Это шутка?
Конечно! Она прозвучала бы лучше, если бы все сработало, не знаю, что пошло не так. Что ты сказала?
Я сказала «привет», соврала Кади.
Привет? Чертовски скучно! Я-то надеялся на что-нибудь шаловливое, ухмыльнулся Никос.
Но Кади, как и погода, охладела.
Мне надо в комнату вернуться.
О, пока не ушла, хочу пригласить тебя на вечеринку в Фениксе, я член
Ага, может, зайду.
Хорошо. Скину тебе подробности.
Кади ответила кивком и направилась через Гарвард-ярд к общежитию.
И надо еще раз попытать счастья с аркой! крикнул вслед Никос.
Но Кади не обернулась. Она ускорила шаг и плотнее запахнула куртку, слова продолжали отдаваться в голове эхом:
«Дабы грех породить, достаточно единственной ошибки».
Если это сказал не Никос то кто?
Глава 6
Научный Центр был самой уродливой постройкой кампуса, квадратной конструкцией из бетонно-стеклянных ступенчатых ярусов, эдакий зиккурат мира науки. Он вмещал Научную библиотеку Кэбота и всемирно известных физиков, математиков, мастеров всевозможных научных областей. Центр мог позволить себе выглядеть неказисто; главной его ценностью был ум находящихся в нем людей.
«Ну, не всех, подумала Кади, чуть не споткнувшись внутри вращающихся дверей, здесь же и я».
Как только она вошла в главный вестибюль, внутри засел страх. Может, из-за первого впечатления от этого места: Кади была здесь на распределительном экзамене во второй деньв рамках гарвардской не то чтобы очень радушной Недели Первокурсников. Или, может, всего лишь из-за неуверенности в своих силах в математике и точных наукахэто были специальности Эрика. Кади же предпочитала историю, литературу и прочие сферы, допускающие вольную трактовку.
К счастью, единственным делом, которое привело сюда Кади сегодня, была лекция по курсу Психо 100, который быстро ей полюбился. Профессор Бернштейн оказался полон харизмы и энергии, в результате в аудитории не осталось свободных мест. Занятие проводилось в самой большой лекционной Центра, рассчитанной на триста человек, и опоздавшим все равно пришлось сидеть в проходах. Тем утром Кади пропустила завтрак и где-то за чуть меньше получаса до лекции решила перекусить на местном фуд-корте, известном как Гринхаус-кафе или просто Гринхаус. В это время там уже готовились к обеду, и от запаха свежей пиццы у Кади заурчало в желудке. Она вспомнила рассказы Эрика про его «научные суши», которыми он каждый день обедал, родители с ним ругались, мол, нечего тратить деньги, когда есть абонемент на питание. Кади дразнила брата мудростью поедания сырой рыбы на фуд-корте, на что он пожимал плечами: «Укрепляет иммунитет».
Кади взяла ролл с острым тунцом и встала в очередь у кассы, небольшого островка с четырьмя кассиршами на высоких стульях. Когда Кади наконец приблизилась, ей помахала низкорослая кругленькая женщина:
Следующий! Подходите! Готовьте ключ-карту заранее, произнесла она, выдавая сильный бостонский акцент.
Кади порылась в холщовой сумке в поисках своего студенческого, который служил одновременно и ключом, и платежной картой.
Простите, она точно где-то тут.
Женщина громко вздохнула, недовольно сжав тонкие алые губы в ниточку и закатив накрашенные зелеными тенями глаза.
Поэтому я и сказала: заранее.
Простите, сейчас, минуту.
Вас обслужить? поинтересовалась кассирша у кого-то над головой Кади.
Кади оглянулась и увидела позади себя высокую блондинку.
Ничего, я не спешу, отозвалась она.
А! Вот! Кади победно вскинула карту и вручила ее кассирше.
Арчер? сощурилась на студенческий билет та. Твоя фамилия Арчер?
Да.
И как я сразу не догадалась! воскликнула кассирша, вдруг оттаяв, и заулыбалась: У тебя брат здесь учится, да!
Мой брат здесь учился. Кади решила не распространяться, раз уж кассирша не то чтобы спрашивала.
Суши, полное замешательствовсе как у него. Женщина хмыкнула: Но рыжие волосы тебя выдали с потрохами. Ты просто его копия, умереть не встать.
Кади чуть не передернуло.
