А?
Не обязательно должно что-то значить, сказал Джино.
Он прищурился, глянул на океан, затем снова на джунгли.
Кроссовка могла просто спасть с него в бурунах, и ее выбросило прибоем, а тело осталось за рифом.
Но если б его тело находилось по эту сторону от рифа, сказала Куинн, его бы уже вынесло на берег.
Да, это так.
Может, он все еще жив? с надеждой в голосе произнес Даллас.
Если прошлой ночью он выбрался на берег и потерял здесь кроссовку, сказал Джино, то мог уйти в джунгли, а мы его в такой тьме и не заметили.
А не логичнее ли предположить, что он нас все равно бы уже увидел? спросил Херм.
Если ранен, то нет, сказала Куинн. Может, упал в чащобе, в паре футов от пляжа, а мы так и не узнаем, что он там.
Все бросились к джунглям.
Обошли оба ряда пальм, остановились и стали высматривать, как лучше пробраться сквозь заросли. Пройти было можно, но местами лес становился таким густым, что они почти ничего не видели. Неизвестно, что ждет их там в джунглях.
Куинн хотела рассказать о странном ощущении, которое у нее возникло незадолго до этого, но передумала. Ощущение, такое сильное в тот момент, прошло и больше не возникало.
Всем держаться вместе, сказал Джино, с трудом шагнув в заросли, и идите за мной. Гуськом, смотрите под ноги и будьте осторожны.
Из-за густого полога листвы сразу же сделалось темно. Лучи солнца наискось прорезали полумрак перед ними. Жара не спадала. Невидимые существа ползали, скользили и издавали странные звуки, напоминая Джино и остальным, что они здесьнепрошеные гости, чужаки в чуждом мире. Куинн неохотно надела сандалии Натали, хоть и маловаты, но в сандалиях все лучше, чем босиком. Особенно когда пошли не по песку, в чем быстро убедился Даллас, он один шагал без обуви. Он шел последним и каждые несколько секунд оглядывался, пытаясь запомнить дорогу и быть уверенным, что отыщет ее, когда они будут возвращаться. Как бы далеко они ни заходили, джунгли повсюду выглядели одинаково, поэтому если не присматриваться, то потерять дорогу и заблудиться было очень легко.
Вскоре, ступая по неровному и обманчивому дерну, Даллас начал отставать, каждый шаг давался все больнее. Надо что-нибудь придумать, сделать какую-нибудь обмотку или вроде того, иначе скоро исцарапаешь, изрежешь все ноги и не только захромаешь, но и подхватишь заражение.
Сбавьте темп, ребята, сказал Даллас. Он весь уже взмок от пота, в горле пересохло и страшно хотелось пить.
Куинн и Херм остановились подождать, но Джино и Харпер шли дальше, продираясь сквозь подлесок.
Я босиком, сказал Даллас. Мне не поспеть за вами.
Кстати, а мы еще далеко думаем идти? спросил Херм.
Может, вернешься на пляж и подождешь? предложила Куинн.
Андре все равно нигде не видно, сказал Херм, согласно кивнув. И, может, я не специалист по выживанию, как Джино, но знаю, что чем больше мы тужимся в такую жару, тем больше захотим пить. У меня нет ни малейшего желания участвовать в этом совершенно гиблом деле искать Андре, его, может, и нет здесь вовсе. Кроссовку могло просто выбросить волной. Это не значит, что сам он выбрался на берег, и нет никаких доказательств, что он ушел в джунгли.
Вы, ребята, возвращайтесь, сказала Куинн, а я пойду с Джино и Харпер. Посмотрим, может, найдем что-нибудь.
Не успел Даллас ответить, как из джунглей, откуда-то спереди, раздался вопль. Закричали так громко и страшно, что несколько птиц, которых они до этого даже не заметили, испуганно вспорхнули с веток.
Куинн ринулась в заросли. Херм с Далласом бросились за ней и выскочили на небольшую поляну. Харпер лежала на земле и безудержно рыдала, содрогаясь всем телом. Джино безучастно стоял рядом с ней и смотрел на толстую изогнутую ветку, она торчала горизонтально примерно в трех футах от земли из одного большого куста, что росли вокруг поляны.
Боже правый, ахнула Куинн.
