Так и флаг вам в руки, безразлично порекомендовал Емельянов, любуясь набежавшим на солнце ажурным облачком.
Так здесь и начинается самое смешное.
Что? Местная мафия, коррупция? сладко потянулся Емельянов, которого от такого разговора потянуло ко сну.
Ну да растерянно подтвердил Разумихин.
Старые коммуняки, которые пересели из обкомовских кресел в исполкомовские или подались в крутые коммерческие фирмы, которые никогда не говорят «нет», но втихаря ставят палки в колеса и гребут, гребут, гребут под себя, так?
Так.
Так налей им кипятку в трусы, как ты умеешь, и пусть закроются.
Налил.
Ну и?
Там, где касается миллиардов, их миллиардов, они сами кому угодно рот закроют. И еще как.
И сейчас они как раз пытаются заткнуть его тебе?
Именно.
И какими же методами?
Любыми, вплоть до пули в башку.
Ха-ха-ха, нарочито раздельно выговорил Емельянов. Что у нас тутЧикаго, Богота или Сингапур?
Господи, Саша, нервно дернулся Разумихин. Да ты в каком мире живешь?
В своем собственном, гордо сознался Емельянов. Уже три года, и он мне очень нравится.
Да ведь у нас тутдела похлеще, чем в твоем Чикаго. Ты что, уже и газет не читаешь?
Только местные, раздел «Текущие цены», а еще смотрю местное ТВ. На остальное я ложил.
Нашел чем гордиться, деревня, фыркнул Разумихин.
Сам дурак, парировал Емельяновк. Короче: чего тебе надобно, старче?
Поработай со мной пару месяцев! выпалил Юрка.
В качестве кого?
В качестве шофера-телохранителя.
Они, словно по команде, уставились вопросительно друг на друга и замерли.
У тебя как с головой: все в порядке? первым вышел из транса Емельянов.
В порядке, сухо отозвался заслуженный депутат. Ну, так как?
У вас в органах дефицит кадров? Получше кандидатуры нет? Наймите суперкачка из частного агентства, посоветовал Емельянов с плохо скрытой иронией.
Разумихин только пожал в ответ плечами.
Слушай, я все-таки не догоняю, продолжал Емельянов, но уже без иронии. Ты что, серьезно?
Серьезно, вздохнул Разумихин. Я попробую тебе объяснитьесли, конечно, хочешь.
Попробуй, согласился Емельянов без особого энтузиазма.
Объяснял Разумихин недолго, да и объяснения свои считал излишними: уж кто-кто, а Емельянов должен был понимать его с полуслова. Ну что он, бывший военный разведчик, мог рассказать нового такому же битомуперебитому рыцарю плаща и кинжала?
Да, он жрал водку со всеми шишками из местного УВД, из прокуратуры, с гэбешниками: все они ходили в его «друганах», но их дружба нужна, если по пьянке угодил в ГАИ, или когда твой племяш-молокосос, родительское наказание, в очередной раз побил стекла в ресторане.
Но надеяться на их помощь в том деле, которое пытался сейчас «раскрутить» Разумихин, бесполезно: у самих «рыло в пуху», да и специалисты, прямо скажем, никудышные. Нет, накрыть уголовника они еще были в состоянии, но и то до настоящих воровских «авторитетов» уже руки не доходили. Да и не нуждался Разумихин в их помощи, чтобы полностью раскрутить, кто и как под него и бензиновые самодеятельные инициативы копает. Но вот беда: пока он копался в этом деле, его запросто и попросту могли шлепнутьи прощай.
А то, что так может случиться, он почувствовал, недавно, совсем недавно. Нет, давление на него начали оказывать уже давно: с того самого времени, когда начали подписываться первые контракты на поставку нефти с Тюменью. Потом пошли и анонимные письма с угрозами, и телефонные звонки, и дружеские советы знакомых и даже приятелей из числа законоохранителей.
На все это Разумихин чихал со своей колокольни, но теперь атмосфера вокруг стала другой.
В чем выражалась эта перемена, он пока и не смог бы сформулировать, просто носилось что-то в воздухе, и это «что-то» он чуял тренированным нюхом.
А еще «хвост», который он заметил позавчера: уж больно он был профессионален, этот «хвост», даже высокопрофессионален, кроме Разумихина его никто и не заметил.
Разумихинский шофер-телохранитель, которому «сам Бог велел», пребывал в безмятежном неведении, а Разумихин разглядел; и вот тут-то и вырисовывалась проблема: не мог он, ну просто физически не мог сосредоточиться только на своей личной безопасности, как не может генерал одновременно выполнять сержантские функции.
Голова его постоянно была забита другими, более важными делами.
А его парнишка-телохранитель Хотя и не полагалось такого по штату, Разумихин сам нашел подходящего паренька, устроил на работу и даже приплачивал ему из собственного кармана. Но что ж Тот махал кулаками на загляденье, отлично стрелял, машину водил просто виртуозно, а еще был он спокойным, разумным и, главное, преданным, но Этого всего хватало, чтобы разогнать уличных хулиганов, или пугнуть мелкого рэкетира-шантажиста, но
Сколько уже насчитал этих чертовых «но» Разумихин в своем монологе!
Не было у парня опыта, да и где его набраться? А значит, не было чутья, настороженности, как говорят хирурги, не было. Играл в красивую мужскую игру и нравился сам себе. А тут в деле появились настоящие «профи», а противостоять профессионалу должен такой же профессионал, особенно, когда дело касается защиты, а не нападения. Таких профессионалов в их городе Разумихин знал троих: Емельянов, он сам, да пожалуй, Генка Стороженкобывший боевой прапор, погоревший на контрабанде и занимающийся не без успеха ныне автомобильным рэкетом.
Были и другие, теперь Разумихин это точно знал, но они-то, к сожалению, и представляли противоположную сторону.
Все это не мог не понять Емельяновесли бы захотел понять, но не захотел
Выслушал-то он внимательно, но когда Разумихин закончил и повторил свою просьбу, шумно втянул носом воздух и протяжно выдохнул:
М-да И какой же ты рассчитывал получить ответ?
Разумихин промолчал.
Ты прав, понял это по-своему Емельянов. Это означает «нет». И вот почему: я не верю! Просто не верю в наших доморощенных мафиози и наемных убийц. Понятно, полюбились «антинароду» заказные убийства: сейчас такое время, что большинство умных людей все сосредотачивает в своих руках и своих мозгах, и устранить одного человекапочти наверняка завалить дело. Но
Да! Есть в бывшем Союзе ребята, которые могут сварить крутую кашу, и варят, еще как варят, но только не в нашей дыре, которую и провинцией не назовешьдыра, и только. Кого ты боишься? Бывших гэбешников, влезших в «контору» из кресел комсомольских вожаков? Так они годились только на то, чтобы добросовестно собирать «стуки», да попугивать изредка творческую интеллигенцию, из которой, кстати, в нашем городишке даже не вышло ни одного путного диссидента. Их боишься?
Есть у нас и другие, процедил сквозь зубы Разумихин.
Может и есть, только ты с ними и без меня управишься. А я, извини, в вашу кашу не полезу. Я свое отработал.
Значит, разговор, не получился?
Не получился, подтвердил Емельянов. А другой разговор непременно получится.
Какой же? с кислой миной на лице осведомился Разумихин.
А бери в субботу своих девоки ко мне. Попаримся в сауне, шашлыки забацаем из свежатинкитогда и увидишь какой.
Мечта идиота, криво усмехнулся заслуженный зампред. Ладно, мне пора.
Он с нарочитой бодростью вскочил, тряхнув брюшком, и торопливо сунул Емельянову руку.
«Надулся, ухмыльнулся про себя Емельянов. Ничего, отойдет».
Да, Разумихин напоследок замешкался, затоптался на месте, словно хотел, но не решался сказать что-то важное. Наконец решился: Я тут на днях переписал старые концерты «Пинк Флойд». Запись качественная. Дать переписать?
А что ж, завези, согласился Емельянов. Мои уже стерлись до дыр. Ха! Помнишь еще мои вкусы!
Ладно, бывай, Разумихин отсалютовал на прощание сжатым кулаком, осторожно, чтобы не дай, Бог, не запачкать белоснежной тоги ответственного работника, выбрался из зарослей и торопливо зашагал по утоптанной тропинке к вымощенному бутом проселку.
Там его поджидала белая служебная «Волга».
Вот чудило, кинул ему вслед Емельянов и почему-то растроганно улыбнулся.