Он мой приятель! Приходит сюда, всегда берет одно и то же, никогда не находит карту. Кассирша подалась ближе: А я смотрю сквозь пальцы и пробиваю ему как сотруднику, так что скидку он все равно получает. В прошлом году он помогал мне разгадывать судоку во время моих перерывов, учил всяким штукам. До него я только самый легкий уровень могла осилить. А теперь? Она выдержала паузу. Сложный!
Кади улыбнулась:
Круто. Эрик отлично смыслит в задачках.
Кассирша довольно ухнула:
И даже больше! Он вообще гениальный, твой братец, даже по меркам этого места. Всегда корпит за тетрадками во время обеда. Ты, должно быть, тоже чертовски умная.
До него далеко, первое, что Кади сказала честно.
Ну не надо, отмахнулась кассирша. Все вы, девочки, такие. Вам недостает мальчишеского бахвальства. Поверь, дружок, если ты здесь, то ты умная. Она вручила Кади чек и вернула карту. Твой брат еще не заходил повидаться этой осенью. Выпустился в прошлом году?
Ага, выпустился, сказала Кади, избегая ее взгляда. Осталась только я.
ЯЭйлин. Передавай Эрику от меня привет.
Кади просидела за столиком кафе каких-то несколько минут, как к ней вдруг подошла с подносом в руках блондинка из очереди.
Прошу прощения, не могла не услышать. Вы сестра Эрика Арчера? необычайно четко выговорила она.
Да, верно.
Я преподаватель кафедры физики. К сожалению, я знаю, что Эрик не выпустился. Мои соболезнования.
Кади вспыхнула, пойманная с поличным.
Спасибо.
Он был в числе моих любимых студентов, поистине блестящий ум. Он обладал таким потенциалом, только подумать, чего он мог бы достичь В глазах женщины мелькнуло какое-то чувство, но она его сморгнула. Не знала, что у него здесь учится сестра. Ваше имя?
Я Каденс.
Блондинка протянула ладонь, слегка отливающую лиловым на фоне остальной алебастровой кожи, явно холодную на ощупь.
Рада знакомству, произнесла женщина, когда они с Кади пожали руки. Могу я присоединиться?
Конечно. Но, простите, я не запомнила вашего имени.
Ох, это потому что я его не назвала. Прошу простить, я математического склада ума, словамой второй язык, а английскийи вовсе третий. Улыбка подчеркнула прелестные высокие скулы, очки без оправы ничуть не умаляли красоты серых глаз. Япрофессор Микаэла Прокоп.
О
Встреча застала Кади врасплох. Разумеется, имя было ей известно, но по причинам, которые теперь казались и глупыми, и сексистскими, Кади даже не думала, что профессорженщина, и уж тем более довольно молодая.
Вы были куратором Эрика в прошлом году, да?
Прокоп убрала тонкую светлую прядь за ухо.
Я курировала его проект на премию Бауэра, и он был моим лаборантом. Я рано распознала в нем талант. Сложно было его упустить.
Это подстегнуло память Кади. Она, как правило, отключалась, когда Эрик заговаривал о занятиях, так как он все равно не вдавался в детали из-за паранойи, но припомнила, что к работе Эрик подходил очень серьезно. Она и премия Бауэра стали краеугольными камнями его аргументов в споре с родителями по поводу приема лекарств, которые, как он думал, притупляли остроту его ума. Или, когда ему стало хуже, по поводу академотпуска для неотложной терапии. Несмотря то что преданность исследованию, возможно, сделала его устойчивым к лечению, в те дни придать ему сил могла лишь работа. Теперь Кади понимала, что сидящая напротив женщина была рядом с Эриком в худшие мгновения его болезни, давала ему то, к чему стремиться, ради чего жить, ровно до момента за несколько месяцев до его смерти. На Кади накатила волна благодарности.
Он так гордился возможностью с вами работать. Спасибо, что вы занимались с ним так долго, сказала Кади.
Профессор Прокоп, нахмурившись, качнула головой:
Я занималась с ним так долго, как могла. Провела много бессонных ночей из-за того, что пришлось оставить его кураторство. Сказала ему считать это передышкой. Как бы я хотела, чтобы это она и была. Как бы я хотела помочь ему больше.
Уверена, вы сделали все, что могли, и даже больше, чем многие. Кади жалела, что не поддерживала брата так, как профессор. Ваша совместная работа много значила для него и для моей семьи. Расскажу маме, что встретила вас.