Вперед!Но как только танки прошли через перевал, случилось нечто странное: солдаты, высунувшись из люков, возбужденно жестикулировали, в руках у них блестели кинжалы. Танки двигались, набирая скорость, все так же гуськом, по самому дну котловины, все глубже уходя в опасный проход между валунами.- Отставить! Отставить! - орал Василий в микрофон. Его никто не слушал. Василий повернулся к Пурдзану:- В чем дело, а?Но Пурдзан тоже его не слушал: он весь дрожал, сжимая кинжал в руке, и был готов выскочить из джипа и бежать вприпрыжку вслед за танками.Джихад, понял Василий, у них джихад. Дикари! Среди валунов могут быть солдаты, спрятанные орудия. Так обошли бы их... Монастырь поперли громить! Вот ведь он, враг, стоит на трех ногах, блестит голубым глянцем! А монахи - кому вредят монахи? Если они, конечно, настоящие, - Василий вспомнил того "монаха" на дороге.А где, кстати, монахи? Где вообще люди?И тут появились люди - не монахи, имперские гвардейцы. Они появились, как и боялся Василий, из-за валунов, и в руках у каждого была базука. Залпы базук ударили по зеркальным бортам... Василий не мог, не хотел этого видеть. Четыре попадания в борт - и даже аримановский танк превратится в факел. Из подбитых танков выскакивали сатиры с кинжалами, суетились в дыму, не знали, куда бежать - а гвардейцы косили их из бластеров. Первый танк успел несолькими выстрелами снести надвратную церковь и застыл у самого пролома в монастырской стене; остальные танки умерли, так и не выстрелив ни разу. Через несколько минут никого не осталось - только пять груд зеркального металла и разбросанные тут и там кривые головешки, которые совсем недавно были солдатами. И имперские гвардейцы.Пурдзан начал выбираться из-за руля, Василий схватил его за плечо:- Куда?!- Я погибну от рук неверных, я попаду в рай. Я...Василий не стал его слушать, просто стукнул резко по затылку ребром ладони. Пурдзан обмяк, Василий свалил его на заднее сидение и снова уставился в бинокль.Где же седьмая шлюпка? Лучше убраться подальше, пока ее нет. Базука бесполезна, заряды кончились, а из пулемета, знал Василий, даже колпак не прошибешь. Нет от шлюпки спасения, прятаться надо. Куда? Зигунрджалы слишком голые, деревня... Василий брезгливо завертел головой, представив, что сделают гвардейцы с крестьянами, когда узнают, что те прячут у себя османского лейтенанта. Карджал? Василий посмотрел на дыру в капоте - дым все еще шел струйкой из движка. Далеко не уедешь, даже несмотря на то, что джип, как и танки, аримановский. Просто деться некуда будет среди этого кварца. А в Яме Карджала, хотя бы, речка течет, и лес густой. Решено.В деревне крестьяне спокойно приводили в порядок изгороди, загоняли на место скотину. На джип никто не обратил внимания. Вот и Яма. Василий затормозил, вылез из джипа. Попытался снять пулемет с турели - тяжелый, шайтан, ничего не выйдет. И без того прийдется на себе Пурдзана тащить, он тоже тяжелый. Василий проверил свой бластер, вытащил у Пурдзана из-за пояса его оружие - бластер и кинжал, запихал себе в набедренный карман. А то очухается, буянить начнет... Моджахед вонючий.Джип нельзя оставлять на дороге: гвардейцы сразу поймут. Пришлось столкнуть в яму. Поджигать джип Василий не стал, боялся, что деревья загорятся. Все равно было жалко: джип пошел вниз сперва медленно, потом быстрее, быстрее, запнулся о выступ скалы, кувыркнулся через борт пару раз, снова встал на колеса, снова кувыркнулся, опять на колеса... В самом низу он завалился на бок, сломав пару деревьев. Пулемет нелепо уперся длинным носом в землю, переднее колесо медленно вращалось в воздухе. Деревья были кривые, сухие, страшные - их не жалко, жалко джип. Василий чувствовал себя предателем.
ГЛАВА 3.
Спускаться с Пурдзаном на плечах оказалось вовсе не так сложно - выбрать путь поровнее и съехать на заднице.