Подскочивший боец сорвал с головы Копылова мешок.
Так мы будем говорить?
Да, трясущимися губами произнес диверсант.
Что ты мне забыл сказать?
Нам показали фотографию связника, и мы должны были встретиться с ним в этот же день.
Так почему же не встретились?
Нас арестовали!
Где находится явочная квартира?
В частном доме на Приозерской, восемнадцать. Я должен был сначала постучать три раза в дверь, а когда он откроет, назвать пароль.
Что за пароль?
«Вам письмо от Машеньки». Ответ: «А на словах она ничего не хотела передать?»
Твоя забывчивость чуть не стоила тебе жизни, Копылов!
Я не забыл. Просто просто жаль его стало. Уверяю вас, больше такого не повторится.
Посмотрев на часы, Романцев произнес:
Жалостливый, значит Это неплохо. Но чтобы в последний раз А сейчас на сеанс связи. Какой у тебя позывной?
«Бобер».
Хм, «Бобер», говоришь? Весьма симпатичный зверь Надеюсь, Бобер, в твоей радиограмме не будет никаких неприятных сюрпризов для нашей контрразведки?
Не будет.
Вот и отлично! Капитан, я забираю у тебя этого Бобра на пару часиков под свою ответственность. Не возражаешь?
Конечно же, нет, товарищ старший лейтенант. Он ваш!
И еще вот что, дай мне пару молодцев, пусть они проводят нас до НКГБ.
Ерофеев, Звонарев! окликнул капитан бойцов. Поступаете в распоряжение старшего лейтенанта.
Есть!
Ну, чего застыли? спросил Романцев. Ведите его к машине, не за шиворот же мне его тянуть! А то, я вижу, у него ноги в землю вросли от страха. Если надумает бежать стреляйте на поражение!
Громко стуча сапогами, прошли в кабинет. Указав Копылову на рацию, стоявшую в углу, Романцев скомандовал:
Начинай. Посмотрим, что ты за «пианист»!
Геннадий Копылов привычно щелкнул замками, открыл корпус. Повернув большую черную ручку, включил радиостанцию. Отрегулировал амплитудный модуль, избавившись от импульсивных помех. Лампы передатчика замигали, приготовившись к работе, и он в ожидании посмотрел на старшего лейтенанта.
Вот тебе текст положил Романцев перед Копыловым лист бумаги.
Прочитав содержание, тот удовлетворенно кивнул, быстро зашифровал и взялся за телеграфный ключ:
«Юпитеру. Прибыли благополучно. На явочную квартиру не пошли, хозяин вызывает подозрение. Он не похож на человека с фотографии. Сняли квартиру недалеко от железнодорожной станции. Наблюдаем за передвижением состава. Установили знакомство с двумя служащими с железнодорожной станции. Бобер».
Готово. Вот только как по поводу знакомства с двумя служащими? Центр может потребовать серьезную информацию.
А ты не переживай, информация будет, усмехнулся Романцев. И пусть знают, что вы способны устанавливать контакты со служащими, представляющими интерес для разведки. Как скоро будет ответ?
В течение нескольких минут, как только расшифруют текст. Прижав плотно к голове наушники, Геннадий возбужденно заговорил: Кажется, вышли в эфир, передают мои позывные Взяв со стола карандаш, принялся быстро записывать на листке бумаги. Вот, протянул он листок бумаги.
Романцев внимательно прочитал:
«Бобру. Постарайтесь узнать о судьбе хозяина явочной квартиры. Действуйте осторожно. Расширяйте контакты со служащими железнодорожного ведомства. Юпитер».
Радиоигра «Связной» началась, и, кажется, вполне успешно.
Уведите арестованного, распорядился Романцев.
Встать! Руки за спину! приказал один из красноармейцев. Копылов поднялся, послушно сложил за спиной руки. На выход!
Оставшись один, Тимофей поднял трубку телефона:
Майор Лебедев?
Он самый.
Это старший лейтенант Романцев беспокоит.
Слушаю вас.
Поместите Копылова в карцер.
Сделаем, охотно отозвался майор.
Пусть узнает, что такое немилость.
Это мы умеем, рассмеялся начальник тюрьмы.
Не сомневаюсь. Романцев положил трубку.
Глава 3Что передать на словах?
Явочная квартира находилась на окраине города в небольшом деревянном доме, принадлежавшем двум семьям. Окна первой половины были крепко заколочены крест-накрест обыкновенными серыми досками и свидетельствовали о том, что хозяева съехали надолго, а вот в трех других теплился желтый свет. Судя по теням, что просматривались через занавески, в комнате находились двое. Как высказались соседи, «живет милая семейная пара, поселившаяся в доме незадолго до начала войны».
