Огр оторвался от стены, следом за ним и Бокасс, оба двинулись в мою сторону. На секунду я внутренне похолодел, решив было, что меня напоили специально, чтобы легче было обобрать, но парни обошли меня с двух сторон и двинулись куда-то во тьму кладбища. За ними последовала и Монт.
Вы куда?
К могиле Сатурна.
Куда?
Увидишь.
Пожав плечами, я побрел следом. Я и так перешел слишком много границ, чтобы затормозить перед этой. Достав телефон, я взглянул на дисплей, слегка сощурившись от яркого света было уже без пятнадцати десять, но ни звонков, ни сообщений от Анны не поступало.
Оторвав взгляд от смартфона, я, к своему ужасу, увидел, как мои новые знакомые стояли вплотную к чертовому безликому ангелу, который теперь как-то странно клонился набок, будто пытаясь вцепиться зубами в шею Огру. На расстоянии стало особенно заметно, насколько эти трое высокого роста. Сутулые, почти горбатые, словно кладбищенские вороны, они склонились над постаментом, упираясь в него руками. Скрежет камня о камень был оглушительно громким в ночной тиши кладбища, ангел продолжал сползать на сторону, и когда я подошел ближе, на его месте уже зияла земляная дыра. По краям ее торчали корни, темнота внизу казалась осязаемой, живой, клубилась, как черная прогнившая жижа на дне коллектора.
Давай за нами, один за другим Огр, Бокасс и Монт спрыгнули прямо туда, в темную бездну. Подойдя к краю, я ощутил первобытный страх. Где-то глубоко в сознании зашевелился далекий предок, укрытый шкурой, панически тыкающий копьем во тьму. Со дна генетической памяти восстал древний запрет, перед глазами калейдоскопом пронеслись изображения пещерный медведей, саблезубых тигров, гигантских волков и чего-то еще, запредельного и ненормального. Того, для чего не стали придумывать имени, создавая речь.
Я помотал головой, неожиданно навалилась тошнота, прогнавшая трусливые мысли. Наверняка это какой-нибудь заброшенный склеп как-никак, кладбищу больше четырехсот лет. Снизу раздались голоса, и показался свет яркого светодиодного фонарика.
Ты где там? Не бойся! дружелюбно, без подначки проворковала Монт. Лестницы в дыре не было, но высота была не больше полутора метров.
А как мы отсюда выберемся? подняться на руках у меня бы не вышло.
Есть другой выход, раздалось снизу. Компания двинулась вглубь, и я поторопился последовать за ними.
Прыжок вышел неудачным. Я сгруппировался, вдохнул воздуха и шагнул вперед, но зацепился за край, чуть не перевернулся и в итоге шлепнулся на задницу в влажную грязь. Передо мной в узком тоннеле прыгал огонек фонарика, удаляясь с каждой секундой, маня за собой, словно вилл-о-висп. Я поторопился вскочить на ноги и побежал за светом, несколько раз спотыкаясь о торчащие корни.
Нагнав компанию, я замедлил шаг. Монт пропустила Огра и Бокасса вперед и повисла у меня на руке. Кажется, моя жена так не делала с самого медового месяца. Парни шли впереди, согнувшись почти пополам. Почему-то мне в голову пришло, что им было бы удобнее ползти.
А что это за тоннели? спросил я, чтобы прервать молчание.
Ответил Огр:
Для труповозов. Когда Альбрехт решил складывать зараженное мясо здесь, им пришлось прокопать тоннели, чтобы не оскорблять взоры благородных господ, речь перемежалась недовольным шипением, словно это кощунственное действие оскорбляло лично Огра.
Какой Альбрехт? растерянно спросил я.
Пятый. Герцог местный. Муж Анны Австрийской. Какая была красавица, мечтательно произнес гот, Какая целеустремленная. Жаль, что ее больше нет. Ей бы с нами понравилось
Путь был долгим. Тоннель петлял, иногда на пути встречались ответвления, то шире, то у́же, некоторые были размером с барсучью нору, не больше. Монотонный бубнеж Огра навевал сон. Давно я так не напивался ноги заплетались, свет фонарика двоился в глазах. Взглянув на спину Бокасса, я прыснул со смеху.
Ты чего? спросила Монт.
Он надел пиджак задом наперед. У него пуговицы на спине, давясь от смеха, пояснил я.
Под ногами временами появлялись лужи грунтовых вод, сверху тоже капало.
В какой-то момент фонарик погас, и мы прошли в полной темноте добрые метров пятьдесят. Если бы Монт не держала меня за руку, я бы точно свернул себе шею.
Огр, включи свет, Бенни ничего не видно.
Тот спохватился, и фонарик снова зажегся. Наконец, после получаса, а может, и часа пути, мы оказались перед деревянными воротами. Даже алкоголь в крови не смог заглушить чувство дискомфорта, которое я испытал при виде этих врат в преисподнюю. Толстые, поросшие бледными грибами бревна казалось холстом какого-то безумного декоратора. Перекладина по центру была усеяна черепами. Желтые, серые, черные от мха и гнили, они скалились в беззвучном крике, а лобную кость каждого из них пронзало несколько крупных ржавых гвоздей.
Ч-ч-что это? неожиданно для себя я начал заикаться.
Суеверия. Это не работает, безразлично бросил на ходу Огр, распахивая врата. Тоннель резко расширился, ушел куда-то вниз. Никаких ступенек не было, держаться на скользкой сырой земле оказалось непросто. При каждом шаге я с усилием тормозил, чтобы не съехать на заднице по этой подземной горке. Мои сиськи тряслись от быстрой ходьбы, и я мысленно молился, чтобы Монт ничего не увидела в этой темноте. В определенный момент тоннель превратился в наклонную пещеру. B глубине шуршали невидимые крылья, повсюду раздавалось чье-то дыхание, и я затылком чувствовал, как цепкие взгляды следовали за моим силуэтом, а плоские носы дегустировали мой запах. Стало неуютно, фантазия придавала теням очертания страшных бесформенных созданий, хищно рыщущих в темноте. Я почти не удивился, когда в свете фонарика мелькнуло что-то живое, бледное, покрытое иглами. Попав в лучи, оно беспокойно заворочалось и поспешило прочь.
Что это было? я резко остановился, и ноги завязли в жирной земле. Кишечник недовольно ворочался, словно голодный питон, мне хотелось одновременно и поесть, и в туалет.
Они не тронут. Не тебя.
Странным образом это заверение от Монт успокоило. Я даже испытал некое сочувствие к этому созданию, что не желало показываться на глаза и пряталось в глубине подземных лабиринтов, где, как я думал, самое место и моей безразмерной туше.
Мы спускались все ниже, и я чувствовал, как вокруг светового ореола скапливаются все новые и новые создания. К хлопанью крыльев и напряженному сопению прибавилось шуршание чешуи, треск костей, постукивание дерева и сосредоточенное чавканье. Они следовали за нами, не приближаясь к световому кругу от фонаря, и это успокаивало. Я осознавал, что даже если сейчас, пьяный в дрова, увижу все то, что великодушно скрывает тьма, то мое сознание разобьется на мелкие осколки, потеряет любые границы и покинет меня окончательно. Перед глазами все плыло, мир превратился в какую-то тошнотворную карусель, к горлу подкатило, и я вывалил на землю содержимое своего желудка. Бокасс повернулся, взглянув на красноватую лужицу как будто с аппетитом, но Монт шикнула на черного парня, и тот пошел дальше вперед.
Пещера сужалась, в свете фонаря начали проявляться земляные стены с длинными свисающими корнями, запах сырой земли и грибов почти пропал. Его заменило нечто аппетитное, похожее на то, как пахнут китайские вантаны, итальянские равиоли или украинские вареники с вишней, и к нему примешивался аромат сырого лежалого мяса. Луч фонаря выхватил из тьмы что-то громадное, неуместное здесь, под давящей массой земли, камней и асфальта.
Эта богохульная, не имеющая ничего общего с творениями рук человеческих гигантская фигура имела в самой своей природе нечто запредельное, словно видение о нем пришло неведомому скульптору в голову из иных миров, откуда-то с края Вселенной, где в окружении слепых богов-идиотов бурлит ядерный хаос, извергая смерть и безумие в нашу реальность.
Теперь я осознал, что безликий ангел на кладбище не жертва времени и стихий, а лишь некачественная копия чудовищного оригинала. Словно гавайские цветочные венки с шеи омерзительного творения свисали блестящие от крови кишки, прибитые гвоздями кости людей и животных покрывали влажную от крови скальную породу. Монт отпустила мой локоть, Огр и Бекасс отошли за спину, и я оказался совершенно один перед чудовищной статуей. В колыбели из сложенных вместе, переплетающихся пальцами, почти сросшихся рук что-то шевелилось и разворачивалось, возвышаясь над вскрытой и расчлененной оленьей тушей. Это нечто было отвратительно и одновременно притягивало взгляд, оно бесконечно двигалось и шевелилось, будто какое-то причудливое морское животное, анемон или морская звезда. Дыхание в груди замерло, я чувствовал, как за моей спиной все продолжают прибывать странные существа, но не мог оторвать взгляд от того, что сейчас перекатывалось на камне там, наверху. Мое сердце наполнялось ужасом и восхищением, священным экстазом. Из глаз градом катились слезы, вопрос сорвался с губ сам, минуя сознание: