Мне кажется, ты меня с джином путаешь.
Понятно, я так и думал. Тогда займи денег? Мне немного надо, так, на пиво и сигареты. А я тебе с мамкиной пенсии отдам. Ну или когда работать устроюсь.
Я не ношу с собой денег. Валюта и курс у вас так быстро меняются, что я не успеваю за этим следить. Да и не нужны они мне.
Зато мне нужны, вздохнул Тарасов, поняв, что с этого чудака ничего не поимеет.
Если нужны, я могу помочь тебе их достать?
Как?
Вон, например, кивнул Мортус в сторону проходящего неподалёку мужчины.
И что? не понял его Василий.
Деньги идут. Можно их взять себе.
Ты чего, предлагаешь его ограбить?
Никогда не поздно начать делать что-то плохое.
Тарасов проводил взглядом прохожего, а затем замотал головой.
Не, не вариант. Во-первых, он мужик здоровый, от него можно и по шее получить. А во-вторых, я в криминал ввязываться не хочу.
Жаль. Тогда можно попробовать по старинке.
Это как?
Клад отыскать. Я тут в тридцать седьмом золото зарыл, как знал, что когда-нибудь пригодится. В то время, конечно, здесь и города-то не было, но ничего, я ориентиры помню.
Ого! Да ты, похоже, того, крышей поехал, тут же смекнул что к чему Василий. Правда, он не хотел говорить это вслух, но по привычке все же произнёс.
Что касаемо этой привычки, то Тарасов вообще что-то редко думал про себя. Мыслей в его голове, тем более умных, было не очень много, так что гонять их в пределах черепной коробки не было никакого смысла. Поэтому всё, что появлялось в уме мужчины, моментально оказывалось на его языке. Со временем он и вовсе привык не думать, что говорит, а сразу шпарить напропалую.
Не веришь, значит? как-то обиженно спросил Мортус.
Не-а, улыбнулся Василий, обнажив кривые желтые зубы. Да и какая тебе вераты же псих! Про дьявола какого-то придумал, про клад. Тебе в поликлинику надо, а не по улицам шастать.
М-да, странный ты человек, Василий Сергеевич. Тебе золото предлагаешь, а ты отказываешься. А ведь для этого тебе и делать-то почти ничего не надо.
Э, ты откуда мое отчество знаешь? напрягся Тарасов. Ты, случайно, не из военкомата? Учти, мне в армию нельзя, у меня плоскостопие. А через год я и вовсе из призывного возраста выйду.
Не из военкомата. Я дрессуру туловищ не люблю, я больше по душам. А про то, откуда знаюзабыл, что ли, кто я?
Кто?
Дьявол.
Тьфу, ты опять за своё.
Так и не веришь?
Нет, конечно, что я, дурак, что ли?
Твоё право, не стал спорить Мортус с Василием. Не хочешьне верь. Но хотя бы попробуй. Сам подумай, чего ты теряешь?
В смысле, чего я теряю?
Я про клад. Вдруг то, что я говорю, правда. А если нет, то на то и суда нет. Денег же с тебя за это не возьмут.
Время я своё потеряю, дядя, время!
Хм Ты всё равно ничего целыми днями не делаешь.
Много ли ты знаешь. Ты вот думаешь, я вот тут просто так сижу?
Думаю, да.
А вот и нет. Я, может, книгу пишу. Ну, пока что не пишу, пока что придумываю Но всё же
Повисла пауза. Василий безразлично глядел на Мортуса в ожидании его реакции. Мортус тоже смотрел на Василия, вероятно, что-то обдумывая. Впрочем, до конца нельзя быть уверенным, что он именно смотрел, так как его глаза по-прежнему были скрыты полями шляпы. Кто знает, может, там глаз и вовсе нет. Правильнее сказать, что его лицо было направлено на Тарасова.
Пауза длилась ровно пять секунд, после чего Мортус, видимо, что-то для себя решив, произнёс:
Да, собственно, что я тебя уговариваю. Не хочешь быть богатымкак хочешь. Пойду найду кого-нибудь другого.
После этих слов мужчина развернулся и пошел прочь. Василий изменился в лице, явно не ожидая такого исхода.
Стой! тут же окликнул он мужчину.
