Глава седьмая
Прошлая неделя: 2129 ноября 2013 года
(продолжение)
***
Первая тренировка была двадцать второго ноября.
Под руководством Валафара, полубесов разделили на две команды, по тринадцать в каждой. Я оказался в первой, поскольку руководил гражданскими. Вторую группу составляли кураторы милиции и службы безопасности.
Затем начались практические занятия.
Полубесы из первой группы внушали подопечным гипнотикам, и особенно зомбакам, непреодолимое желание установить палатки на Майдане, что запрещалось городской администрацией. Другие же натравливали на правонарушителей зомбаков из милиции, которые были, как правило, командирами среднего звена.
Достаточного опыта у полубесов-новобранцев еще не было, потому зомбаки, кроме особо буйных, подчинялись неохотно, порою своевольничали, вяло задирались с милиционерами. Те, так же вяло, мешали гипнотикам долбить брусчатку, закладывать баррикады на центральной улице города или громить витрины бутиков.
Серьезного конфликта спровоцировать не удалось. На подведении итогов Валафар устроил разнос.
За преступную жалость к нарушителям, особо досталось полубесам, курировавшим милиционеров.
***
На следующий день мы повторяли теорию, учились облекать свои мысли-посылы в зримые образы, передавать их толпе.
Мы беспрестанно тренировались друг на дружке, на обалдевших зомбаках и гипнотиках, которые от передозировки эмоций ненависти и злобы отчаянно бесновались, впадали в истерику, жалостливо блеяли и ходили под себя.
Мне их было жалко. Особенно помятого мужчину-гипнотика, спитого интеллигента, который больше всех противился обуревавшей злобе и пытался вразумить зомбака Григория, избивавшего металлическим прутом мальчишку-милиционера.
Интеллигент вопил, призывал к христианскому сочувствию, за что сам лишился несколько зубов под Гришиными кулаками, а впоследствии, как забракованный, был придушен зомбаками из обслуги.
С непривычки я порядком возмутился, хотел помешать, даже поставил блок-экран от удушения, но Валафар одним щелчком хвоста сбил мою защиту, недобро осклабился и сурово пригрозил волосатым пальцем.
После занятий мертвые тела алкаша и мента телепортировали в пригородный лес, подальше от любопытных глаз, где сожгли. А обгадившемуся и пускавшему пену Григорию, Валафар сунул в карман стогривневую купюру, стер память и отпустил в толпу, которая бурлила на Майдане.
***
Тебе их жалко? насмешливо спросил Велиал, возникший из синего ноябрьского сумрака, отчего Валафар подобострастно вытянулся и ел начальника преданными глазами.
Гипнотики сами виноваты, сами этого хотели, продолжил Велиал, беря меня под виртуальный локоток и отводя в сторону, не обращая на Валафара особого внимания.
Зачем они, словно закланные бараны, собрались в стадо? Почему пошли на улицу? Почему им не сиделось дома?
Велиал вопрошающе посмотрел на меня, будто ждал ответа. Я конечно же молчал, понимая, что вопрос риторический.
А потому, продолжил Велиал, что дома скучно, нужно помогать жене, которая пилит и жалуется, что загубила с козлом свою жизнь. А тут и от жены сбежал, и жизнь, полная приключений, и ломатьне строить, и восторженная дурочка не сможет отказать «герою», который на переднем рубеже «борьбы со Злом». И такое прочее На то и рассчитана пропаганда. И раз пришли они, то, значит, услышали зов Лучезарного и стали под его знамена. Назвался груздемполезай в кузов. Вернее: хто стає вівцеютого стрижуть, как говорят аборигены. Это и тебя касается.
Голос Велиала похолодел, стал жестким, как наждак.
Ты не забыл, кому служишь?
Не забыл.
И не забыл, что САМ загадал ЖЕЛАНИЕ? Тебя, ведь, под подол к той девчонке никто не тянул?
Ты меня искусил ВОЗМОЖНОСТЬЮ! зло сказал я, освобождая локоть. Тот не отпустил.
Скажу тебе правду, голос Велиала смягчился. Если бы ты был ПРОСТО полубесом. Вернее: если бы тебя готовили лишь к функции куратора зомбаков, то за противодействие бесу-наставнику твой виртуальный фантом аннигилировали быразвеяли как пыль по ветру. И твое тело, спящее дома, так бы и не проснулось. Ты понял?
Я кивнул.
