Снайперская винтовка, через оптический прицел которой Алексей наблюдал за случайными очевидцами нашего передвижения, спокойно могла их достать с этого расстояния. Через её оптику майор Чернышёв прекрасно видел сгорбленную фигуру старика и шедшего перед ним маленького щупленького пацана. Цели наблюдались идеально и находились как раз в зоне поражения. Прицельная дальность винтовки, рассчитанная на 1500 метров, позволяла подстрелить их на сто пятьдесят, даже на двести, триста процентов. На раздумья отводилось мгновенье, ибо через три-четыре секунды старик и мальчик просто скрылись бы за склоном, выйдя из зоны визуального контакта, а, стало быть, и поражения.
В чём дело, майор?спросил Алёшку прапорщик.
Мне кажется, они нас не заметили! А потом не могу я что-то! Это же ведь ребёнок и старик!
Седой вдруг пожалел этих двух туземцев. Что тогда на него нашло, не известно, но через секунду они целые и невредимые скрылись за горным склоном. «Вы не правы, товарищ майор», сквозь зубы процедил Димка, когда те двое пропали за поворотом тропы. Он вырвал из рук Алёшки снайперскую винтовку, но понял, что достать их уже не сможет. «Никому не позволено, ты слышишь, майор, нарушать наши законы, даже самому Господу Богу! Нельзя попусту рисковать нашими жизнями, товарищ старший офицер из специального отряда Главного разведывательного управления! Если Вам сантименты не позволяли их ликвидировать и гуманность, не надо было брать ружьё, а тем паче разводить сопли и выдавливать из нас слёзы, тогда и совесть Ваша осталась бы чистой. Этот грех я взвалили бы на себя! А вообще в таком случае Вам бы следовало стать музыкантом и пойти по стопам своего отца, а не служить в армии, тем паче в спецназе!! С обидой в голосе повторил он и отвернулся от Алексея, не желая больше общаться с человеком, совершившим жесточайшую ошибку по отношению к своим товарищам. Я прекрасно понимал, что Димка прав! Поэтому молчал. Мне нечего было добавить к его словам.
Надо отсюда уходить как можно быстрее и по возможности поменять маршрут движения, проговорил, прервав мои раздумья, прапорщик Сокольников. Он сказал это таким резким тоном, не глядя в мою сторону, что я понял его обиду и подумал про себя: «Также осуждает и меня! Всё верно! Ты правильно мыслишь Димыч, но изменить уже ничего нельзя».
Хотя маршрут поменять сложно, потому, как в горах находимся, это тебе не лес на равнине, а здесь можно так залезть на какую-нибудь вершину, что потом только с помощью вертолёта снять нас смогут. Надо идти до границы, потом пересечь её и пойти вдоль, но уже по иранской территории. Там они нас не достанут, точнее, было бы сказать, у них появятся дополнительные сложности в этой связи. Вы как думаете? Вновь начал рассуждать Сокольников. По существу он был прав, сто раз прав, выбор у нас, действительно, был не богатый. Мы пошли тем же маршрутом, что наметили раньше, ибо менять его было уже поздно. Но передвигались только бегом. Я потом всю дорогу спрашивал себя: «Что нашло на майора? Почему Алексей тогда совершил тот странный и нелогичный поступок? Ведь он мог спокойно успеть достать старика и парнишку. Неужели ему их стало жалко? Если так, то Алёшке следует уходить из спецназа, а не то он столько дров наломает со своей жалостью. Ведь за его ошибки расплачиваться придётся ребятам, причём своей кровью и жизнями. В Управлении он считается знающим и толковым офицером. За его плечами опыт приграничных учений, когда мы своими переходами через государственную границу сначала на чужую территорию, а потом обратно «домой» ставили на уши всех погранцов и территориалов. Вообще же это моя ошибка, а не Алёшки. Всё-таки у меня опыта побольше, чем у майора. У него всего-то ничего, а я? Я имею на своём счету несколько успешно проведённых спецопераций за рубежом, в частности в Ливане, у меня громадный опыт борьбы с диверсионно-террористическими группами наёмников в джунглях Анголы и в горах Афганистана. И что же я сделал сейчас? А сейчас я, как мудрёный житейским и боевым опытом командир, совершил необъяснимую и непростительную для себя ошибку. Да, да, именно так! Ибо я не смог предусмотреть, что рано или поздно моему подчинённому придётся столкнуться именно с такими обстоятельствами, когда он будет поставлен перед трудным выбором, погубить невинную человеческую жизнь либо нет, но презрев в этом случае свой долг солдата и принятую присягу. Значит, я не сумел его правильно подготовить и толково всё объяснить. Но ведь и мы делаем свою работу исключительно ради того, чтоб в будущем так же не погибали дети, но наши дети!? Вот ведь вопрос?
Я думал и не находил ответа. Мне казалось, что и Димыч не ответил бы на такой вопрос, и неизвестно как бы прапорщик ещё повёл себя, если бы винтовка оказалась в тот момент в его руках?
