6. Женщина
Радим очнулся на матрасе, без брони, только верхняя одежда. Он осмотрелся: деревянные старые стены, и в одной из них дверь, но уже железная, помещение довольно маленькое, и только сейчас Радим заметил рядом ещё один матрас, но там никто не лежал. Радим сразу вспомнил про своего друга:
Где Илья?
Он соскочил с матраса, лежавшего на деревянном полу, и придумал план.
Помогите! Мне плохо! Помогите!
Вдруг начали раздаваться звуки шагов за дверью, и Радим лёг на матрас. Кто-то снаружи начал открывать дверь, но открывающего кто-то остановил.
Вы что, женщина?
Очень плохо и тихо было слышно, но Радим смог распознать в голосе Илью.
Я вам помогла! И сейчас твой друг звал на помощь! Дай дверь открою!
Радим встал, и прошло около двадцати секунд в тишине. Дверь начала со скрипом и очень медленно открываться, как будто она очень тяжёлая.
Перед Радимом стояла женщина лет шестидесяти, худая, ростом маленькая, на лице морщины, с рыжими волосами и очень добрыми глазами.
За ней стоял Илья с широко открытыми глазами.
Радим! Живой!
Он подбежал к нему и крепко обнял.
Они поднялись наверх из подвала. Изнутри дом выглядел как обычный деревенский. Посередине стоял стол со стульями, на котором уже стояли три кружки с какой-то жидкостью. Справа была печка, а слева окно, в котором было видно знакомое поле.
Женщина показала на стулья:
Садитесь!
Радиму стало любопытно, что в кружках:
А что тут налито?
Чай, самый обычный, сама выращиваю. Пейте не бойтесь, не отравленный.
Радим и Илья переглянулись, очень хотели пить и есть. Не выдержали. За несколько секунд выпили полулитровую кружку чая.
Женщина села рядом и тоже начала пить.
Радим, обеспокоившись, вскочил из-за стола:
Нам идти надо! Где мои вещи?
Что случилось? испугавшись, спросила женщина.
Илья встал из-за стола, медленно, был всё ещё болен чем-то.
Нет времени объяснять! Вещи, где мои?
Женщина показала на ящик, который стоял у входной двери. Радим подбежал к нему, и начал быстро снаряжаться:
Илья! Давай собирайся! Нам ещё идти и идти.
Я не могу! бес сил, проговорил Илья, я заразился чем -то, я и метра в броне не пройду.
Радим слушал его, расстроился, но продолжал нацеплять на себя снаряжение.
Готов. Полностью в снаряжении.
Ладно, Илья, я один дойду! Будь на связи! А главное не умри тут! Выздоравливай!
Женщина хотела что-то сказать, но Радим перебил:
Сколько дней я лежал?
День.
Радим проверил автомат на исправность и открыл дверь.
Стой, на вот воды возьми! женщина протянула ему флягу.
Радим взял, поблагодарил кивком головы, посмотрел на Илью, попрощался с ним мысленно и вышел в открытую дверь.
7. Сигнал
Радим прошёл поле и маленький лес у дороги и вышел на неё. Идя по ней, достал свою рацию, включил:
Это Радим, приём! Вышел на дорогу. Как слышно?
Шипение рации.
Приём, слышно нормально. Понял, ответил Илья.
Радим повесил рацию на пояс и продолжил быстро идти, думал о многом:
Сколько же времени я потерял, за это время, что только не могло произойти
Как же там мои сыновья, как Миша? Мне надо идти ещё быстрее, ещё быстрее.
Радим перешёл на медленный бег, броня играла свою роль, и быстрее бежать было невозможно.
Прошло около двух часов. За это время Радим ещё раз связался с Ильёй и продолжал бежать, не останавливаясь. Скоро должен был быть уже поворот к деревне, к дому. Радим решил попробовать ещё раз связаться с Домом, включил рацию:
Приём, это Радим! Как слышно!?
Шипение рации. Никто так и не отвечал.
Радим повторил сигнал, но продолжалось шипение. Вдруг издались какие-то помехи. Радим резко остановился и ещё раз подал сигнал:
Это Радим! Дом, как слышно? Дом, как слышно?
Шипение рации. Вдруг кто-то ответил.
Слышим хорошо, ждём тебя!
Радим не узнал голос. Это был не Миша и точно не один из сыновей. Голос был похож на пьющего мужчину лет сорока пяти.
Радиму ничего не оставалось, как продолжить идти туда. Он подумал связаться с Ильёй, но рация резко перестала работать, просто выключилась.
Твою ж мать
*****
Вот, этот поворот. Поворот к деревне, к дому. Радим решил обойти деревню сзади и подойти к Дому исподтишка.
