Плачешь, что ли?
Нет.
Ну я же вижу.
А что тогда спрашиваешь?
Антон стал целовать моё лицо, снимая губами слезы, которые предательски скатывались вниз по щекам.
Котёнок, не надо плакать! Я вовсе не хотел тебя обидеть, шептал он, сжимая меня в объятьях. Ты мне нравишься, мне с тобой хорошо и я, конечно же, не хочу отпускать тебя к другому. Но пойми: я уже по горло сыт бытовухой!
Давай закроем эту тему? прервала я его поток откровений. Будем просто наслаждаться временем, проведённым вместе. Обещаю, что не стану изводить тебя вопросами по поводу совместного будущего. Если когда-то будешь готов к этомускажешь сам.
Хорошо. А если ты всё-таки решишь пойти с кем-нибудь на свидание, топредупреди меня. Ладно? в свою очередь попросил Антон.
Зачем? Может быть, ещё и в выборе платья с тобой посоветоваться? не удержалась я от усмешки.
Мне будет не очень приятно, если однажды вдруг встречу тебя идущей за ручку с другим
Интересный ты, однако! И сам не «ам», и другим не дам!
Да, глупо получается, пробормотал Тоша. Я взяла его лицо в свои ладони, заглянула в серо-зелёные глаза и твёрдо произнесла:
Мне не нужен никто другой. Я не собираюсь искать себе другого парня, лишь бы поскорее выскочить замуж. Это вообще неважно. Главноебыть с тем, к кому тянется душа. А у меня она тянется к тебе.
и почему я вдруг вспомнила этот разговор почти двухмесячной давности?
2
Я открыла глаза и упёрлась взглядом в потолокбелый, местами облупленный, с кучей мелких трещин, паутиной расползающихся по углам. Странно, родители ведь совсем недавно делали ремонт на кухне, в том числе, и белили потолок
Но стоило посмотреть по сторонам, стало ясно: я вообще нахожусь не дома. Резко сев, я обнаружила, что лежала на скрипучей койке поверх одеяла. Причем той самой одежде, в которой вернулась с работы домой: «рваные» джинсы, светлая блузка и босоножки. Даже клатч на тонком ремешке был перекинут через плечо.
Спустив ноги с кровати, я ещё раз удивлённо огляделась и по обстановке поняла, что нахожусь в больнице. Палата маленькая, но двухместная. Вторая койка была небрежно заправлена бело-жёлтым шерстяным покрывалом, подушка смята, а на тумбочке лежал роман Дарьи Донцовой с яркой закладкойзначит, в соседях у меня всё-таки кто-то есть. Слегка помявшись, я полюбопытствовала и заглянула в тумбочку, стоявшую возле моей кровати. Пусто и пыльно.
Что за фигня? раздражённо произнесла я вслух и открыла свой клатч, чтобы достать мобильник, но кроме паспорта, кошелька, пудреницы и прочей мелочевки там больше ничего не нашлось. Память услужливо подбросила картинку: захожу домой, небрежно бросаю телефон с ключами на полку, и, не разуваясь, бегу на кухню за водой.
От досады я стукнула кулаком по тумбочке. Всё понятно, в больницу меня привезли с тем, что было непосредственно при мне. Вот только зачем я здесь? У меня ведь ничего не болит!
Я поднялась с койки, осторожно пошевелила руками-ногами, убеждаясь, что они в порядке, и внимательно осмотрела себя на наличие каких-то повреждений, ран или синяковно ничего не обнаружила. В связи с этим всё происходящее выглядело до жути странным. Ну как я могла оказаться в больнице, если была дома? Кто меня сюда привёз? Почему я лежала на кровати не только одетой, но и обутой? И вообще, интересно узнать, сколько сейчас времени. Могли бы часы в палату повесить!
Внезапно с противным скрипом распахнулась дверь, и в палату вошла медсестра по виду всего на пару лет старше меня.
Сидоркина, на процедуры! зычно крикнула она явно заготовленную фразу, но заметила меня и осеклась.
Девушка, вы кто? Где Сидоркина?
Я растерянно пожала плечамибез понятия, кто такая ваша Сидоркина и куда она пропала.
Почему вы находитесь в палате без халата и бахил? Кто разрешил? сурово произнесла медсестра, насупив брови. Вы что, правил посещения не знаете? Ну-ка быстро на выход!