Мы поднимались всё выше и выше в горы. Нам оставалось только преодолеть последний горный хребет и выйти в долину, перейдя которую, мы достигли бы иранской территории. Но одна мысль упорно сидела в моей голове: «Заложит нас старик или нет?» Всю дорогу до самого привала червоточина сомнений, тоски, какого-то необъяснимого страха точила моё сердце, и я вообще-то понимал причину этого своего беспокойства, да только поделать уже ничего не мог.
Ладно! Будем действовать по обстановке. Максимум внимания! Зря не рисковать. В бой вступать только в исключительном случае! думал я про себя. Расстановку в группе мы поменяли. Впереди уже находился Алексей. Замыкающим, как обычно, был прапорщик Сокольниковэто всегда считалось для нас доброй традицией или даже счастливой приметой.
Правда сейчас нам было не ведомо, что на этот раз примета наша счастливая не сработает, и все мы будем, возможно, убиты в течение завтрашнего дня. Ведь тот, кто воевал знает, как сложно уцелеть, когда случайно налетаешь на выставленную противником засаду. Вот и мы не знали, где поджидает нас смертельная опасность.
Попытка захвата
Второй привал я сделал через двенадцать часов движения. Мы довольно далеко удалились от деревни и от того места, где нас случайно увидел старик с мальчиком. Ребята, да и я сам, буквально валились с ног от усталости, и это было не удивительно, потому как отдых предыдущей ночи почти не восстановил полностью наших физических сил. Дневной же отдых в течение получаса так же не восполнил наши энергетические потери, да мы практически ничего не успели поесть за весь период стремительно полусуточного броска. Следовало обязательно сделать остановку для основательно привала, с полноценным обедом, дабы затем продолжить свой путь с удвоенной скоростью и к ночи выйти к иранской границе. Для такого отдыха я выбрал сложенную из камня небольшую хижину, по-видимому, когда-то служившую прибежищем для местных пастухов от дождя, снега и ветра. «Алексей! Проверь!»коротко бросил я майору Чернышёву, шедшему впереди нашей группы. Седой быстро, чередуя челночный бег с короткими прыжками, рванул прямо к ветхому строению, попутно просматривая подходы к нему сверху. Мы же в это время, прячась за камнями, внимательно вели круговое наблюдение и страховали Алексея. Он быстро без приключений добрался до хижины, замер, прижавшись к стене, и затем юркнул внутрь.
Майор отсутствовал полминуты, вскоре он выглянул из мазанки и подал рукой знак, что всё спокойно и тихо, можно идти. Мы с Димкой вышли из-за камней и устремились вверх по склону прямиком к хижине. Она находилась рядом с маленькой речушкой, из которой можно было взять воду, чтобы напиться и освежить ею, холодной и студёной, своё разгорячённое тело. Вокруг лачуги росли редкие кусты терновника. По внешнему виду нашего неожиданного прибежища и по другим признакам мы сделали вывод, что в хижине давно никого не было, и это открытие нас сильно обрадовал, так это давало нам возможность спокойно отдохнуть перед решающим броском. Я установил порядок дежурства, и ребята, умывшись в небольшом глубоком бочажке и утолив голод плиткой шоколада, сразу же отбились, то есть заснули, едва их тела приняли горизонтальное положение и головы коснулись не подушки, но твёрдого и жесткого камня. Полноценный обед я решил перенести на более поздний срок, когда мы немного выспимся, ну хотя бы часика по два. Подкрепить силы у нас имелись ещё мясные консервы, оставалась гречневая каша, чай да сгущёнка, то есть, обычный набор из армейского «сухого пайка».
Моё дежурство было первым, поэтому я вышел из хижины, поднялся на склон горы, чуть повыше нашего пристанища, и принялся наблюдать за окрестностями. Кругом царило абсолютное спокойствие. «Значит, нас не ищут, по крайней мере, пока не ищут именно здесь. Они просто не предполагают, что мы пойдём именно сюда, фактически в глубь страны и уже после, сделав небольшой крюк, выйдем к границе, пройдём вдоль неё и на стыке трёх стран под шум, устроенный пограничными спецназовцами, и под прикрытием нашего отряда благополучно проскочим на свою территорию. Старик с пацаном просто испугались и убежали, а потом куда им сообщать, ведь кругом горы. Здесь, поди, и полиции-то нет! А, может, они вообще нас не заметили? Да, нет! Думаю, заметили! И полиция здесь имеется!»так размышлял я, лежа в тени под кустом и успокаивая себя своими же мыслями. Сказать, что я недооценивал противника, было нельзя. Порой меня даже корили за излишнюю его переоценку, но я считал, это лучше, чем посчитать своего врага за глупого дурачка, ничего не смыслящего в наших вопросах. Искать нас они, конечно, будут, я в этом нисколько не сомневался, и поисками займутся профессионалы высочайшего классав этом, кстати, я тоже был уверен. Вот только допущен мной был один промахстарик нас всё-таки заложил, а полицейский участок на нашу беду находился недалеко от того места, где мы случайно встретили пастуха.
Подошла моя очередь отдыхать. Я разбудил Алексея. Он мгновенно проснулся. Коротко введя его в курс дела, я мгновенно заснул крепким сном, как только голова коснулась разгрузочного жилета, который я предусмотрительно снял и положил вместо подушки. Мне даже начал сниться какой-то сон, но поспать, к сожалению, ни мне, ни Димке долго не пришлось.
Командир, командир, просыпайся!Раздался голос Алексея над самым моим ухом. Я открыл глаза, и тут же услышал,Димыч! Подъём! Дима, просыпайся!
Ну что там, Алексей, случилось? Одновременно спросили я и Димка.
Плохи, командир, наши дела! Нас выследили! По всей видимости, те двое всё-таки заложили, и сейчас нас окружают со всех сторон. Правда, сказать точно не могу, кто? То ли обычные полицейские, то ли солдаты. Но, скорее всего, работает полиция, уж слишком всё бестолково они делают, шептал Алексей.
Ты это с чего взял? А вдруг это «Дельта»? недовольно спросил Димка. Он посидел несколько секунд молча.Точно! И я чувствую по запаху, что нас обложили. Только турки имеют такой специфический запах,проговорил прапорщик, втягивая носом воздух. Я также втянул носом воздух, но ничего не почувствовал.
Заложил нас всё-таки старичок-стукачок и мальчик-пастушок, недовольно бормотал Сокольников себе под нос, но так, чтобы его слова мог услышать и я, и Алёшка. Седой уже и не знал, как загладить эту свою вину перед нами.
Не комплексуй, Алёша! Один чёрт, нас все равно нашли бы. И забудь про тот случай, понял? Сейчас уже другая ситуация! Надо думать, как выкручиваться будем! Докладывай!шепнул я ему на ухо.
Как не комплексовать, Саня? Если я действительно виноват,пробормотал он еле слышно. Я понял, что майор переживает за свой проступок, когда отпустил деда и парня. Теперь Алёшка был научен собственным опытом, а это самый лучший воспитатель в жизни.
Ладно, хватит нюни распускать! Забыли! Докладывай по существу!резко прозвучал мой приказ.
Я пошёл Димку будить и через крышу случайно заметил, как они спускались по склону, начал докладывать майор как всегда чётко и по существу, их немного, думаю, не более десяти человек. Это я сначала думал, что солдаты, а потом рассмотрел и понял, ошибаюсь. Вооружены они слабовато. Одними старыми винтовками. Короче говоря, это местные полицейские, сейчас я уже уверен. Решили, видимо, нас задержать самостоятельно. Награду, поди, хотят за наши головы получить большую.
Алексей проанализировал всё правильно, он даже верно догадался насчёт полицейских. Нам ведь не было известно, что несколько часов назад из центрального управления Министерства внутренних дел пришло указание оказать содействие американскому военному командованию в задержании подозрительных лиц, предположительно одетых в камуфляжную или другую военную форму. Предусматривалось и денежное вознаграждение за нашу поимку. Их патруль, выполняя требование руководства из Анкары, проезжал по дороге из одной маленькой деревни в другую, когда им навстречу попались два пастуха: старик и паренёк. Они сообщили, что видели в горах недалеко от своего кишлака двух подозрительных человек явно не местных в чёрной форме и с оружием. Видимо, одного из нас они не заметили. Старик указал им приблизительное направление нашего движения. А так как дорог в горах не особенно много, то полицейские, сами будучи местными жителями, поняли, куда мы идём. Они связались со своим участком, так как их было всего лишь пятеро, и вызвали себе в помощь ещё несколько человек. Людей обычно всегда губит жадность и глупость, вот и местных полицейских подвели эти два недуга. Нельзя было им вообще поступать так опрометчиво и попытаться задержать мою группу. Это было равносильно попытке школьника начальных классов выйти на ринг против профессионального боксёра тяжеловеса.
Итак, они решили нас окружить и взять живыми. Мне сразу стал понятен их замысел. Я посмотрел вверх и сквозь крышу, которую, действительно, крышей-то назвать можно было только чисто условно, так, всего-то лишь несколько тонких жердочек сверху и немного соломы, увидел, как полицейские, прячась за камнями и перебегая от одного до другого, намеревались, по-видимому, ворваться в хижину и арестовать нас сразу и всех. Правда, я с трудом понимал, как они себе представляли наше пленение: «Всем на землю, руки за голову?» Но ведь они были не настолько наивны, чтобы не догадаться, что мы окажем сопротивление. Видимо, полицейские, действительно оказались глупыми и наивными. Они просто не догадывались, с кем столкнулись.
Алёшка, как всегда, изложил суть обстановки верно и кратко, без лишних слов. Местных блюстителей порядка и в правду было немного. Человек восемь, не более, потом, когда уже всё закончилось, оказалось, что их было девять. Брать нас приехали одни полицейские, видимо, все с местного участка. Алексей правильно угадал мотив их поведения, они просто захотели выслужиться перед высоким начальством и захватить нас врасплох, да к тому же заработать на нашем задержании хорошие деньги. Полицейским бы действовать по-другому. Сообщить про нас, куда следует, и ждать помощи, отслеживая каждый наш шаг, а они пожадничали! Сгубила их алчность.