Солнце! завопил Игнашка, Ты дурак, Толян? Где оно садится?
Ну, если встаёт на востоке, то, садится, как пить дать на западе, Толян почесал затылок. Значит, на солнце пойдём?
Вот. Запомнить только надо, где сядет, следи за звездой, скомандовал Игнашка и уселся на траву.
Он слышал, как за спиной Толян пинает камни с холма, срывает со скрипом травинки и обсасывает их причмокивая. Игнашка поморщился. «Надо было хоть хлеба прихватить, а то как проголодаюсь».
Во! закричал Толян, прервав тяжёлые раздумья, Первая, гляди!
Игнашка задрал голову. Большая, размером с пятак, звезда взошла прямо над кривой сосной, растущей у подножия холма.
Идём! выдохнул Игнашка и направился вниз, утопая в густой траве по колено.
Длинноногий Толян в два шага обогнал его, тыча непривычно белым пальцем в сторону, где за деревьями совсем растаял последний розовый сироп.
Постой, Игнашка, а тебе самому-то не попадёт?
Нет, мама отпустила. Ей не до меня. Прабабку хоронить надо.
Толян потянул его за рукав и заговорил шёпотом, будто кто-то мог услышать в такое позднее время в безлюдном месте.
А правду говорят, твоя прабабка ведьма?
Сам ты ведьма, рванул Игнашка руку и почесал зудящий кулак, Обычная прабабка, как у всех.
Ну, не скажи, шёпотом протянул Толян, Батя рассказывал, как они сидели на кладбище с Колянычем и видели, как Пелагея в одной рубашке и с распущенными волосами между могилами шла.
Да ну тебя, огрызнулся Игнашка, твой Коляныч с утра уже на бровях, ещё и не такое привидеться может.
Он на миг зажмурился, вспомнив, как улыбнулась ему и посмотрела из-под складок кожи баба Паня. Дрожь пробежала по телу. «А что, если правда? И волшебство это откуда взялось? Кстати, надо проверить, не пропало ли».
Толян, позвал Игнашка и уставился в глаза своему спутнику, Веди меня на запад до самого чёрного озера.
Глава третья. Путь
Наступающая ночь брала своё. Игнашка достал карманный фонарик, который всегда таскал с собой на случай игры в циклопа, когда все прятались в тёмных коридорах подвала, а водящий с фонариком их искал.
Мальчики миновали кустарник, и перед ними раскрылся усыпанный звёздами, как булка маком, небесный купол. Толян присвистнул.
Ничего себе! Вот это поле! воскликнул он, щуря глаза и оценивая масштабы препятствия.
Деревья, за которыми спряталось солнце, сначала казались гораздо ближе, чем теперь, отделённые синим океаном, мохнатым от густой травы.
Это же сколько нам через него чапать?
Игнашка поёжился. Ему не хотелось показывать Толяну свою слабость и страх.
Баба Паня говорила, далеко уходить, да близко возвращаться, сказал он, вспомнив, как прабабка водила его ещё маленьким на болото за морошкой. Дорога туда казалась бесконечной, Игнашка всё боялся опоздать на мультики по телевизору, зато обратно, несмотря на тяжёлые корзинки, добрались незаметно, минут за тридцать, а, может, даже двадцать восемь.
Пошли, нечего здесь торчать, холод уже пробирает, проворчал он.
Тьма неумолимо застывала, обволакивая всё вокруг. Пахло сырой землёй и полынью.
Надоедливые комары атаковали незваных гостей, пищали прямо в уши и врезались в глаза. Толян сорвал куст полыни и отмахивался им от агрессоров.
Игнашка тоже сорвал, но умудрился при этом порезать ладонь, которая теперь чесалась. Впрочем, его ни разу ещё не укусили, но с оружием в руках он чувствовал себя увереннее.
Стой, Толян, дёрнул он напарника за рубашку, Смотри, что это?
Впереди над травой на фоне почти чёрного неба выделялись три бугорка, они слегка шевелились, но слабый свет до них не доставал.
Толян прищурился.
Похоже, кабаны. Батя на них охотился в лесу. Здоровенные, затоптать и клыками разорвать могут.
Игнашка выключил свет, выбросил куст и почесал об штаны ладонь. Животные не проявляли интереса или просто не замечали пришельцев.
Давай переждём здесь, поедят и уйдут, предложил он.
Думаешь, чёрное озеро тебя вечно ждать будет? рявкнул Толян, сверкнув глазами в слабом сиянии луны.
Беззубый оскал возомнившего себя главным Толяна будто включил внутри Игнашки кипятильник. Что-то заклокотало, забурлило, а ну как выплеснется прямо в лицо давнего недруга.
Игнашка сплюнул. Не время было драку затевать. Может, Толян и прав. Сделают крюк, до деревьев не так далеко будет, а в этом поле торчишь, как у школьной доски, у всех на виду.
Ребята двинулись вправо, осторожно ступая, чтобы не поднимать лишнего шума. Про холод и голод даже не вспоминали, лишь бы только преодолеть это злосчастное поле.
Глава четвёртая. Озеро
Они уже обогнули зверей и возвращались на свою прямую, как вдруг услышали мощное хрюканье. В лунном свете было различимо, как один из кабанов поднял голову, вытянул шею и медленно побрёл в направлении ребят, за ним двинулись остальные, хрюкая и фырча.
Бежим! заорал Толян, хватая за руку Игнашку, и рванул к деревьям.
Игнашка с трудом успевал за своим спутником, ноги то и дело цеплялись за корни, ветки кустов царапали лицо, а сзади раздавался топот шести пар ног. Он бил по ушам, отдавал в сердце, и оно стучало и стучало в такт этому топоту.
Визгливое хрюканье приближалось, к нему примешивалось прерывистое дыхание, и Игнашкино, и звериное.
Толян подпрыгнул, зацепился за толстую ветку и ловко ногами по стволу взобрался на неё.
Давай прыгай! крикнул он, Сюда! Затопчут!
Игнашка попробовал, но для него ветка была слишком высоко. Бежать. Оставалось только бежать. Он бросился в лес, но споткнулся в темноте на кочке и шлёпнулся лицом в траву.
Хро, услышал он над собой и повернулся, поднимая голову. Чёрный силуэт возвышался над ним, сверкая крохотными глазками. Он включил фонарь. Кабан отпрянул.
Теперь Игнашка разглядел всю его жуткую чумазую хуже, чем у Толяна, морду с двумя мокрыми дырками в пятаке.
Кабан недовольно затопал. Со стороны донеслось ворчание его собратьев, удары копыт по дереву и ругательства Толяна.
Игнашка часто и шумно дышал, приподнявшись на локтях и не отводя взгляда от клыкастого противника. В груди стучало, отдавая в голову, сердце, и клокотало злобное существо.
Тот самый кипятильник, заставляющий гореть и дрожать Игнашкино тело. Кабан это чувствовал, он насторожённо водил носом и уже не так яростно похрюкивал.
Проваливай, прохрипел Игнашка. Он, не отрываясь, таращился в кабаньи глаза.
Зверь фыркнул, тряхнув головой, и ушёл, уводя за собой клыкастую компанию.
Игнашка, переводя дух, опустил голову на траву.
Один, два, три глубоких вдоха сделал он. Попытался выдавить слёзы, когда поплачешь, всегда легче, но они не выдавливались. Вместо них кипело и булькало внутри, рвалось наружу.
Тут-то и подбежал к нему Толян.
Живой? удивился он и осклабился своей дыркой в зубах.
Живой? закричал Игнашка, Да ты нас чуть не убил!
С этими словами он схватил парня за ногу и потянул на себя, тот повалился на землю, а Игнашка набросился на него. Они принялись кататься по сырой холодной траве, натыкаясь спинами на сучья, хрустя ветками и царапая кожу об сосновые иглы.
Думаешь, я не помню, как ты мой велосипед сломал? рычал Игнашка, пыхтя и стараясь ударить Толяна, но тот был сильнее и сбрасывал лёгкого противника, А как я синяки неделю маминой пудрой замазывал, когда вы с Костяном меня избили? И деньги ты у меня отобрал!
Толян не отвечал, только посмеивался, а Игнашка громче скрипел зубами. Всё же Толяну удалось прижать его к земле.
Грянул гром. Да так внезапно, что Толян отскочил, как блоха, а Игнашка воспользовался моментом, повалил его на спину, сел сверху, схватил за рубашку, встряхнул хорошенько. Видит, а у Толяна в глазах не издёвка, не злоба, а страх, как у собаки перед злым хозяином. Смотрит Игнашка ему в глаза, а тот и пошевелиться не может.
Вот теперь будем в расчёте, прорычал сквозь зубы Игнашка, представляя, как разобьёт Толяну физиономию. Занёс над противником кулак, сжал губы, вложил всю свою мальчишескую силу в руку, зажмурился. И ударил. По сосне. Даже ствол зазвенел, костяшки в кровь расшиблись, и слёзы на глазах выступили.