Разочарования основа взросления. Это Борис понял в полной мере, когда в первый раз ударил Надежду, свою жену. Расхаживая в алкогольном тумане по району, он вылавливал молоденьких, еще не успевших, подобно его жене потерять форму, девушек и щупал, прижимал их, облизывал и нюхал. Их сопротивление казалось крупному мужчине веселой игрой. И однажды он заигрался
После изнасилования труп пришлось оттащить и спрятать в каких-то трубах. Тогда Борис испугался. Он и правда не стал своим отцом как выяснилось, есть варианты и похуже. Страх и неумение сдерживать свою натуру заставили его отыгрываться на собственной дочери благо, Надежда предпочитала вовремя отводить глаза. Впрочем, это не спасло его от очередного срыва. На этот раз он был неаккуратен, милиция сопоставила факты, и суд впаял ему за двух «мокрых дев» аж двадцать лет, почти максимальный срок.
Борис не любит рассказывать о тюрьме, всем известно, насколько там не любят педофилов и насильников. Об этом свидетельствует нанесенная явно насильно неровная наколка на плече «Чушок, ст.117.ч3.» Скорее всего, жизненный путь Бориса так бы и закончился в тюрьме, если бы не повальная амнистия в честь семидесятилетия Октябрьской Революции. Получилось, что вместо двадцати лет, Борис отсидел шесть. Но тюрьма не поставила его на путь исправления, напротив, научив быть более хитрым и пронырливым.
Вскоре после его возвращения на свободу, семье пришлось искать квартиру для переезда. Никто не помнит как, но местом, в которое они переехали, стал Дом. Совесть и чувство вины Борис затолкал ногами в самую глубь сознания и теперь пытался ужиться в новом мире. Изворотливый ум позволил ему выстроить жизнь наилучшим образом за алкоголь он расплачивался телом дочери, жена производила пищу, а Борис, привыкший прогибаться под тюремное начальство, принес присягу самому Управдому, в привычной надежде на какие-то призрачные привилегии.
Анжела-Профура
Говорят, что в проститутки девушки идут от безысходности. Приехала в большой город, не поступила в институт или села на наркоту и пошло-поехало
Анжела же еще до своих первых месячных поняла, какое место в жизни ей больше по душе. Все началось, когда маленькая девочка каталась в истерике по грязной земле на похоронах собственного отца. В ту ночь она не могла уснуть, а когда пошла в комнату к маме над той трудился какой-то мужчина из тех, что присутствовали на похоронах. И мама выгляделасчастливой?
Чуть позже Анжела поняла, что секс это не только приятно, но и выгодно, ведь многочисленные «отчимы» постоянно приносили и маме и дочке разные подарки, красивые вещи и дефицитные деликатесы.
Первый раз Анжела отдалась десятикласснику в день своего тринадцатилетия за красивые сережки с якутскими бриллиантами. Как выяснилось, десятиклассник стянул сережки у своей мамы, и после ему нехило влетело, но вот награда осталась у Анжелы.
Позже девушка поняла, что мужчины постарше способны одарить ее гораздо щедрее и при этом намного более умелы в постели. Мама Анжелы была слишком занята собственной жизнью, чтобы обращать внимание на новые шмотки, белье, украшения и постоянные поездки дочери на разных машинах.
В Москву Анжела переехала сразу на квартиру к любимому мужчине пожилому авторитету Радику, что поставлял элитных проституток самым взыскательным столичным бизнесменам. Это были дни ее славы. Анжела купалась в деньгах, ездила на дорогой машине, а вскоре Радик ей снял шикарную квартиру в центре. У Анжелы не возникало ни малейших сомнений, что все проблемы можно решить вербально. Вернее сказать, орально. Казалось, она нашла идеальный баланс в собственной жизни когда за удовольствие еще и платят.
Так было до тех пор, пока Анжеле не исполнилось тридцать. В определенный момент клиенты стали куда-то пропадать, Радик отдавал ей все меньше заказов. Вот уже и клиенты попадались более хилые трахали ее без особой страсти и желания, а платили меньше. Избалованная красивой жизнью и большими деньгами, Анжела оказалась не готова принять такую реальность.
