Франческа Серрителла - Призраки Гарварда стр 17.

Неужели Кади тоже становилась «другой»?

Она закрыла письмо и архив «Э», вернувшись во входящие. Вверху светилось новое письмо, которое пришло с адреса Prokop@fas.harvard.edu.

Кади его открыла.

 Ну здравствуй.

Этот голос и акцент Кади узнала.

 Никос, привет.  Она быстро захлопнула ноутбук.

На Никосе была свежая белая рубашка, заправленная в темные джинсы и блейзер в ломаную клетку. На большинстве представителей их возраста такой наряд показался бы чопорным или показушным, однако Никос держался с такой уверенностью, что выходило, будто так и надо.

 Как дела?

 Все хорошо, благодарю.

Кади постеснялась ответить как-то проще, вдруг смутившись из-за его акцента.

 Над чем трудишься?

 Да так. А слушай, вообще есть кое-что, с чем пригодилась бы твоя помощь.  Кади вытащила из сумки синюю тетрадь.  Нашла старые записи Эрика, но ничего не понимаю. Похоже на частично конспекты, математику, для которой я слишком тупенькая, личный календарь и еще не знаю что. Можешь сказать, что это?

 Конечно. Давай-ка посмотрим.  Кади отдала ему тетрадь, и Никос принялся медленно листать страницы.  Первая половинаопределенно конспекты по физике, узнаю курс, мы его вместе проходили в осеннем семестре. Потом как будто результаты эксперимента, наверное лабуха. Но ближе к концу  Никос покачал головой и вернул тетрадь.  Куча букв, но не переменные в уравнениях или что-то вроде, а бессмыслица. Наверное, из той поры, когда он был болен. Прости.

Кади кивнула:

 Спасибо, я так и думала.

 Тебе спасибо. Эрик всегда был таким чудным с этими записями, все у него за семью печатями. Я их как-то взял по приколу, так он меня, думал, убьет. И мне всегда хотелось одним глазом посмотреть.

Кади улыбнулась, но услышанное заставило ее тотчас пожалеть, что она ему показала. Следующий вопрос она задала, прижимая тетрадь к груди:

 Он часто писал букву «М» рядом с временем, на планы похоже. Ты знаешь, кто это мог быть?

 Наверное, Мэтт Чо, его сосед.

Конечно же, подумала Кади, как она умудрилась позабыть Мэтта Чо? Ну, вероятно, потому что не видела его уже несколько лет, с тех пор как они помогли Эрику въехать в комнату общежития. Несмотря на дружбу и соседство на протяжении всех трех курсов, Мэтт не приехал на похороны. Кади приглашала его по электронной почте, ее родители предлагали оплатить ему перелет и прочее, но Мэтт даже не ответил. В день службы они все были слишком убиты горем, чтобы обратить внимание на его отсутствие, однако то, что он так и не ответил на ее письмо, Кади задело. Может, поэтому она и вычеркнула его из памяти.

 Прости, что не удалось просветить побольше. Могу я еще с чем-нибудь помочь?

Кади в голову вдруг пришла иная мысль:

 Знаешь, что мне нужно для лекции? Экземпляр «Ада» Данте.

 Моя благословенная Беатриче, сие обнаружить должно быть легко.  Никос застучал по клавиатуре компьютера и быстро нашел шифр книги.  Ага. Уайденер. Пойдем.

Кади немного беспокоило, что она включила чужого человека в исследование собственного психического состояния, но заключила, что услышанный голосне единственная причина искать «Ад»; книга рано или поздно все равно понадобится ей на истории Средневековья. Вдобавок в обществе Никоса она чувствовала себя спокойнее.

