Могу поспорить, что нет, продолжала стоять на своем Сьюзен. Ее голос был все таким же нежным, но во взгляде читалось упрямство. Она и в детстве была беловолосая, поэтому ничего удивительного. Она не красится.
Давайте оставим ее в покое? вновь предложила Скалларк. Она фальшиво улыбнулась нам с Селеной и покрутила у виска пальцем. Селена поинтересовалась:
Так она из вашей школы?
Учится в моем классе, подтвердила Кира. Терпеть ее не могу.
Почему? спросила я.
Потому что она лицемерка, бесцветным тоном ответила Кира. Сделав несколько глотков из своей бутылки, она продолжила, игнорируя взгляды подруг: Я вижу людей насквозь, и потому ненавижу, когда мне лгут.
Она это делает? спросила Селена, удивившись. Видимо, жуткая беловолосая девушка все же не показалась ей лгуньей.
Она притворяется милой и слабой. Она на самом деле не такая. У нее комплекс жертвы, вот что я хочу сказать. Она намеренно провоцирует ребят из нашей школы на жестокость.
И что вы делаете? спросила я, и тут же за нашим столиком как будто стало холоднее. Сьюзен и Скалларк нахмурились, глядя на меня так, будто я перешагнула невидимую границу.
Мы, сказала Кира с нажимом, ничего не делаем.
Ее отецодин из ведущих хирургов в больнице, вставила Скалларк. Ее голос был бодрым и легкомысленным, и я подумала, что она пытается разрядить обстановку за столом. В общем, лучше с ней не ссориться. Она не какая-то отмороженная девица, которая шатается по ночам и пьет пиво.
Обычная девочка, добавила Сьюзен, стрельнув глазами в сторону Киры, которая тут же нахмурилась. Я украдкой взглянула на Леду. Она держала в руках фотоаппарат и смотрела снимки. Худая, словно жердь, в черных легинсах и длинном бесформенном свитере белого цвета.
Она ведь не в команде по плаванию? спросила я.
Нет, она наш фотограф, сказала Скалларк. Снимки с соревнований потом напечатают в газете.
И она отлично рисует, добавила Сьюзен. Мы состоим в художественном клубе. Рисунки у нее отменные.
Так давайте пригласим ее за наш стол? воодушевилась Селена, словно не понимая, что это не очень хорошая идея. Кира не стала молчать и мрачно пробубнила:
Лучше не стоит. Если бы она хотела присоединиться, то уже бы подошла.
Вот это ложь, подумала я. Леда ссутулилась и низко опустила голову, явно переживая, что кто-то может окликнуть ее. Сомневаюсь, что она нашла бы в себе силы присоединиться к своим знакомым из школы.
Отлично! голос Скалларк прервал мои размышления. К ней подсел наш странноватый куратор. Хотя я вот что думаю: лучше бы с нами поехал Дориан Харрингтон.
Ага, со смешком осадила ее Кира, он даже не работает в школе.
Работает, опять вмешалась Сьюзен, он наш учитель на замену по биологии.
Правда? Кира вытаращила глаза и приоткрыла рот.
А кто этоДориан Харрингтон? оживилась она. Я едва не закатила глаза и не спросила с недоверием: «Ты серьезно?» Неужели ей действительно интересны эти люди? Она ведь их даже не знает и, возможно, никогда больше не увидит их вновь. А даже если увидит, они ее не вспомнят. Или она их. Ятак точно.
Но девушки тут же переключили свое внимание на мою подругу и вразнобой начали рассказывать о том, какой Дориан Харрингтон красавчик и все такое прочее. Мне откровенно наскучило их общество, но я молча пила воду. Дважды мне пришлось отказаться от угощений, а когда Кира попыталась всучить мне горсть миндальных орешков, Селена со смешком сказала:
У нее аллергия.
Кира высыпала ей в ладонь миндаль и покачала головой:
Паршиво. А у меня она запнулась, но тут же воодушевленно закончила: Слава богу, никакой аллергии. Могу есть что хочу и когда хочу.
Хвастунишка, нараспев произнесла Сьюзен, улыбаясь.
Минуты текли утомительно медленно, и я уже устала сидеть в одной позе. Селена изредка бросала на меня понимающие взгляды, в которых сквозило предупреждение: только попробуй смыться. Я терпеливо ждала, когда прозвенит звонок, а до него еще было целых двадцать минут. Время будто смеялось мне в лицо.
Через секунду вернусь, громко сказала я и поднялась. Селена тут же всполошилась, спросив:
Куда ты?
В ее голосе проскользнуло подозрение, но я ровным тоном ответила:
Хочу купить еще воды.
Когда я отошла от столика на два шага, болтовня возобновилась, и я смогла вздохнуть спокойно.
Ты уронила услышала я мужской голос и бросила взгляд на столик Леды, которая вздрогнула, когда к ней обратились. Ной Эллисс протянул ей яблоко, Леда тоненьким голоском поблагодарила его.
Когда я вернулась за стол, Кира подалась вперед и приглушенно спросила:
Можно вопрос? Мы слышали, в этой школе произошло страшное преступление.
Кира! шикнула на нее Сьюзен.
Ты чего? зашипела с другой стороны Скалларк, нахмурившись.
Я просто спросила, начала оправдываться та, при этом пытливо глядя на Селену. Потом перевела взгляд на меня, и я ответила, потому что Селена, казалось, потеряла дар речи:
Она была нашей подругой.
Скалларк толкнула Киру в бок, а Сьюзен виновато пробормотала:
Простите, девочки.
Это случилось год назад, продолжила я, потому что Кира не отводила взгляд. Это сделал наш учитель литературы.
Ладно, гм прости, пожалуйста. Я не собираю сплетни, не подумайте. Я даже не могла предположить, что вы были знакомы.
Это маленький городок, спокойно ответила я, отвинтив крышечку с бутылки и сделав несколько больших глотков. Я была невозмутима, но чувствовала, что должна смыть неприятный комок в горле. Только после этого стало немного легче и голос Стивена Роджерса за моей спиной стих, а вместо него вернулись голоса студентов из кафе и Сьюзен.
Давайте поговорим о парне позади нас. Хе-хе, нервно рассмеялась она, покрываясь пятнами. Скалларк подхватила эту идею:
Ага, он иногда поворачивает голову в нашу сторону. Будто подслушивает.
Ной не такой, возразила Селена, мигом забыв о неловком моменте минуту назад. Лично мы не знакомы, но я знаю о нем только хорошее. Он добрый парень!
Джек-потрошитель, может, тоже был добрым парнем, влезла Кира, и тут я не смогла с ней не согласиться.
Когда подошло время прощаться, я ощутила такое непередаваемое облегчение, что даже улыбнулась. А когда Кира добавила напоследок, что чувствует себя немного виноватой за неловкость за столом, так как не всегда следит за тем, что говорит, осадок в моей душе полностью испарился. Кира оказалась похожей на меня.
Когда они ушли, Селена задумчиво произнесла:
Слушай, можно подумать, Эттон-Крик довольно-таки страшный и мрачный город, а? Я согласилась, и Селена продолжила, глядя вслед удаляющимся фигурам: А мне кажется, что он не так уж и плох. Если судить по девчонкам, он спокойный и добродушный.
У городов нет души.
Мы могли бы подружиться с ними, как считаешь? Завтра сядем вместе с ними на трибунах.
Я кивнула, даже не догадываясь, что для меня завтрашний день не наступит.
* * *
Уроки закончились, и Селена вновь заставила мое сердце колотиться в рваном ритме, когда невнятно шепнула, беря меня под локоть:
Кая, это опять он.
Кто?! Я обернулась и осмотрела школьную парковку, задержавшись взглядом на машинах преподавателей. Селена удивленно открыла рот.
Что за Она уставилась на меня. Этот тип стоял там! Судя по скептическому взгляду, ты мне даже не веришь, но говорю тебе, там кто-то стоял и смотрел! Уже второй раз за день!
Ладно, но он уже ушел, сказала я и поспешила к машине. Селена, чуть задержавшись, пошла следом. Устроившись на пассажирском сиденье, она спросила, не скрывая беспокойства:
Может, это маньяк?
Я оторвала взгляд от футбольного поля, накрытого тенью от заходящего солнца, и посмотрела на нее.
У нас в школе был только один маньяк.
Едва я сказала это, как тут же пожалела: от лица Селены мгновенно отхлынула кровь. Потупив взгляд, она отвернулась к окну. Я молча выехала с парковки, не желая обсуждать Стивена. Он мертв, как и Лили. Несмотря на то, что он сидит за решеткой за убийство и изнасилование, он не жив, и я надеюсь, он еще долго будет заперт в клетке, засыпая и просыпаясь под визг заключенных, таких же безумных, как он сам.