Студень накричал на мамашу, обозвал ее старой дурой и, сев в своей комнате, напился вдрабадан. Оставшихся денег хватило, чтобы утром опохмелиться. Головная боль отступила, и, по зрелому размышлению, Владимир вынужден был согласиться: послание от отца представляет собой только историческую ценность. Ничего практического, как ни крутись, из него отжать не получится.
Вот только кольцо Студень не снимал его с пальца и со временем стал считать своим талисманом, оберегающим от неприятностей. А их при его образе жизни ой как хватало! Свыкся с талисманом настолько, что сумел его протащить через все камеры и этапы.
И вот теперь фортуна выкинула неожиданное коленце
Студень слушал Урюка внимательно.
Тот пел соловьем. Говорил, что на зоне долго не засидится, что Тохтамбаш-баши своих не бросает, вытаскивает из любых передряг. И его вытащит непременно, хотя в отряде он - ноль без палочки. Уверял, что бай - человек слова, что если он когда-то что-то пообещал, то выполнит непременно. И что дружба для него - дело святое.
Не один вечер продолжались разговоры с Урюком. Студень его больше не обижал и другим не давал обижать слишком сильно. В благодарность за помощь таджик лил бальзам на уши своего покровителя. Студень выслушивал все это с усмешкой, но доброе слово и кошке приятно, а ему уже очень давно никто не говорил хороших вещей.
Капля за каплей, созрело решение. В том, что дядя Жора - Тохтамбаш-баши, Студень не сомневался. Он - человек чести Может быть, это - последний шанс? Даже не так! Это - тот шанс, которого он ждал всю свою жизнь. Ради которого терпел все невзгоды. Что, если бай Тохтамбаш, увидев кольцо и прослушав рассказ сына старого друга, выполнит обещание? Очень возможно! И, в любом случае, лучше рискнуть и пропасть, чем медленно загнивать на Ижменской зоне. Здесь, можно быть точно уверенным, никаких богатств до конца срока не светит. А конец этот - ого, как далеко! Не факт, что дождешься.
С технической точки зрения "рывок" с зоны не представлялся чем-то невыполнимым. Власть администрации сильно ослабла, так что можно было провернуть дельце и без помощи с воли.
Тем более что, во-первых, никакой помощи Студень ждать просто не мог, а во-вторых, всегда привык полагаться только на свои силы.
Долго не знал, как поступить с Урюком. Взять с собой? В согласии не приходилось сомневаться, но нужен ли такой попутчик? Доводы "против" перевесили доводы "за". Попутчик не нужен. Но и здесь его нельзя оставлять. На него так насядут в оперчасти, что он выложит все, и тогда дорога в Таджикистан будет закрыта. Стало быть, выход один. Урюка нужно мочить.
В ночь перед побегом Студень вспоминал письмо отца.
"Жора, которого ты должна помнить Он на фотографии на отвальной по случаю перевода, помнишь, тебе очень понравился его шашлык?
Володя должен приехать с женой или невестой, показать это кольцо, и тогда Жора отдаст ему мое наследство. Обеспеченная старость нам гарантирована.
И запомни эти цифры 7019 3626"
***
Когда я вышел на полянку, заваленную буреломом, Санька видно не было. Я похрустел валежником, покашлял, чтобы он меня услышал - без толку. Что ж такое, думаю, и полез под корягу за сумкой.
И только нагнулся, а мне в затылок железка - торк!
Ни х себе - думаю!
И руки в стороны развожу, чтобы видно было, что я смирный и все понял.
Железка исчезла, и веселый голос Санька говорит:
- Не менжуйся, шутка!
Я поворачиваюсь, а он лыбится и пистолет под мышку убирает.
У меня аж в глазах потемнело.
И тут я ему ладонью с правой по голове как наварил! По диагонали вниз! Сильно я озлился. Но соображения не потерял и ударил не кулаком. А то и убить бы мог.
Санек поплыл, пушку выронил и уселся на пенек. Башкой трясет.
Я пистоль подобрал, в сумку кинул и говорю:
- Потряси, потряси, может там у тебя ума еще немножко и осталось. Ты, видать, вовсе охел, браток!
Хотя - какой он мне браток, мент поганый.
- А если бы меня, - говорю, - после всех нервяков кондратий бы прибрал, а? Что бы ты Арцыбашеву доложил? Что я в болоте утоп? А если бы я решил валить тебя, не оборачиваясь, тогда мне, стало быть, рассказывать ему, как тебя медведь съел? Ты больше так не шути, индеец хев! Подкрался хорошо, не спорю. А вот дальше - плохие шутки.