Они взобрались по величественным мраморным ступеням Уайденера. Пусть стояла еще только осень, но уже похолодало, а на ветрууж тем более. На ступенях им встретилось не так уж много людей. Парочка влюбленных сидела, прижавшись друг к другу, и потягивала кофе из одинаковых стаканчиков, девочка-азиатка позировала и улыбалась родителям, которые делали фото, симпатичный парень увлеченно читал толстенный роман в надежде, что кто-то заметит эту его увлеченность. Добравшись до верха, они прошли между огромными колоннами, и Никос придержал для Кади тяжелую дверь.

В маленьком перешейке перед главным вестибюлем Кади вдруг остановилась. На каждой стене висело по большой дощечке из белого мрамора. На левой значилось:

И справа:

 Прости, думал, ты знаешь предысторию,  произнес Никос рядом с Кади.

 Знаю.  После фильма у Кади случился небольшой период помешательства на истории «Титаника», так что она знала все о Уайденере-человеке, но не о первопричине создания библиотеки его имени.  Наверное, мне всегда казалось, что он пожертвовал Гарварду денег при жизни или в завещании, например. Я не думала, что это сделала его мать.

 Да, мемориал недешевый. Интересно, не терзала ли мамочку какая вина. Я вот пересек океан, чтобы убраться от своей, но мне повезло: до той стороны добрался.

Кади с горечью вспомнила слова собственной матери: «Это его могила».

Они миновали турникеты к короткой, но роскошной лестнице прохладного белого мрамора, чьи латунные поручни отражались в гладких, поблескивающих стенах по обе стороны. Площадка наверху походила на часть римского дворца. Центральный проход, обрамленный высокими колоннами и парой огромных сводчатых фресок, и все это из того же неземного белого мрамора, окутанного прохладными лучами, что лились сквозь стеклянный купол крыши. В проходе виднелось теплое свечение великолепного золотого канделябра. Кади шагнула к лестнице, охваченная благоговением.

 Не-а,  заметил Никос.

 Но  начала было Кади, не в силах скрыть разочарование.

 Знаю, красиво, но хранилищетуда. Пойдем. Зови меня Вергилием.

Никос легко поклонился, взмахнув рукой, и повел Кади в нужную сторону. Та неохотно последовала.

 К сожалению,  добавил Никос,  там, куда мы прибываем, ничего не сверкает.

Они резко свернули налево, обходя лестницу, и Кади вдруг очутилась в более темном и простом помещении с компьютерными экранами у стены и главной информационной стойкой. Никос провел Кади мимо пикающих, шаркающих, топчущихся людей, получающих книги, в помещение еще теснее, с лифтом и металлической дверью, как при входе в спортзал напротив него. У третьей стены располагался небольшой стол с копиями карт, листочками для заметок и крошечными карандашиками. Никос глянул на убористую карту библиотеки, которая для Кади выглядела совершенно непостижимой, потом толкнул дверь.

Та привела их к бетонной лестнице с люминесцентными лампами на стенах. Кади проследовала за Никосом на полтора пролета вниз, где он толкнул следующую дверь. Когда та с щелчком за ними закрылась, Кади сообразила, что они наконец добрались до «хранилища». Перед ними тянулись бесконечные ряды серовато-коричневых металлических книжных полок и узких проходов. И ни души, только затхлый воздух и мрак.

 А почему так темно?  прошептала Кади.

 Зацени,  шепнул в ответ Никос. Он сделал огромный шаг вперед, вскинул руки и крикнул:  Да будет свет!

В следующий миг люминесцентные лампы над ним вспыхнули с громким отчетливым щелчком. Одна зашипела, мерцая. Никос оглянулся через плечо, усмехаясь. Кади нервно рассмеялась.

 Они на датчиках движения,  пояснил Никос.  Нет смысла все время освещать этот склеп. Пойдем, нам сюда.

Когда они проходили мимо каждого ряда, лампы вокруг них загоралисьщелк-щелк-щелкс гудением электричества и потрескиванием от возраста. Кади это напомнило, как доктор Франкенштейн по очереди тянул рычаги своей машины, оживляя лампами труп.