Мужской обряд «нанизывания» был настолько важен для сохранения единства рода, что долго практиковался даже при испанцах, поскольку воплощал постоянную родственную связь внутри рода между живыми мужчинами и далекими предками. Как писал хронист, «тот, кто сделал это большее количество раз, считался наиболее мужественным. Их сыновья с детства начинали заниматься этим, но ужаснее всего то, что они испытывали к этому склонность».
Отчасти массовое пристрастие к странному развлечению объясняется возможностью войти в измененное состояние сознания. При потере крови в ходе ритуала мозг вырабатывает вещества, стимулирующие появление галлюцинаторных видений. Древние мексиканские шаманы«видящие»достигали этого эффекта намеренно.
Барельеф с изображением жертвоприношения, совершенного женой правителя майя из города Йашчилан. Стоя на коленях, женщина продергивает через свой язык веревку с шипами.
Цомпантли из папье-маше. Поистине неизгладимое впечатление на испанцев произвела и традиция ритуального очищения и выставления костей. Она появилась в Центральной Мексике с приходом неких племен с севера, где эти практики существовали в период до нашей эры и в первые века нашей. Затем, в конце классического периода, эта традиция распространилась по всей Центральной Мексике и уже в постклассическом приобрела исключительный размах в большей части региона.
К концу первого тысячелетия в Мексике человеческие черепа и берцовые кости даже специально выставлялись в храмах. Но своей кульминации подобная практика достигла чуть позже в горных районах в виде коллективных захоронений расчлененных скелетов и в выставлении костей в храмах. Эти инсталляции и получили название уже упоминавшихся цомпантли.
Казалось бы, благодаря усилиям миссионеров мрачная практика должна была уйти в прошлое. Однако этого не произошло. И поныне в Мексике самым масштабным общенародным праздником остается День умерших (2 ноября), в который перетекает предшествующий ему христианский праздник День всех святых. Восходит он к древнему индейскому празднику выхода душ умерших из преисподней. В начале ноября повсюду: в магазинах, ресторанах, государственных учреждениях, в домах выставляются человеческие черепа. Правда, это уже не подлинные черепа умерших, а всего лишь их копии из папье-маше, керамики, теста или сахара. Каждая семья устраивает собственный алтарь с черепами и зажженными свечами. А заглянув накануне в офис какой-нибудь крупной фирмы, можно увидеть, как секретарша украшает подобную конструкцию цветами и гирляндами из горящих лампочек и тонких бумажных кружев цветов национального флага. Все обязательно подносят умершим предкам дарымаисовые лепешки, сладости, конфеты, сигареты, деньги и даже стопочку текилы. И дата эта традиционно отмечается как день всеобщей радости.
Инкрустированный человеческий череп с ритуальным ножом, заменяющим нос, из раскопок главного ацтекского святилища Темпло Майор в Теночтитлане (в центре Мехико).
Кровавая статистика. Подсчитать количество принесенных в жертву людей невозможно. В древней Мексике никто не вел такой статистики, а археологические раскопки не позволяют оценивать эти данные. По сводкам мексиканского археолога А. Руса, из всех погребений 72 городищ майя на территории Мексики и Гватемалы только в 14 обнаружены останки людей, принесенных в жертву.
На полихромной керамике майя встречается более полусотни изображений только актов ритуального обезглавливания, не реже встречаются сцены вырывания сердца. О кидании в колодец известно лишь из текстовизображений не осталось. Словари языков майя XVI века сохранили семь названий разных типов жертвоприношений, некоторые из них сопровождены комментарием: «Не поддается описанию, но нечто совершенно ужасное». Можно сказать, что количество людей, приносимых в жертву с начала новой эры вплоть до появления испанцев, динамично возрастало, что прежде всего связано с наплывом традиций северных варваровтольтеков и других науаязычных племен. При испанцах жертвоприношения были запрещены.
Вместилище души.
