Ты не понимаешь, к чему я веду этот разговор?
Нет, повелитель.
Забудь. Лучше скажи, та, брюхатая из твоих, была сегодня в цепях?
Да, повелитель Ей надо высохнуть
Посмотри мне в глаза! вдруг рыкнул визирь, и Амрит машинально вперился в холодно поблескивающие алмазы на тигриной морде. Ракшас моргнул и прошипел злорадно:
Он лжет, повелитель.
Вот как? Ноздри раджи на секунду яростно раздулись, после чего он благодушно откинулся на подушки. Небось, сам хотел провести с ней вечер? Признавайся!
Нет, повелитель. Сжатые кулаки Амрита дрожали, пришлось спрятать их за спину.
Давай же, ответь. Ты уже возлежал с ней?
Нет, повелитель.
Ложь, раздалось шипение. Раджа расхохотался.
Дважды! Дважды ты соврал мне! Происходящее явно веселило Хатияру. Знаешь, не будь ты единственным погонщиком на суднея бы уже заковал тебя в цепи к остальным, но сегодня, Амрит, считай, что я дарую тебе вторую жизнь. Не гневи меня большеступай и приведи ее.
Не возражаешь, повелитель, если и я выйду на воздух? с просящей интонацией промурлыкал асур.
А что? Тебе не нравятся такие зрелища? Я слышал, при дворе Ямы, у тебя на родине, мертвые совокупляются с мертвыми, пока асуры поедают их плоть и отрыгивают, чтобы пожрать снова
Те, кто перешли грань бытия и попали в наши охотничьи угодья, сами выбрали такую судьбу, погрязнув в излишествах и грехе. Те же, кто заперты в телах лааш, ничего не выбиралиони заключены в гниющие тела против воли, лишенные сознания, но способные чувствовать все. Когда ты, повелитель, развлекаешься с ними, я слышу безмолвные крики их душ
Раджа вдруг посерьезнел и натянул цепь так, что демон был вынужден улечься у его ног, словно домашняя кошка. Ошейник и кандалы на ракшасе налились багровым светом, запахло паленой шерстью.
Ты понимаешь, что в моей власти заставить тебя смотреть?
Все в твоей власти, повелитель! задушенно прохрипел асур.
Тогда ты будешь смотреть. И не смей на меня рычатьпомни, что из живущих лишь я могу снять твои цепи! Погонщик, ты еще здесь? Я жду!
Амрит поклонился и, пятясь, вышел из шатра. С тяжелым сердцем он открыл бочку с беременной лааш, которой уже никогда не суждено разродиться. Погонщик привычно осмотрел трупни повреждений, ни признаков разложения. Женщина казалась почти живой. Поправив ей маску, Амрит взял лааш за локоть и повел к шатру.
Увидев раскрасневшегося от вожделения раджу, что в окружении чадящих ароматических палочек теребил свои вялые гениталии, погонщик едва сдержал тошноту.
Только не снимайте маску. Вам не понравится.
Я сам решу Ну-ка, иди сюда!
Вопреки сказанному, раджа вскочил сам и принялся наминать полные груди трупа, перебирая свои яички другой рукой. Амрит был уже у выхода, когда Хатияра бросил:
Погонщик! Ничего не забыл?
Со вздохом Амрит снял с пояса плеть, расплел один из хвостов, достал крошечный изумруд и протянул радже.
Так-то лучше. А то вдруг эта тварь по твоему приказу задушит меня во сне! С усмешкой принял Хатияра «сердце» лаашпредмет, что позволял владельцу диктовать свою волю мертвецу. И помни, завтра на закате мы должны быть у паши Далала.
Да, повелитель.
Утренний туман стелился над болотами Тикатик, скрывая густую жижу от глаз погонщика. Здесь полегло много людей. Государи окрестных земель делили эти воды, обильно восполняя их кровью солдат и плотью лааш, разбойники устраивали засады, подкарауливали караваны, деревенские отправляли сюда детей, которых не могли прокормить, а медноголовые монахи приходили в эти земли за свежими человеческими глазами, чтобы читать священные скрижали.
Но сегодня воды Тикатик были спокойны. Лишь звон мошкары и скрип траппаги нарушали тишину. Из шатра вышел раджа, голый, весь покрытый хитрой вязью игл, колец и цепейатрибутами власти. Он зевая что-то скомандовал Галакату, тот кивнул и дернул себя за кольцо в носу. Воины-лааш устремились в шатер. Донеслось возмущенное:
Не здесь!