Когда Даллас сообразил, что Джино смотрит не на ветку, а на землю под ней, он тоже увидел. Он понимал, что оно есть, что лежит вот тут перед ним, но это было просто непостижимо, разум отказывался признать и усвоить увиденное. Желудок свело. Возникло чувство, будто земля внезапно ушла из-под ног и он, Даллас, падает в темную бездну.
В тишине слышались рыдания Харпер.
Какого черта? выдохнул Херм, неуклюже заходил кругами, заламывая руки. Какого черта?
Даллас ощутил, как у него пересохло в горле, и только тогда осознал, что стоит с открытым ртом и таращится на крупный камень в паре футов перед собой, поперек которого валяется отрубленная человеческая рука.
Плечо, предплечье и кисть лежат в луже запекшейся крови среди ошметков хряща. Из плеча торчит кость, с которой свисают клочки мяса, засохшие и посеревшие от жары.
Глава четвертая
Даллас почувствовал, как Куинн вцепилась в него. Не для того, чтобы удержать его на ногах, как выяснилось, а чтобы самой не упасть. Дрожа всем телом, она прижалась к Далласу, и они ухватились друг за друга. В этот совершенно нереальный и ужасающий момент Харпер продолжала причитать, Херм расхаживал взад-вперед как зверь в клетке, а Джино просто молча смотрел на кровавое месиво.
Наконец Харпер вскочила и, бормоча что-то нечленораздельное и размахивая руками как сумасшедшая, бросилась назад по тропе, которой они пришли.
Через секунду Херм ушел вслед за ней.
Даллас заставил себя глянуть через плечо жены и осмотреться.
Джино, услышал он собственный голос. Сперва далекий и слабый, затем более настойчивый. Черт возьми, Джино.
Тот обернулся.
Даллас никогда не видел его таким. Его высокомерие исчезло, разбилось вдребезги. Он пребывал в шоке, как и они.
Какого черта что что это что что случилось?
Я не Джино моргнул, покачал головой. Я не знаю.
Внезапно Даллас поймал себя на том, что смотрит на безжизненную руку. На безымянном пальце он увидел кольцокольцо Андре.
Господи, да это же точно его рука, проклятье.
Куинн отступила от Далласа, и он зажал себе ладонью рот, но слишком поздно. Даллас мигом отвернулся, согнулся вдвое, и его вырвало. Его буквально выворачивало наизнанку, но ничего, кроме желчи, выблевать он не мог, раз в желудке пусто.
Куинн положила руку мужу на спину, но не сводила глаз с Джино.
Кто с ним такое сотворил? спросила она.
Я я не знаю, заикаясь ответил Джино. Я может, зверь какой не знаю.
Куинн нехотя подошла к камню и осмотрела руку, кишевшую белесыми муравьями. Пересилив навернувшиеся слезы, Куинн вспомнила, чему ее учили в неотложке и, как могла, постаралась взять себя в руки. Она все еще никак не могла собраться с мыслями, не переставала трястись, но изо всех сил пыталась успокоиться и понемногу, очень медленно, начала приходить в себя.
Что это мог быть за хищник?
Думаю, очень крупный. Лицо у Джино блестело от пота. Ума не приложу, как на таком маленьком острове, где и еды-то всего ничего, могут обитать особи такого размера, к тому же плотоядные. Представить этого не могу, это
Может, акула? Вдруг на Андре еще в море напала акула.
Может быть, но, скорее всего, риф.
Верно, сказала Куинн. Вполне возможно, что на него напала акула. Вцепилась зубами, отхватила почти всю руку. Либо руку ему отрезало о риф, и, когда Андре выбрался на берег, она у него едва держалась. Он не сориентировался, будучи в шоке, заблудился в темноте и убежал через пляж в джунгли. Доковылял досюда с почти оторванной рукой, и тут она отпала.
Джино кивнул.
Да, это это вполне может быть. Вероятно, так.
А где, черт возьми Даллас вытер рот, но не успел договорить, как задохнулся в позывах рвоты еще пару раз. А где, черт возьми, то, что от него осталось?
Андре! закричала Куинн, оглядывая заросли. Андре!
Перестань, сказал Джино. Куинн, перестань, просто перестань. Что бы ни случилось, он потерял так много крови, что, даже если б ему каким-то образом удалось остаться в сознании и продержаться на одном адреналине, у него все равно сильное помрачение и шок. Он мог уйти дальше в джунгли и рухнуть где-нибудь неподалеку, но при такой потере крови вряд ли еще жив.