Я не знаю, тихо сказал Вульф. Плохо понимаю.
Еще бы, сказал Профессор. На подбородке у него была бородавка, из которой росли волосы. Но он их подстригал. Нормальному человеку, живущему в нормальной стране, этого не объяснишь. Семерым лоб зеленкой намазали, двенадцати воткнули по «червонцу» с конфискацией, больше сотни разметали по колониям с разными сроками и последующим поражением в правах И за что? За что, я спрашиваю?
Вульф признался, что не знает, что означает на сленге «зеленка» и «червонец», но общий смысл ему был понятен. Он вспомнил, что в Вашингтоне недавно арестовали тысячу человек во время последнего антивоенного марша. Дубинки, газ, водометы и прочие радости. Да, были еще резиновый пули!
Ерунда это все, пропаганда. Профессор подозрительно посмотрел на него. А вы что, коммунист?
Нет, сказал Вульф, я не коммунист, я хотел только узнать, где тут у вас клозет. Дабл-ю-си. Туалетная комната, м-м? Профессор сплюнул вниз и махнул рукой. Вульф поблагодарил и пошел в указанном направлении. Там было несколько дверей, разрисованных маслом в стиле «авангард», но все они оказались заперты. За одной кто-то блевал, за другой надсадно стонали: то ли там кого-то душили, то ли занимались сексом. Из кухни вылетали клубы дыма и хриплый голос молодого человека, он пел уже другую песню, ему подпевали.
Вульф вышел на лестничную площадку, спустился во двор и быстрым шагом направился к стоянке такси.
* * *
Почему для выборочного контроля был выбран именно Кертис? спросил начальник отдела по работе с иностранцами, глядя на своего заместителя без особой приязни.
Все начальники считают, что заместитель спит и видит, как занять его кресло. Часто это соответствует действительности. Имелись ли основания для подозрений в данном конкретном случае, история умалчивает, но отношения полковника Еременко и подполковника Шахова отнюдь не были добрыми и безоблачными.
Шахов захлопнул папку с докладом и, прижав ее к правому бедру, принялся бойко отвечать на вопрос:
Он держится в группе особнякомэто раз. От общих мероприятий уклоняется. Замкнут. Это два. В одиночку передвигается по городу под предлогом фотографирования памятников древней архитектуры, а именноцерквей Именно поэтому мы провели выборочный контроль с использованием трех агентов
Значит, три-ноль не в вашу пользу. Это просто кремень, а не человек. Устоял даже перед чарами Лялечки, полковник Еременко усмехнулся. Вот уж никак не ожидал.
Перед ним на столе, рядом с перекидным календарем, абстрактного вида атлет безостановочно крутил «солнышко» на блестящем турнике. Если не знать про батарейку в основании, то можно было подумать, что русские уже создали вечный двигатель. Это был бы полезный миф. Распространение подобных мифов входило в число задач КГБ.
Так точно, устоял, подтвердил подполковник Шахов.
Так как же все произошло? Еременко, похоже, даже развеселила осечка опытной «ласточки». Я так понял, американец нарезался, как овца, и залез ей под юбку прямо в машине
Такую дотошность начальник отдела проявлял только при анализе важнейших операций.
Залез, сказал Шахов. А через десять минут, когда они прибыли на место, просто взял и выключился. Лялечка с шофером пытались его разбудить, даже применили «раз-два, водолаз», но он так и не очнулся. Они испугались и срочно доставили его обратно в гостиницу. Там он вскоре пришел в себя.
И что? Больше встреч с Лялей не искал?
Никак нет, ответил Шахов. Наутро в девять, как обычно, встал и отправился фотографировать свои церкви.
Н-да, неопределенно произнес полковник. Вызови-ка ты Лялечку на завтра ко мне Я сам ее подробно опрошу.
Есть, кивнул Шахов и даже щелкнул каблуками. Правда, несильно.
Еременко благосклонно кивнул:
А какое впечатление он произвел на Жана?
Жан тоже был уверен, что американецбурундук бурундуком. Сказал, что хочет спустить в Москве шесть с половиной тысяч. Жан подумал, он прямо там, за стойкой, примется выгребать деньги из карманов. Поехали на квартиру к Профессору. У Профессораобычная богема, водка рекой и дым коромыслом. Когда Жан спустя четверть часа напомнил о сделке, Вульф уже был слишком пьян. Во всяком случае, он не понял, о чем идет речь.