Заявившись в шикарную загородную резиденцию Радика при полном параде, Анжела намеревалась поговорить в открытую. А если уговоры не помогут то и не только поговорить. Но Радик с грустным видом сообщил ей, что «инвестиция себя исчерпала», и Анжела «больше не вписывается в высокие стандарты элитного эскорт-агенства». Бросил котлету денег на стол, пожелал удачи в дальнейшем трудоустройстве. Мир Анжелы был разрушен. И вот это она проглатывать уже не намеревалась.
Предложив сделать пожилому армянину «прощальный подарок», Анжела опустилась на колени, расстегнула ширинку брюк и исполнила трюк «глубокая глотка», которым так гордилась. Пока Радик блаженно закатывал глаза и покряхтывал, девушка с силой сомкнула челюсти, откусив мужское достоинство элитного сутенера под корень.
Она уже почти выбежала из дома, когда охрана почуяла неладное и попыталась ее задержать. Получив прикладом по лицу, Анжела окончательно озверела и ослепила двух молодых охранников меткими ударами нарощенных ногтей. Услышав выстрелы, бывшая элитная проститутка рванула в лес.
Скитаясь больше недели где-то в подмосковных пущах, Анжела проклинала себя и злую судьбу, пока не встретила, наконец, девятиэтажку, стоявшую обособленно в чаще леса. Зайдя туда, чтобы попросить о помощи, она уже не вышла.
Анжела не брезгует зарабатывать собственным, теперь уже искаженным, согласно ее звериной сущности, телом, впрочем, частенько трахается с жильцами дома и просто «для души», избегая лишь контакта с Борисом-Чушкой. По ночам, одинокая и несчастная в своей квартире, она часто плачет, думая о том, что на самом деле, никому не желала зла.
Паук-Повар
Это существо обитает глубоко на нижних этажах Дома и наверх подниматься не рискует. Его пребывание в доме столь давнее, а злодеяние столь чудовищное, что он и сам уже не помнит, за что переваривает себя заживо. Ходят слухи, что когда-то давным-давно Повар был баландером на каторге и присваивал себе все лучшие продукты, кормя заключенных остатками, перемешанными с опилками и комбикормом для свиней. О повальных смертях в лагерях на Севере от цинги, истощения и дистрофии слышали все. Кто знает возможно, и Повар приложил к этому одну из своих многочисленных рук.
Тамара Васильевна Тараканиха
Несчастной Тамаре Васильевне по жизни пришлось совсем нелегко. Во время войны несчастная осталась сиротой в возрасте десяти лет в блокадном Ленинграде. Это была ее школа жизни. Ее учителями были нищета и голод.
Война закончилась, но старые уроки казались Тамаре все еще актуальными. Бережливость переросла в скопидомство, привычка думать наперед в паранойю, страх перед повторением страшного события в безумие.
Тамара Васильевна видела врагов повсюду. Сначала она написала донос в НКВД на своего начальника цеха, что левачил по мелочевке, искренне считая его врагом народа. Потом на собственного свекора. Тот уезжал в грязной теплушке, выкрикивая проклятия в ее адрес. Но Тамара Васильевна считала, что делала все правильно она боролась с ворами, мошенниками и диверсантами, что желали подорвать благополучие ее великой Родины. Такого она допустить не могла.
Вскоре вся ее родня разъехалась по таежным лагерям сестра под Анадырь, муж в Магадан, а следом и собственный сын умер от побоев в подвалах на Лубянке.
Когда старушка осталась совсем одна, окруженная теперь никому ненужными вещами и имуществом, было слишком поздно. И в момент слабости судьба столкнула Тамару Васильевну с настоящими мошенниками черными риэлторами. Предприимчивые молодые люди, выглядевшие прилично и респектабельно обобрали старушку до нитки. Все, что у нее осталось однушка какого-то троюродного дядюшки, в линии наследования которого, Тамара Васильевна оказалась единственной. Вместе со всем своим скарбом она переехала в Дом.
Шпионить Тараканиха начала по старой привычке подслушивала за соседями, собирала информацию, смотрела в замочные скважины. Дом предоставил ей такую возможность, позволив ее телу быть сразу повсюду, заползать в вентиляционные трубы, под половицы и мебель. Иногда Управдом поручает ей разные мелкие задачи, за которые старушка берется с удовольствием. Впрочем, возможно, это только ее фантазии.