Зачем Тарасов это сделал, он и сам не понял. Было ведь очевидно, что Мортус просто сыграл на контрасте. Но, видимо, сказалась древняя русская черта: постоянно надеяться на чудо. Вот как бывает: вот вроде живешь небогато, но постоянно мечтаешь о лучшей доле. Ведь, по собственному мнению, достоин, и даже умён. И нет бы, чтобы жизнь свою как-то изменить в лучшую сторону, ан нет, всё надеешься на чудо. Вдруг на голову мешок с золотом свалится или нефть в огороде отыщется. Чушь, конечно, и сам не веришь, но надеешься. И многие той надеждой пользуются и обманывают. Недаром столько мошенников развелось.
И вот в неумной голове Василия что-то щелкнуло, и вспыхнула вековая надежда предыдущих поколений. А вдруг это его шанс, вдруг это его персональное чудо, вдруг это тот миг, которого он так долго ждал.
Мортус остановился, но не повернулся.
Допустим, ты знаешь, где клад, зачем тебе мне об этом рассказывать?
Но тебе же были деньги нужны, ответил мужчина, продолжая стоять к Тарасову спиной.
А тебе как будто не нужны?
Нет. Я пользуюсь более ценными материями.
Дурачок, что ли? хотел было подумать про себя Василий, но по своему обыкновению сказал это вслух.
Может, и так.
Василий остервенело почесал затылок. Надежда на чудо все еще горела внутри. Затем он потёр рукой потный лоб и, облизнув сухие губы, аккуратно поинтересовался:
И далеко твой клад?
Нет. Минут пять ходьбы отсюда, ответил Мортус, украдкой улыбнувшись кончиками губ. Эту улыбку Василий, естественно, не видел. Только нам лопата нужна, копать придется.
Глава вторая
Лопата? Где же я тебе лопату возьму? вновь почесал затылок Василий. Я что тебе, садовод-огородник?
М-да, как времена-то изменились, покачал головой Мортус. Раньше все сельским хозяйством жили, а теперь чтопошёл в магазин и купил всё готовое. Правда, там одна химия, но это уже дело вкуса.
Это ты к чему сейчас мне всё это прогнал? не понял его мужчина.
А к тому, что раньше в каждой семье и топорик был, и грабельки, и лопатка, и тяпка. Вещи в хозяйстве незаменимые, да и в случае чего по голове кого-нибудь приложить можно. Особенно топор для этих целей удобен. Вот помню, случай один был, в Петербурге. Бабульку одну им тюкнули. Там потом такая история раскрутилась, на целую книгу. Давно, правда, это было
Наклонности какие-то у тебя маньястические.
А что я? Я ничего. Это все люди. Я лишь искушаю.
Все же ты псих.
Может, и так, но тебе ли не всё равно, от кого клад получать?
Тарасову все же стоило обратить бы внимание на такое поведение человека и поступить благоразумно. Можно было, например, позвонить в полицию или вызвать психбригаду. На худой конец, просто уйти от него. Но благоразумия в голове Василия было мало, да и к тому же жажда внезапного обогащения давила все мысли и колебания напрочь.
Есть одна идейка, где лопату взять, улыбнулся Тарасов. Пошли со мной.
Василий резво вскочил с лавки и направился в сторону обшарпанного двухэтажного дома. Дом этот представлял собой печальное зрелище. Он был похож на старика, страдающего последней стадией рака. Серые стены его были все испещрены трещинами, словно морщинами. Деревянные рамы с грязными стеклами смотрели на окружающий мир болезненными глазами. Старая крыша, покрытая почерневшим, а местами и позеленевшим от времени шифером, напоминала лысеющую непромытую голову. Вообще, казалось, что весь дом держится на одном честном слове или, может быть, благодаря какой-то неведомой силе. Собственно, в этом доме, на втором этаже, и жил Василий, деля со своей матерью двухкомнатную квартиру.
Тут у нас иногда дворник убирается, ну а инструменты хранит в каморке, под лестницей, пояснил Тарасов Мортусу, как только тот догнал его. У него там и грабли есть, и метла, и лопата.
Мужчины подошли к дому, Василий дернул подъездную дверь, и в жаркий летний день ворвался запах сырости, плесени и кошачьей мочи. Мортус поморщил нос, а Василий, ничуть не обращая внимания на ароматы, вошёл внутрь. Сделав два шага влево, он оказался под лестницей, где и располагалась каморка с инструментами дворника. Но тут мужчину ждало разочарованиекаморка была закрыта. На двери красовался новенький навесной замок. Василий схватился за ручку и два раза дернул. Хлипенькая дверь заходила ходуном, но не открылась. Навесной замок, хоть с виду и был небольшой, надежно скреплял скобы, не позволяя войти внутрь.
Закрыто, разочарованно произнёс Тарасов.
И что? услышал он сзади голос Мортуса.