Вот что, Сидорчук, действуем строго по плану, произнес негромко Романцев. Я называю пароль, представляюсь Копыловым, затем прохожу в дом. Попробую выведать у них максимум информации, а потом слегка приоткрою занавеску. Это знак! Заходите сразу, не мешкая. Кладем хозяев на пол и производим обыск. Все понятно? строго посмотрел он на старшину.
Вы не переживайте, товарищ старший лейтенант, заверил Сидорчук. Сделаем все, что нужно. Не впервой! Все бойцы проверенные, с передовой. Не подведут! Только и вы уж постарайтесь поаккуратнее, кто знает, что там может ждать.
Это в моих интересахостаться в живых, хмыкнул Тимофей. На ближайшие пятьдесят лет у меня серьезные планы.
Он был одет по-простому и мало чем отличался от остальных горожан: на голове фуражка-восьмиклинка, чуток сдвинутая на лоб, на плечах темный просторный пиджак, черные брюки заправлены в лайковые сапоги, как того требовала мода. Встретишь такого простака на улице, так даже не обернешься. Но на душе было отчего-то неспокойно, и вот причину этой тревоги Тимофей никак осмыслить не мог. Вроде бы не в первый раз в логово к врагу, и ситуации бывали куда серьезнее нынешней, а пробирает так, что мурашки по коже.
Ладно Я пошел!
Приоткрыв калитку, неприятно скрипнувшую в ночи разбуженной птицей, Романцев уверенно зашагал к дому. Поднялся по дощатому крыльцу, ощутив ступенями, что одна из половиц заметно прогнулась, и, как было условлено, негромко трижды постучался в закрытую дверь.
Откуда-то появилось ощущение, что за ним наблюдают. Невольно повернулся к затемненному окну, выходившему во двор, и заприметил, как слегка дрогнула занавеска. Некоторое время было тихо, погас даже свет в крайнем окне, потом вдруг в горнице послышались тяжеловатые мужские шаги.
Кто там? недружелюбно прозвучало из-за двери.
Свои, бодро отозвался Романцев, коснувшись кармана, в котором был припрятан «ТТ». Ощущение оружия придало заметную уверенность.
Свои по ночам не шастают.
Вам письмо от Машеньки, назвал Романцев пароль.
А на словах она ничего не хотела передать?
Тимофей потоптался у порога, почувствовав, что доска под его каблуками прогнулась еще больше. Не хватало еще провалиться куда-нибудь в подпол. Хозяин отчего-то медлил. Может, почувствовал неладное?
Вжикнула по металлу тяжелая щеколда, разбудив тем самым уснувшую ночь, и в приоткрытую дверь Романцев разглядел мужчину лет пятидесяти пяти, с небольшой ухоженной седенькой бородкой и густой русой шевелюрой. Взгляд у него был колючий, пронизывающий, недоверчивый, в котором угадывалась решимость к активным действиям. Таких людей следовало избегать, вот только в этот раз судьба столкнула их на узкой дорожкетут уж не разминуться, кто-то из них должен отойти в сторонку.
И хозяин дома отступил:
Проходи. Только негоже по ночам в дверь молотить. Могут и соседи услышать, а они у нас ой какие любопытные!
Романцев перешагнул невысокий порожек, тотчас оказавшись под светом электрической лампы, буквально бившей по глазам из-под самого потолка. Впереди, отгороженная пестрой ширмой, была вторая часть комнаты, за которой улавливался нечеткий силуэт. Очевидно, там скрывалась стеснительная хозяйка. И тут Тимофей почувствовалчто-то пошло не так: не то дверь захлопнулась слишком торопливо, не то скрип половицы был слишком громкий, но когда он повернулся, то увидел перекошенное от злобы лицо хозяина, заносившего над его головой топор. Боковым зрением успел рассмотреть, что ширмочка слегка дрогнула, и в образовавшуюся щель на него взирали внимательные глаза немолодой женщины. В его распоряжении оставалась сотая доля секунды: вытащить пистолет из кармана он не успеет, отскочить в сторонумаловероятно, по сторонам громоздкие тяжелые стулья. Оставалось единственное: отклонившись назад, он ударил ногой хозяина в живот. Потеряв равновесие, тот отступил на шаг, и удар топора, рассекшего воздух, пришелся на стоявший рядом табурет. Раздался треск сломанного дерева. Вырвав из кармана пистолет, Романцев бросился на мужчину и, сбив его с ног, оседлал, ткнув ствол пистолета прямо в перекошенное злобой лицо.