Общаться с этой недовольной девушкой, дабы узнать, почему меня сюда привезли, желания не возникло, поэтому я послушно прошмыгнула из палаты в коридор.
Неужели бахилы было лень нацепить? Перед кем выпендриться решила каблуками? Перед подружкой своей, Сидоркиной? Только бациллы сюда таскают! продолжала возмущаться за спиной медсестра.
Извините, буркнула я и поспешила к лестнице.
В этой больнице я уже бывала пару лет назаднавещала однокурсницу, умудрившуюся отравиться сосисками в студенческой столовой. Однако за это время вокруг ничего не поменялось. Всё те же пошарпанные стены с облупившейся зелёной краской, затёртый до черных полосок паркет, старенькие медицинские плакаты на стенах («Курениевраг здоровья», «ВИЧ не приговор», «Профилактика простудных заболеваний в зимний период») и буйно цветущая растительность в кадках и горшочках, расставленных по подоконниками и на полу.
Спустившись на первый этаж, я подошла к окошку регистратуры и, выдавив из себя улыбку, произнесла:
Здрасте! Я пришла навестить подругу, но забыла спросить, в какой она палате лежит. Подскажете мне?
Вообще-то время для посетителей на сегодня уже закончилось, дружелюбно ответила мне милая женщина с усталым взглядом. Говори, какая фамилия у подружки? Посмотрю номер палаты, и придёшь к ней завтра.
Спасибо большое! Её зовут Миронова Влада.
Женщина пошуршала бумажками и через минуту удивлённо протянула:
А у нас такой нет!
Точно?
Точно.
Может быть, ещё не успели в списки внести? Если она сегодня сюда попала, предположила я, всё больше теряясь в догадках.
Сегодня у нас поступило три человека. И никакой Мироновой среди них нет.
Видимо, я что-то напутала
Ничего страшного, бывает.
А можно от вас позвонить? спросила я, в надежде дозвониться на наш домашний телефон и попросить родителей меня забрать.
Девушка, здесь же не переговорный пункт, ответила женщина, бросив на меня подозрительный взгляд.
Извините. И ещё раз спасибо.
Я отошла в сторону, уступая очередь следующему, и задумчиво уставилась на плакат с информацией о часах посещения.
«С 16:00 до 18:00 в будние дни,
с 10 до 12:00 и с 16:00 до 19:00
в выходные и праздничные дни»
Я огляделась по сторонам в поисках часов. Прямо над окошком регистратуры висели круглые часы со стрелками и показывали полседьмого вечера.
Куда-то резко пропал кислороду меня закружилась голова, а перед глазами запрыгали цветные мушки. Случайно задев плечом невысокого мужчину, я бросилась к выходу из больницы, даже не извинившисьв эту минуту мне был жизненно необходим глоток свежего воздуха. Выбежав на улицу, я рухнула на ближайшую скамеечку и тяжело задышала, словно только что вернулась с пятикилометрового кросса.
«В смысле полседьмого?» билась в голове истеричная мысль.
«Влада, ну-ка успокойся! приказала я себе. Надо попытаться понять, что произошло!»
Итак, разложим всё по полочкам. Примерно в это же время я вернулась с работы домой и допустим, что по какой-то причине мне стало плохо. Даже если представить, будто я сама, находясь в беспамятстве, вызвала «скорую помощь», то всё равно должно было пройти минимум полчаса! А думать на родителей вообще нет смыслараньше восьми вечера они с работы не приезжают.
«Может сейчас новый день? продолжала я свои размышления. Но тогда непонятно, почему я сутки пролежала в палате одетой, обутой, да ещё и записи обо мне в регистратуре нет! Что за чертовщина?»
Я силилась вспомнить, что происходило после того, как зашла на кухню, но этот момент был словно стёрт из памяти. Вот я жадно пью минералку, а в следующем воспоминании уже упираюсь взглядом в потрескавшийся потолок больничной палаты.
«Ладно, смысл тут сидеть? Поеду обратно домой. Быть может мама с папой там, и что-нибудь прояснится», решила я, поднимаясь со скамейки, но тут же плюхнулась обратно, озарённая внезапной мыслью. День рождения Антона! Оно уже прошло или я всё ещё успеваю в ресторан? Может спросить у кого-нибудь из прохожих, какое сегодня число?
«Ну уж нет! За сумасшедшую примут», возразил внутренний голос.