видела из-за штор, как ее брата увозили. Она знала, что будет дальше: на лифте на последний этаж, потом крышаи 16 этажей вниз, мимо заснувших окон, мимо чужих снов, не нарушая покой. Она была довольна, одним махом отомстив за несчастливое детство, за первый неудачный брак, за то, что когда-то Егор посмел появиться на свет.
Олин животик ходил ходуном. Она не могла найти удобного положения, постоянно что-то было не так: то давило, то кололо, то чесалось. Малыш под сердцем крутился ни на минуту не останавливаясь. Егора всё не было. Оля чувствовала пустоту и одиночество, так знакомые ей. С первой встречи Егор заполнил душу Оленьки, прикрывая ее хрупкие плечики сильными руками. Оля как в теплый свитер куталась в его объятия и укрывалась от проблем. Теперь же, под гулкие завывания ветра, одиночество вернулось, тянущее, непоправимое. Свет фонарей отражался от бегущих высоких волн, сосны клонились вершинами к земле, ища спасение.
К утру Оля совершенно замёрзла. Теплым дыханием она грела руки, а руками старалась согреть ноги под одеялом. Но холод не уходил. Он словно был под кожей, в костях, в мышцах, сковывая движения. Феденька притих и не шевелился.
Телефон прервал томительное ожидание. Сухой отстраненный голос спросил:
Кем вы приходитесь Егору Лавонину?
Я его невеста, растерянно ответила девушка.
Приезжайте в отделение, записывайте адрес.
Оля как во сне чиркала буквы по клеточкам листа, быстро собралась и поехала. Ее уже ждали в полиции. Мужчины в форме с помятыми лицами и блестящими глазами обернулись на звук открывающейся двери.