Санек очухался, вроде даже ему стыдно стало
- Извини, Костя, - говорит.
- Ладно, - отвечаю, - теперь это не имеет никакого значения, потому что мы с тобой тут расстаемся. Я выяснил все, что было нужно, и принял решение. А решение такое. Ты едешь к Арцыбашеву и докладываешь ему, что я вышел с зоны живой и веселый и велел тебе отправляться в Москву. А сам я пошел в тайгу Студня искать. И попутчики мне не нужны. Особенно такие, которые думают, что парма дурацкие шутки с рук спускает. Будешь ждать меня каждый четверг на Казанском вокзале в шесть часов вечера. Все коротко и понятно. Повтори.
- Каждый четверг в шесть вечера на Казанском.
- Хорошо. Теперь давай смотреть, что у нас там в сумке имеется. Я забираю все с собой. Тайга
Открыли мы сумку и начали проверять, что там имеется.
Пистолет Макарова и четыре обоймы.
Автомат АКСУ с глушителем и четыре магазина.
Нож десантный универсальный ручной работы. Хороший нож.
Шесть пачек "Мальборо".
Аэрозоль "Антидог".
Аэрозоль от гнуса, какой-то фирменный.
Аптечка.
Бинокль полевой 24-кратный.
Монокуляр ночного видения. Маленький такой, но нормальный.
Мышь полевая, живая - одна штука. Сразу же ноги сделала.
Сухой рацион - шесть пачек.
Спички в герметичной упаковке. Двухлитровая бомба из-под пепси, наполненная водой.
Все.
Я с корточек встал, Санек тоже. За голову держится.
- Так, Санек, - говорю, - а дай-ка ты мне свою кобуру подмышечную. Думаю, не вредная она мне будет.
Он снимает кобуру, дает ее мне, я цепляю ее на себя, настраиваю ремешки, забиваю обойму в "макаров", передергиваю затвор и ставлю его на предохранитель. Потом пихаю пушку в кобуру и запахиваю ватник. Очень хорошо. Я сразу стал чувствовать себя намного увереннее.
Все остальное я перекладываю в рюкзак и закидываю его на горб.
Ну вот и все. Можно идти дальше.
Я подумал еще немного и говорю:
- Ладно, Санек, спасибо, что проводил и дождался. Извини, если что не так. Я пошел.
И протягиваю ему руку.
Он, конечно, не ожидал, что его так резко отстегнут от дела, но что он мог изменить? Ровным счетом ничего. Так что.
Мы пожали друг другу руки и пошли в разные стороны.
Пройдя несколько шагов, я обернулся и сказал ему в спину:
- Слышь, Санек, не вздумай идти за мной. Я тебя просто убью.
Он даже не обернулся. Надеюсь, что понял.
***
Кто не знает тайги, может подумать, что люди ходят по ней как вздумается. Вдоль, поперек, по диагонали, куда глаза глядят, дорог-то нету. Но это не так. Тайга сама решает, куда тебе идти. И поэтому получается, что горки, буреломы и болота направляют ходока туда, где идти можно. А где нельзя, тайга туда не пустит. То есть, конечно, пустит, но тогда может и не выпустить.
И если входит в тайгу человек и думает себе: "А пойду-ка я в сторону Японского моря!", а потом еще один, который хочет попасть в Токио, то, поскольку они идут приблизительно в одном направлении, можно быть уверенным, что линии их маршрутов совпадут почти в точности. Это тайга их так поведет. Сама. Иначе чем можно объяснить то, что люди встречаются-таки в бескрайней тайге?
Вот и я, входя в парму с целью найти след Студня, отключил интеллект и почесал по кочкам и буеракам на автомате. Не думая. И представляя себе, что я - это Студень, который рвет когти с зоны. До темноты оставалось еще несколько часов, и я надеялся оторваться от зоны как можно дальше, прежде чем буду устраиваться на ночлег. А вот когда устроюсь, тогда в тишине и можно будет подумать о том, куда же Студень мог направить свои стопы.
В общем, пер я, как геолог, который спешит на базу опохмелиться. Только стволы мимо ушей мелькали. И, наконец, когда стемнело и ломиться вслепую уже не было никакого смысла, я остановился и сбросил рюкзак на землю. Потом повалился на толстый и мягкий мох и закинул руки за голову.
Над поляной, по центру которой я бросил свои усталые кости, в страшной вышине висело почти черное небо, усыпанное микроскопическими лампочками, которые слабо перемигивались. Одна из них медленно ползла среди других. Это был спутник.