Нет, я у него не лечусь, покачал головой Джеффи. Моего терапевта зовут Бен Солерно. А стоматологаДженнифер Гошен. В специалистах узкого профиля пока не нуждаюсь, и слава богу.
Какое-то время Фолкерк молча смотрел на него, после чего убрал телефон. В руках у него появился официального вида документ.
Мистер Колтрейн, понимаете ли вы, что лгать агенту АНБэто уголовно наказуемое деяние?
Да, конечно понимаю. Так же как и лгать агенту ФБР. И это правильно.
Вот ордер на обыск вашего жилища. Речь идет о национальной безопасности. Попытка воспрепятствовать моим действиям повлечет за собой ваш арест.
Хотите зайти и осмотреться? Джеффи взял у него ордер.
В общем и целомда. Вам следует знать, что вас не подозревают в совершении уголовного преступления. В ледяном взгляде Фолкерка читалось обратное. Этот ордер выдан в соответствии с Актом о негласном наблюдении в целях внешней разведки. Для противодействия угрозе национальной безопасности. Я говорю об индивидууме, который мог воспользоваться вашей добротой в преступных целях. Такие ордеры выписаны на обыск всех семи домов в переулке Тенистого Ущелья.
Угроза национальной безопасности? Я, знаете ли, готов пустить вас к себе безо всякого ордера. Это ведь мой гражданский долг, разве нет? Проходите, джентльмены.
Когда Фолкерк и его спутники вошли в прихожую, явилась Эмитив джинсах, кедах, футболке с изображением анимешного персонажа и легкой джинсовой курточке с желтым подмигивающим эмодзи на нагрудном кармане.
Пап, что случилось? спросила она, по-совиному вылупив глаза.
Это агенты федеральной службы, милая.
Какой еще федеральной службы?
Эмити решила изображать тупицу. Лишь бы не перестаралась, хотя в таком невозможно перестаратьсячем хуже, тем лучше.
Эти люди, они вроде полицейских, Эмити. Думают, что у нас дома может скрываться злодей. Хотят его найти.
Нас интересует не только Харкенбах, поправил его Фолкерк. Мы ищем любые признаки его пребывания в вашем жилище, с вашего ведома или без него, равно как и указания на его связь с любым человеком, проживающим по данному адресу. Он снова достал смартфон и показал Эмити фотографию Эда. Скажи, девочка, ты когда-нибудь видела этого мужчину?
Эмити обхватила себя руками и нахмурилась:
Какой-то психбольной.
Ты с ним знакома?
Не-а. Но, судя по виду, он из тех, кто угощает конфеткой, предлагает прокатиться, и все: была девочка, и нету. Я про таких знаю, они извращенцы. Папа мне о них тыщу раз рассказывал. Не смей, говорит, дружить с извращенцами.
Фолкерк покосился на фотографиютак, словно впервые видел Эдвина Харкенбаха в таком свете, и спрятал телефон в карман.
Мистер Колтрейн, вы понимаете, что такое тщательный обыск жилища и каковы будут его последствия?
Наверное, перевернете тут все вверх дном.
Я и мои подчиненные экипированы нагрудными видеорегистраторами. Вам необходимо будет присутствовать в каждой комнате, чтобы убедиться в отсутствии фактов кражи и порчи имущества. Если какое-то помещение представляет для вас особенную ценность, сообщите о нем заблаговременно, и мы предложим компромиссное решение.
Джеффи понял, что такое помещение будут обыскивать с особенным пристрастием.
Эмити, наверное, подумала о том же самом и решила отвлечь внимание противника на негодный объект:
Вы же не станете обыскивать клетку, правда? Снежок до чертиков перепугается.
9
Эмити держала Снежка в руках и нашептывала ему ласковые слова. Тем временем подручные Фолкерка вынимали из клетки размером три на пять футов все содержимое: брикеты прессованных опилок, беговое колесо, миниатюрную лесенку со смотровой площадкой, голубой мышиный домик с белыми ставнями и кровлей в виде ломтиков сыра, лоскуты газет, в которые любил зарываться застенчивый Снежок. Один агент влез рукой во что-то липкое, понюхал пальцы и сказал: «Гляньте-ка, эта сволочь где спит, там и гадит», на что Эмити заметила: «Ну а что вы хотели? Он же мышка». Джеффи проводил пострадавшего в гостевую ванную, чтобы тот вымыл руки, после чего агент снял крышку с туалетного бачка и заглянул внутрь. Интересно, что он хотел там найти? Скорее всего, ключ ключей.
Как и ожидалось, дом обыскали сверху донизу. Перевернули все вверх дном. Ну, не все, конечно, но почти все.
В мастерской двое безымянных агентов принялись шарить по шкафам и ящикам, в то время как Фолкерк без особенного интереса рассматривал стеллажи с радиоприемниками и наборами бакелитовой бижутерии. Он был похож на аристократа, оказавшегося в магазине «Тысяча мелочей» среди простолюдинов, воняющих дешевым одеколоном.
Что это за штуковины?
Я полирую бижутерию, чиню сломанные застежки. Ставлю в приемники новые лампы. И продаю все это коллекционерам.
Коллекционерам? Кто-то коллекционирует такой кич? И готов за него платить?
Джеффи указал на выцветший корпус «Бендикса», в котором был спрятан ключ ключей:
Выхватил эту прелесть на барахолке. За шестьдесят долларов. Почищу, отполирую, и он будет выглядеть примерно так. Он ткнул пальцем в уже готовый приемник. А потом отнесу в антикварный магазин и сдам тысяч за шесть. Кстати говоря, за хорошее бакелитовое ожерелье дамы готовы друг другу горло перегрызть.
Да ну, дерьмо какое-то.
В клетке? Это мышкино было. Эмити накрыла Снежка ладонью.
На физиономии Фолкерка застыла презрительная гримаса. Пожалуй, чересчур презрительная.
Думаешь, это смешно, да? Так ты у нас смешная?
Нет, сэр. Некоторые посмешнее будут.
Не поднимая рук, Фолкерк сжал кулаки. Губы его побледнели, взгляд снова сделался ледяным.
Знаешь, где я видал таких шутников?
В голосе его слышалась едкая неприязнь, а фраза прозвучала так враждебно, что Джеффи забеспокоился. Чтобы отвлечь внимание агента от Эмити, он включил восстановленный приемник фирмы «Фада».
Лампы нагрелись, ожила шкала настройки АМ-диапазона. Округлая форма корпуса и зернистый пластик богатого золотистого цвета, похожий на кварцит Чарующее зрелище. В те времена даже повседневные вещи старались делать так, чтобы они радовали глаз. Не то что нынешние утилитарные поделки, блеклые и бездушные.
Фолкерк с пренебрежительным любопытством смотрел на приемник. Когда из динамика, изготовленного почти сто лет назад, запела Тейлор Свифт, он сказал:
Неплохая певица и девка симпатичная. Но звук так себе, весь образ убивает. Нормальным колонкам в подметки не годится. Купите себе «Бозе», сразу услышите разницу.
Я продаю ностальгию, сказал Джеффи. В прошлом музыка примерно так и звучала.
Ностальгияэто тупик. Человечество или шагает вперед, или сползает назад. А если сползет слишком далеко, пиши пропало.
Понимаю вашу точку зрения, с улыбкой кивнул Джеффи. Но, думаю, нам не помешает сползти назад. Совсем чуть-чуть. Чтобы люди перестали весь день пялиться в экранчики смартфонов. Чтобы перестали указывать другим, как себя вести и о чем думать. Чтобы вспомнили, что когда-то сутки ощущались не как двенадцать часов, а как все двадцать четыре. Что когда-то у нас была возможность вздохнуть полной грудью.
Так вот, значит, что вам по душе, сказал Фолкерк. В таком случае лучше сидите в своем домишке и не кажите носа за дверь. Вот и окажетесь во вчерашнем дне. А мир тем временем не стоит на месте. Каждый год планета вращается с новой скоростью. Человечество мчит вперед, как ракета. Как ракета, мистер Колтрейн. Такова наша судьба.
10
Шагая к следующему дому в сопровождении двоих подчиненных, Фолкерк уговаривал себя: нельзя сбрасывать со счетов остальных соседей. Не стоит ограничиваться одними Колтрейнами, хотя они на редкость подозрительные личности: что отец, что дочь. Надо же, гадина, подняла его на смех. Наверное, знает, где прячется Харкенбах. А может, просто хамло невоспитанное.
Вылитая его сводная сестра Фиби, младшенькая. Такая же свинья, самодовольная нахалка. Эти Фиби с Филипом, сводным братом Фолкерка, крепко его нагнули, всю жизнь ему испортили. Взять бы эту Эмити Колтрейн и лупить ее по наглой роже, пока от улыбочки ничего не останется. За долгие годы службы Фолкерк не раз видел таких Фиби, которые насмехались над ним, а потом плакали горючими слезами. Иной раз даже кровавыми. Каждый шлепок по роже такой сволочивсе равно что оргазм.