Виктория протолкнулась к барной стойке и, облокотившись на неё, осмотрелась. Она выжидала, когда жертва подойдёт сама, хотела увидеть её похоть, достойную наказания. Но одна песня сменяла другую, а жертва всё не появлялась.
Заказ? крикнул вдруг на ухо бармен.
Виктория замотала головой, и тут же парень, что стоял рядом, показал что-то пальцами. Бармен кивнул.
Если можно, я угощу. пояснил незнакомец.
Чуть-чуть. с обворожительной улыбкой согласилась Виктория и обернулась.
Стоило лишь увидеть жертву, как слова пропали вовсе. Парень был красив до безумия. С правильными чертами лица и трёхдневной щетиной, с крепким стройным телом, рельеф которого не выпячивался на манер самовлюблённых качков. Пронзительными карими глазами он смотрел в самую душу Виктории, но не видел там пустоту. Такой человек не достоин смерти за попытку познакомиться, но отказать ему язык не поворачивался.
Всё в порядке? поинтересовался он, когда пауза затянулась. Ты так смотришь, будто призрака увидела.
Я? Не, всё нормально, правда. Просто музыка очень громкая.
Мне тоже это не нравится. Друг пригласил, а теперь не знаю, как сбежать.
Ты как-то слишком быстро. правдоподобно насторожилась Виктория.
Не-не, я ничего такого не предлагаю. Просто если музыка не нравится, можно пойти по городу прогуляться.
То есть без всякого «поехали ко мне»?
Конечно без. Сказал бы, что я не такой, но ведь ты не поверишь.
Не поверю. Но проверить можно. В любом случае я оглохну, если останусь.
Вместе они покинули клуб и только через квартал с облегчением вздохнули.
Не знаю даже, зачем я согласился туда пойти. оправдывался парень. Мне эта музыка ещё неделю будет сниться. Кстати, меня зовут Игорь.
Вика, очень приятно. ответила Виктория и в шутку протянула руку.
Игорь её принял и поцеловал.
Ого, ты такая холодная. Замёрзла?
Ну не май месяц на улице, это точно.
Если хочешь, зайдём куда-нибудь?
Давай лучше просто погуляем. Сто лет не гуляла ночью.
А ты хорошо сохранилась. На самом деле я тоже не помню, когда в последний раз просто так ходил, без особой цели.
Нет времени?
Скорее компании. Все куда-то спешат, вечно бегут, а жизнью насладиться времени нет. Работа, дом, снова работа.
И клубы.
Клубы?
Ну да. Там громко и весело, всё в темпе жизни. Хороший отдых, если не хочешь сбавлять обороты.
А от чего ты хотела отдохнуть?
Виктория задумалась и аккуратно ответила:
Сложно сказать. Есть много вещей, от которых я устала, вот только с местом не угадала.
Понимаю. Убежать от рутины иногда хочется до чесотки, но вот куда бежатьникто наверняка не скажет.
Незаметно неслись минуты, а разговор плавно перетекал от одной темы к другой. Ноги шли сами собой и постепенно привели к парку. К густому лесу в черте города, без фонарей и лишних глаз. Самое подходящее место, чтобы слова начали касаться тонкой черты, за которой запреты перестают существовать.
Скажи, а ты боишься смерти? спросила Виктория в продолжение одной из тех самых тем, что требуют откровения.
Наверное. подумав, признался Игорь. Мне кажется все боятся, хотя всё равно мы все умрём.
А что, если смерть это только начало? Не в том смысле, что рай и ад существуют. Представь, если бы смерть означала всего лишь начало новой жизни. Вечной. Тогда бы ты боялся умереть?
Вечная жизнь? Это что-то про реинкарнацию?
Нет. Говорю же, без всякой религии.
Знаешь, это представить сложно, но было бы интересно. Столько сразу идей бы появилось, столько всего сделать бы сразу потребовалось.
А как же наслаждение?
Звучит очень заманчиво, но вечную жизнь посвятить наслаждениям? Мне кажется это быстро надоест. А вот стоящее дело не надоест никогда. Поставить себе недостижимую цель и через века её добиться. Что может быть приятнее?
Это как-то зачем? Столько усилий ради одной цели
А зачем тогда бессмертие?
Речь Игоря проникала в душу и бередила то, что умерло год назад. Виктория, сама того не замечая, ловила каждое слово и наслаждалась. Музыкой, нежной мелодией распространялись они в холодном воздухе и рушили последние рубежи. Виктория давно забыла о голоде, и о том, что Игоря назначила жертвой. Ей было до мурашек приятна его близость, но с каждым вздохом хотелось большего.