Древняя традиция ритуальных жертвоприношений появилась в Мезоамерике еще на рубеже нашей эры, затем, в середине II тысячелетия новой эры, она приобрела исключительный размах, составив саму суть религиозного культа ацтеков и оплодотворив всю дальнейшую мексиканскую культуру. Этнографы хорошо знают, что приношения живой кровью, убиваемыми животными и обильной едой практиковались на протяжении истории фактически всеми народами, однако ацтеки сделали идею жертвоприношения ключевой в своем культе. За всеми обрядовыми действиями кроются очень древние и универсальные представления о том, что главными вместилищами души человека являлись кровь и дыхание. Тело было смертно, а душанет. Новорожденный обретал ее вместе с дыханием. Пока душа находилась в пульсирующей по телу крови или же теплом дыхании, человек считался живым. Жизнь покидала раненого вместе с кровью, при этом рана «дымилась»«душа улетала», покидала свое временное пристанище. И, будучи бессмертной, отправлялась к остальным душам, обитавшим в вечном мире божественных предков и богов. Если же кровь сворачивалась, душа умершего оказывалась взаперти. Отсюда следовал естественный вывод: высвобожденная, она может служить связником между людьми и богами. Индейцы представляли ее в виде порхающей бабочки. А ту, которая только что покинула умершего, большой зеленой мухой, называемой «глазами мертвых». И напротив, для возрождения в младенце душа возвращалась с небес в образе падающей звезды. Поэтому индианки, ожидая ребенка, поднимались во время метеоритных дождей на пирамиды и «ловили» звезды
Глава шестнадцатая
Тысячи коней затопчут все дороги к Нему Чтобы никому не было дано нарушать сон Мертвеца
В половину девятого утра к крыльцу отеля подкатил уже знакомый старый микроавтобус. Луис. Сидевший за рулем, был непривычно строг и сосредоточен. «Что, друзья мои, не раздумали еще переправляться на остров? Наверное, уже всякого наслушались про это место за то время, пока вы здесь?» спросил он. «Пятеро отморозков» отрицательно покачали головами«Нет, Луис, мы не для того проехали полмира. Чтобы отказываться от мероприятия, к которому так долго шли, в последний момент». «Ну, дело хозяйское!» флегматично ответил Луис, «Только давайте, друзья, мы с вами рассчитаемся сейчас, а не вечером. Просто так нужно! Честно сказать, такое впечатление, что этот чертов автобус совсем не хотел сегодня ехать! Елееле его сегодня завел! Да еще и коробка передач заедать стала, чего отродясь с ним не бывало!» Ральф понимающе покачал головой и отсчитал Луису некоторое количество денежных знаков, а друзья пошли грузиться в автобус.
Погрузка не заняла много времени и вскоре они пылили по проспекту Параисо в сторону выезда из города. Пыльный шлейф снова потянулся за машиной, почти не оседая и подолгу вися в неподвижном воздухе. «Луис, давайте, как в прошлый раз, заедем в ресторан «У старушки Эстер», дышать здесь, внутри уже невозможно!» «Видели бы вы ту старушку»Луис хищно оскалился, «Нормальная такая старушка Я бы с ней Да Хуаниту свою боюсь, она меня видит насквозь Тут в нас во всехиндейская кровь! Иногда бывает просто ненормальная! Таких, как она, в средние века, наверное, на кострах сжигали, как ведьм, а мы ничего, вот уже почти двадцать шесть лет вместе» Луис ненадолго умолк, его взгляд в этот момент говорил о том, что сейчас он находится не с ними, а возле своей женщины, с которой прожил всю жизнь. «Хорошо, парни, остановимся!» Луис усмехнулся и, видимо, вспомнив о «Старушке Эстер», продолжил крутить руль.
Машина, заложив небольшой вираж, остановилась на знакомой пыльной площадке возле ресторана. Находившиеся внутри салона с кашлем и отплевываясь, выпрыгнули наружу. «Луис, нам кажется, что в прошлый раз пыли было меньше, мы там чуть было не сдохли все!» Макс краем футболки вытирал потное лицо. «Нет, парни, мы ехали точно так же»Луис улыбнулся, «Только сегодня чуть теплее, чем тогда». «Вот оно что! Чуть теплее»подхватил Генри, «Тогда у нас был единственный риск задохнуться от пыли, а сегодняеще и немного потомиться, как в скороварке!»