Не так страшен черт. Слышал? примирительно сказал Велиал. Это будет тебе наукой. Ты сегодня согрешил. Допустил один из смертных грехов.
Я поднял на Велиала удивленные глаза.
У нас тоже есть свои смертные грехи, пояснил он.
Глава восьмая
Прошлая неделя: 2129 ноября 2013 года
(продолжение)
***
Велиал щелкнул пальцамиреальность дрогнула и мы, без хрустального шара и прочих эффектов, мигом оказались в моей квартире.
На диване, замотанное в одеяло, мирно посапывало тело.
«Это я?..».
Стало жутко и страшно. Мне еще не доводилось встречаться самому с собой!
Привыкай, заметил Велиал, когда я засуетился над распростертым полутрупом. И не спеши. Посидим в астрале, а то физическое воплощение отбирает много энергии. У меня же нет личного тела в физическом мире, как у тебя. Мне его приходится создавать. Затокакое захочу. Даже женское. Несколько раз пробовал, и пускался во все тяжкие в образе скромной девушки. А потом эти похождения были запечатлены гениальным Де Садом.
Велиал насмешливо уставился на меня, затем рассмеялся.
Я шучу. Делать мне нечего, как в теле девственницы отдаваться старым козлам. Секс, даже самый изощренный меня давно уже не занимает. Пересытился. Но давай возвратимся к твоим грехам.
Довольный фантом Велиала сел в облюбованное кресло.
Я примостился на краешке дивана, искоса поглядывая на себя спящего.
Так вот, сказал Велиал. У нас, последователей Люцифера, тоже есть смертные грехи. Между прочим, упорядочены они путем долгих исследований твоим землякомчерным магом Сержем Белоконем. Таким образом, ты сегодня допустил смертный грех, который называется ЖАЛОСТЬ.
***
Демон откинулся на спинку кресла, с прищуром посмотрел на меня.
Ты НЕ МОЖЕШЬ позволить себе ЖАЛЕТЬ! Это проявление глупости. Жалетьзначит отдавать энергию. Жалко пьяниц, старушек, детей, нищих, бедных родственников. Но стоит допустить в сердце эмоцию жалости, как твоя жизненная энергия перетекает к ним. Они питаются ею. Жалко бродячих собак? То-то они так плодятся! Жалостьэто один из столпов, на котором держится православие и славянский мир. Это у вас как детская запущенная болезнь, рудимент взросления. Во всем остальном мире проще: там плюрализм и демократияно жалости нет. А у славян ни демократии, ни плюрализмазато жалостихоть отбавляй. Юродство! Дикари, одним словом, отсталое племя. Вас давно пора окультурить, привить Европейские ценности.
Велиал раздраженно крякнул.
Тебя это не касается. Тыбудущий полубес, Воин Света. Ты помогаешь нести Цивилизацию. Но ты ДОЛЖЕН избавиться от жалости, если хочешь чего-то достигнуть в Новом мире, который настает. Это будет Мир ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ. В нем не будет жалости. Онадуховная скрепа, один из гвоздей в гроб свободной воли. Многие общаются с друзьями из-за жалости, жалеют пьющих родственников, недостойных, бестолковых мужей и жен. Иные живут годами друг с другом из-за жалости и боязни перемен. Правда?
Я кивнул. Велиал был совершенно прав. Я сам не раз так думал.
Такой ХОРОШИЙ человек страдает! Ну, как же ему не помочь! засюсюкал Велиал смешным голосом. Значит это ПЛОХОЙ человек, если он страдает. Пусть перестанет страдать! Это делается мгновенно, при наличии Знания. А если знаний нет, и он их не ищет, то пусть страдает дальше.
На всех энергии не напасешься! Это христианская выдумкажалеть и кормить, таким образом, еще и паразитический церковный эгрегор, созданный Распятым.
Велиал раздраженно взмахнул рукой.
Ладно. Иди, отдыхайсейчас твоя девушка придет. И никого не жалей. Никогда! Люди сами творцы своего счастья. И горя.
Для чего ты меня готовишь?
Еще не настало время ответить, отмахнулся Велиал. Отдыхай.
Мое сознание, шатнулось, расплескалось и утекло в ямочку между ключицами бездвижного тела.
Когда очнулся человеком, то Велиала уже не было.
***
Любовных утех с Верой в тот вечер у нас не случилось.
Она пришла уставшая и грустная после какого-то заковыристого семинара. Я особо не расспрашивалу самого кошки на душе.