Шестеро гвардейцев вытащили из шатра растерзанный трупживот разошелся надвое, высушенные кишки разметались по доскам палубы, что-то откатилось в сторону с гулким стуком и распалось на куски. Одним мощным ударом раджа раздавил младенческую голову.
Надеюсь, лааш паши Далала будут покрепче! усмехнулся Хатияра, выразительно взглянув на телохранителя. Тот пожал плечами, после чего скомандовал:
Можно!
Дважды уговаривать не пришлось. Гвардейцы, как дикие звери, набросились на труп и принялись откусывать от него, как от куска хлеба. Амрит отвернулся и, пожалуй, в первый раз в жизни порадовался, что вынужден скрывать лицо бинтами.
Покинув заводь, судно набрало скоростьздесь Гандага расширялась, на пути тральщиков встречалось меньше препятствий. Траппага прилично разогналась. Амрит всматривался в горизонт, теребя хвосты плети.
Неожиданно впереди началось какое-то бурление, пошли круги по воде, на которой лениво покачивались ряска и кувшинки. Всплыл один череп, поодальвторой. Следом вся поверхность покрылась торчащими из воды головами. Пустые глазницы слепо пялились в сторону траппаги. Погонщик наотмашь рубанул себя плетью по плечу, и послушные лааш встали как вкопанные, уперлись руками в борта посудины. Та затормозила так резко, что нос накренился и по доскам палубы побежали тонкие ручейки.
От послеобеденного сна очнулся раджа, закряхтел, точно гигантский младенец.
Ты что вытворяешь? Почему мы остановились? За этими словами незамедлительно последовала пощечина. Рука Галаката запуталась в бинтах на лице погонщика, и он брезгливо стряхнул их. Амрит поспешил закрыть лицо, но кшатрий успел увидеть щеку и место, где когда-то был нос. Мерзость!
В чем дело, погонщик? Ты разбудил меня! капризно укорял раджа. Тоже захотел сменить плеть на опахало?
Бесхозные, повелитель, сообщил Амрит. Здесь их сотни. Нам повезло вовремя их заметить.
Должно быть, слуги вашего покойного дяди, раджи Пури из Дангай, предположил визирь. Они шли выше по течению, но, похоже, в сезон дождей их снесло сюда.
Бедный дядя Пури Его собственный народ взбунтовался против него. Какая низость! возмущенно воскликнул Хатияра. Вот почему доверять можно только мертвым.
Возможно, он сейчас среди них, оживился ракшас. Знаешь, как он умер? Его заколотили в две лодки, чтобы только голова торчала наружу, а посленакормили смесью из меда и молока, чтобы он опростался из всех отверстий, и спустили вниз по реке. В его кишках набухали и росли черви, насекомые подтачивали его кожу изо дня в день своими маленькими челюстями, мухи откладывали яйца в его уши, птицы клевали его глаза А стоило всего лишь не отбирать последние запасы у крестьян для ежегодного пиршества.
Вишва! Я не нуждаюсь сейчас в твоих нотациях! Лучше скажи, что нам делать дальше.
Прости, раджа, я лишь скромный визирь и забочусь о тебе и твоих подданных
Не ходи вокруг да около! Ты можешь подчинить их мне?
Сотни бесхозных? Тигриная морда ухмыльнулась. Один из моих братьев когда-то воскресил всех этих лааш и подарил их волю твоему дяде Я могу передать ее тебе, но ты не выдержишьони разорвут твой разум на мелкие клочки, а чтобы направить их, тебе придется снять с себя кожу и облиться кипятком
Прекрати! плаксивым тоном приказал раджа. Что нам делать дальше?
Повелитель, позволил себе вмешаться Амрит, видя, как выпучились глаза кшатрия, он нарушал все рамки этикета, Если позволите Есть другой путь. Он дольше, но поможет обойти толпу. Надо свернуть у запруды, выйти к каналу, что ведет мимо скалы Кобара, а оттуда рукой подать до Браштахара.
Ты спятил, погонщик?! Задохнулся от возмущения телохранитель. Если тебе жизнь не дорогапрыгай в воду сам! Повелитель, послушай! Стоит подобраться к бесхозным, как они снимутся с места и будут преследовать нас до самого дворца! Лучше вернуться и нанять укротителей
Он говорит правду, прошипел ракшас. Однако Как близко этот канал, погонщик? Если недалеко, ровно настолько, чтобы вы, живые, сдерживали дыхание, я мог бы отвлечь лааш. Если, конечно, повелитель согласится.