Внезапно она обогнала его на полшага, приподнялась на мысочках и поцеловала. Игорь ответил. Подхватил её на руки и прижал к себе так крепко, что стало слышно биение его сердца.
Боже, ты вся дрожишь от холода! оторвался он на секунду и снова впился в неё поцелуем.
Согрей меня. шепотом попросила Виктория прежде, чем их губы вновь сомкнулись.
Они так стояли долго, но кончилось всё в один миг. Виктория осела, приложила ухо к его груди и вслушалась в ритм. Скорый, твёрдый, готовый повести на подвиги ради неё.
Давай ещё пройдёмся. Скоро рассвет. предложил Игорь и Виктория кивнула в ответ.
В глубине парка, забывшись в тишине и покое, стояла старая церковь. К ней не вела ни одна дорожка, а вездесущие мародёры так и не дотянулись до её дверей. Лишь единицы знали о её существовании, и Виктория была одной из них. В свою бытность готом она наткнулась на церковь и была поражена её красотой. Ветхой, обшарпанной, пропитанной запахом забвения.
Именно к церкви, незаметно подсказывая дорогу, вела Виктория, и скоро та появилась из-за деревьев. С двумя башнями по бокам от входа и одной, чуть ниже, с другой стороны. Острыми шпилями они царапали желтоватое ночное небо города, но слишком тяжелы были тучи. Чистота за ними оставалась недостижимой. С многочисленными статуями, застывшими в библейских сюжетах на крыше и в стенах. С двумя фигурами ангелов, будто вышедших из витражей передних башен и замерших в полушаге от падения. Они следили за праведниками, проходящими в ворота церкви, но в ожидании своём ослепли и осыпались, покрылись грязью и зеленоватым мхом. Стали слишком грешными, чтобы продолжать свой бессменный надзор.
Никогда не слышал, что в парке есть такая красота. прошептал, задрав голову, Игорь.
Это будет нашим секретом.
4
Виктория подошла к дверям и со скрипом приоткрыла одну створку.
Даже не закрыто? удивился Игорь.
Вместо ответа Виктория пальчиком поманила его за собой и проскользнула внутрь.
Рубиново красный и изумрудно зелёный тусклый свет слабо проникал в зал. Он переплетался в чудные оттенки и бросал пугающие тени от колонн и скамеек, оживлял алтарь и всесвещник перед распятием.
Каждый шаг отзывался под сводами и представлялся неуместным, совершенно лишним в этом царствие тишины.
Виктория прошла на середину и остановилась в ожидании. Игорь тихо приблизился и нежно обнял её за плечи, поцеловал в шею. Нехотя, заранее намекая на отказ, спросил:
Может лучше уйдём?
Виктория обернулась и пристально взглянула ему в глаза.
Если хочешь
Нет. он поцеловал её, затем прервался на секунду, чтобы сказать главное: Я тебя хочу.
Не отрываясь друг от друга, спотыкаясь и чуть не падая, они добрались до алтаря и вслепую скинули всё лишнее, оставив один лишь красный бархат. Вместо давно потерявшего свой смысл барахла, Игорь положил на алтарь Викторию.
Он жадно покрывал её тело поцелуями, спускался ниже и когда одежда стала преградой, спешно её скинул, раздеваясь и сам. Лаской своей, страстью своей он заставлял изгибаться Викторию и стонать от предвкушения. Она пальцами запуталась в его волосах и жадно впитывала тепло каждого поцелуя. Всё ниже и горячее, пронзая тело огнём, они приближались к заветной линии.
Следом за топиком полетели джинсы и, не дав Виктории перевести дыхание, Игорь прильнул к её лону. Стоны переросли в крик наслаждения и эхо счастья рассеялось под ветхими сводами.
Как не хватало этого тепла, как одиноко было без любви. Только теперь Виктория поняла, что холод и безразличие стали для неё ядом. Теперь же она вознеслась на небеса и пик был взят с неумолимой скоростью.
Виктория потянула Игоря к себе и ловко села сверху. Его смуглое, загорелое тело пробудило с новой силой голод, а желание пылало от близости его затвердевшей, горячей плоти. Взрывная волна ещё не стихла и тяжёлое дыхание не успокоилось. Хотелось выждать немного, прежде чем они сольются воедино.