Хм. А с виду довольно крепкий, заметил Еременко, разглядывая фотографии скрытого наблюдения.
Он остановил пальцем «вечный двигатель», но угловатый атлет, дернувшись, вновь продолжил упражнение. Поморщившись, полковник нажал кнопку выключателя. Гимнаст застыл вниз головой.
Профессор с ним работал? спросил полковник.
Так точно. Работал. Безрезультатно. Очень осторожные реакции.
Осторожные реакциипрежде всего, продуманные реакции. Возможно, американец куда крепче, чем кажется
Шахов промолчал, поскольку спорить с начальством не привык, а повторять, как попугай, не решался из осторожности. Еременко же продолжал с интересом рассматривать свою обездвиженную игрушку. Но вот он щелкнул кнопкой, и атлет снова принялся накручивать круги вокруг блестящей перекладины.
До чего интересная штука, произнес полковник таким тоном, словно собрался произнести лекцию о законах гравитации и ядерных взаимодействий.
Да, забавная вещица, кивнул Шахов. Начальник отдела вскинул на него строгий взгляд.
Что же здесь забавного? Ровно ничего!
Шахов невольно напрягся. Оказывается, начальник имел в виду вовсе не блестящую игрушку, а складывающуюся ситуацию.
А интересная, да
Полковник сосредоточенно то останавливал гимнаста пальцем, то отпускал. Голос его изменился, приобрел размышляющие интонации.
Американец как американец. Выглядит вполне лояльным. Даже моральный облик соблюдает, верность жене хранит, на провокации не поддается Это ведь хорошо?
Так точно, согласился заместитель.
Но слишком хорошотоже нехорошо! С чего он такой весь из себя правильный?
Это вопросдипломатично ответил Шахов.
Обычный парень, провинциальный журналист, выпить любит, бабник, ну и как это не прочь прокатиться на чужих санках в смысле урвать свое, если есть возможность
Шахов сделал вялую попытку поддержать монолог шефа, но Еременко уже продолжал:
И вдруг отказывается от бабы, которая сама идет в руки. Прикидывается дурачком, а сам Ляльку одурачил, Жана подразнил, Профессора так просто отбрил С чего бы это? Как ты думаешь, Шахов?
Подполковник думал, что беседа явно затянулась и скорее бы уж все это закончилось с наименьшими для него, Шахова, потерями.
Так он же напился, товарищ полковник, ответил он, Трезвый человекэто одно, а пьяныйсовсем другое
Полковник, не вставая, немного отодвинул кресло от стола и, судя по движениям туловища, удобно устроил ноги на перекладину под столом.
Да знаем мы про пьяных, это-то дело известное Только и тут все очень точно продумано! Если бы он от Ляльки отскочил, от Жана шарахнулся, к Профессору не пошел, мы бы точно заподозрили неладноетак ведут себя профессиональные разведчики, которые не хотят «засвечиваться» на мелочах. А у него все вполне естественно: с одной стороныни от чего не отказывался, а с другойи ничего не сделал! Значит, что?
Шахов обреченно вздохнул. Начальник клонил к тому, что Кертис Вульфвысококлассный разведчик и подлежит усиленной разработке. А это лишняя головная боль, потому что людей и так не хватает, а организовывать плотное прикрытие «инока» только потому, что он не трахнул Ляльку и не продал валюту Жану, верх глупости. Но если обозначить такое свое отношение к версии начальника, то он точно прикажет именно ее отрабатывать. А вот если согласиться
Значит, Вульф представляет особый оперативный интерес, товарищ полковник! отчеканил Шахов.
Да ничего такого это не значит! махнул рукой Еременко. Если он ничего противозаконного или аморального не сделал, с чего он представляет интерес? Придумать можно все, что угодно! Мы это уже проходили в тридцатые годы. И сделали правильные выводы. Излишней подозрительности быть не должно!
Заместитель незаметно перевел дух. Он выбрал правильную позицию. Но под пристальным взглядом руководителя счел необходимым пристыженно потупиться. Полковник был полностью удовлетворен такой покорностью.