Он шёл туда и боялся, боялся не за себя, не смерти, а за сыновей. Он почти обошёл Дом сзади. Осталось 6 метров. Ловушки. Хотя Радим их сам и ставил, но не помнил наизусть, где и какая стоит. Радим шагнул, прошёл несколько ловушек, ещё 5 метров. Ещё один аккуратный шаг, оставалось 4 метра.
Становилось опаснее, ловушки стали стоять ближе друг к другу, но теперь их было лучше видно, и Радим смог пройти до забора.
За забором был шум, тихо играла непонятная музыка, и кто-то пьяный разговаривал.
У Радима возник главный вопрос: как бесшумно попасть внутрь? Забор два метра и вход только один, центральный. Он хотел обойти весь забор, и проверить на наличие пролазки, но в такой броне, его бы явно услышали.
Есть единственный способ пройти, подумал Радим.
Он очень рисковал, но всё же достал из кармана единственную самодельную гранату, снял чеку, и кинул в сторону от дома, что есть силы. Прошло несколько секунд, и прогремел громкий, страшный взрыв. Грязь разлетелась на десятки метров. Шум за забором прекратился. И по звукам шагов было понятно, что многие рванули на взрыв. Радим оббежал забор с правой стороны (взрыв произошёл с левой). Вот он, вход, открытый. Во дворе никого, скорее всего все ушли на взрыв. Радим забежал во двор, приготовил автомат и сдёрнул предохранитель. У костра стояли бутылки, похоже, с самогоном. Радим оглянулся назад и услышал, как кто-то возвращается. Он побежал к своему дому, и надеялся, что его дети там. Дверь была заперта снаружи на замок, он не медлил и выбил его прикладом. Те, кто был во дворе, это услышали.
Радим открыл дверь, забежал внутрь и захлопнул её. Сзади раздались выстрелы, и одна из пуль явно угадила в крепкую дверь.
Папа! Папа-закричали избитые, подбегающие Вова и Рома.
Они хотели его обнять, но он толкнул их на пол:
Лежать, не вставайте, пока не прикажу
Прогремело ещё несколько выстрелов, теперь с разных сторон, стекло разбилось в дребезги.
Ползите в подвал и запритесь, быстрее!
Вова и Рома ползком рванули к двери в подвал. Они спрятались.
Радим доверял своей броне, и слегка выглянул в окно одним глазом:
Один, четыре Лишь бы у них гранат не было.
Он встал, и смело открыл входную дверь.
Вышел, и начал стрелять из своего многопатронного автомата, в кого только видел. Их было уже девять. Он стрелял и видел в них одержимость убийства, они были уже не люди, это даже не психи, это война сделала их такими. Они бежали к нему с жаждой смерти. По броне прилетело несколько крупнокалиберных патронов, которые почти её пробили и возможно сломали несколько костей, но ярость мщения гнала Радима дальше, и он продолжал идти и стрелять. Осталось только двое, остальных он смог положить. Они сидели в доме Ильи и Миши. Радим шёл напролом, словно забыл, что в подвале соседнего дома его ждут дети.
Пока он подходил к двери, по нему пустили очередь из какого-то ПП, поэтому броня выдержала. Радим распахнул дверь и на встречу вылетел один из них, с ножом. Наивный. Радим вырубил его прикладом. Зашёл в дом и справа сидел тот самый с ПП, а в руках его он увидел что-то механическое.
Радима отбросило на метр, почти в противоположную стену дома. Стену, около которой сидел камикадзе, почти всю разнесло в дребезги, от самого самоубийцы осталась только кровь, растекавшаяся по оставшимся стенам.
Радим лежал неподвижно, лицом вверх, броня сильно обгорела от взрыва, и взяла весь удар на себя.
8.Рация
Папа, очнись! Папа!
Дети из-за всех сил трясли Радима, но он лишь медленно шатался. Рома постарался аккуратно снять шлем, но не смог:
Вова, помоги мне!
Вова подбежал, и оба медленно потянули. Хорошо сидящий шлем начал сползать. Сняли.
Вова посмотрел на лицо папы, и решил проверить пульс. По венам Радима всё ещё шла кровь.
Он живой, Рома! Просто без сознания.
И что делать будем? А если он умрёт?
Да, успокойся!
Вова начал что-то искать на теле отца.
Что ты делаешь?
Рацию ищу.
Ещё немного исследовав снаряжение, он нашёл рацию:
Вот Только она вся сломана
Рома скривил лицо и хотел начать плакать, но Вова его остановил и порывисто, скорбя, вспомнил: