Встреча уже заканчивалась. Райяти достал что-то из кармана, протянул адмиралу. Тот спрятал полученное в кармане своего комбеза и в свою очередь тоже дал что-то Райяти. Судя по всему, они обменялись теми самыми специальными флеш-картами, с информацией, одну из которых я прошлый раз передавал Райяти в Бендер-Аббасе. Сейчас же для этого нам потребовалось ночью пересекать иранскую границу на вертолете. Странные дела творятся, странные.
Райяти и адмирал не только обменялись рукопожатиями, но и обнялись на прощание, что меня надо сказать сильно удивило. Заместитель командующего КСИР той же четкой как на параде походкой прошел к своему вертолету. Закрутился все быстрее и быстрее вертолетный винт, тяжелая машина оторвалась от земли, пошла вверх, постепенно превращаясь в черную тень на фоне звездного неба. Адмирал продолжал сидеть у костра, слегка сгорбившись. Когда шум турбин чужого вертолета затих вдали, он огляделся по сторонам и подал рукой сигнал сбора.
Странные делапроговорил адмирал каким-то чужим голосом.
Не понял, сэр? мне действительно все это было совершенно непонятно, начиная от этого полета и кончая всем остальным, что происходит. Какие странные дела?
Странные дела еще раз повторил адмиралочень странные. Знаешь, Майкл, я уже много лет воюю. Но в последнее время я все больше и больше убеждаюсь, что не там искал врагов
"Задира Дик" сплюнул в костер, легко поднялся на ноги
Взлетаем!
Северный ИракВоздушное пространство04.10.2006 г. ночь
Нельзя расслабляться. В специальных войсках есть одно правило: задание считается успешно завершенным после того, как ты лично доложил о его завершении своему командиру в месте постоянной или временной дислокации. По этой же причине в разведвыходе, на вражеской территории нельзя говорить, что у тебя все хорошочерез минуту все может стать очень и очень плохо.
Вот и я расслабился, совсем немного расслабился, после того как встреча на иранской территории прошла без сучка, без задоринки. Расслабился и за это поплатился.
Взлетели нормально, чисто. Вертолет, словно огромная птица, повинуясь малейшим движениям ручек управления, нырнул в уже знакомое ущелье. Снова навстречу понеслись вековые стены скал, правда на этот раз полет не вызывал такого нервного напряжения.
Граница!
В голосе адмирала тоже прорывалось едва заметное облегчениетеперь мы уже над условно своей территорией. Мы пошли чуть выше, чтобы не подвергать себя риску.
И за это мы поплатились, причем почти сразу. Горы под нами внезапно ушли куда-то вниз, сменившись темной равниной и тут, совершенно неожиданно, по вертолету снизу ударила очередь из зенитной установки.
Только чудом очередь из ЗУ не прошла по кабине. Видимо зенитная установка стояла у самого края гор на нашем маршруте, и зенитчик бил вдогонку, по радиолокационному прицелу. И хотя наш вертолет успел, пока наводилась ЗУ пролететь больше мили, несколько снарядов попали в двигатели и, что самое скверноев хвостовой винт.
Попадание снарядов в хвостовой винтсамое скверное, хуже только если поражены оба двигателя. Хвостовой винт парирует крутящий момент, возникающий от работы несущего винта, и если он останавливаетсявертолет начинает бешено вращаться вокруг своей оси, часто выбрасывая через открытые двери десант (что не раз и не два было во Вьетнаме) и постепенно переходит в неуправляемое падение.
Сейчас нам немного повезло. Судя по всему, снаряды зенитной установки попали только в один из двигателей, хвостовой винт был поврежден, но сразу не остановился
Я, честно говоря, сначала не врубился в то, что произошло. Было похоже, как будто какой-то летевший в воздухе великан вдруг несколько раз со всей силы ударил кувалдой по обшивке вертолета. Наш «Хью» сильно тряхнуло, ровный рев турбин вдруг сбилсяи перед глазами вспыхнуло красное разноцветье контрольных приборов.
Первое что надо делать в этом случаевыходить из-под обстрела. Поэтому я инстинктивно я дернул ручку и вертолет стал снижаться, не теряя пока скорости.
Горит левый двигатель!
Кажется, адмирал Рейли, сидевший на месте второго пилота тоже въехал в ситуацию. Лихорадочно вспомнив порядок действий в чрезвычайной ситуации, я нажал несколько кнопок, отключая питание и мощность от левого двигателя. Судя по всему, включилась автоматическая система пожаротушения.
Высота!
Шестьсот!
Шестьсот футов над поверхностью. Неплохо, есть хоть какая то высота для маневра.
Теперь надо сбить прицел зенитчика. Снова сдвинул ручку РУД, вертолет повело резко влево. И вовремяновая очередь из зенитки огненной струей прошла в стороне от вертолета.
Хвостовой винт оказывает!
Да, вижу сам Вертолет начало почти незаметно, но раскручивать. Это значит, что в воздухе мы продержимся пять минут, ну максимум десять. Остается только садиться.
Высота?
Четыреста пятьдесят.
Усилие на органах управления вертолета резко возросло, видимо, повреждена еще и гидравлика. Сил пока хватало, я направил вертолет по пологой траектории вниз и снова влево. Моя задача была приземлиться по возможности нормально и недалеко от гор. Безусловно, те кто подбил наш вертолет скоро начнут прочесывание местности. В горах можно уйти, на ровной поверхности нас загонят как волков.
Горит правый двигатель!
Двигатель терял мощность, пока не катастрофично, но все-таки. Снова мигали красные лампочки на панели приборов, извещая об аварии. Вертолет несся к земле.
Высота?
Двести.
Новая очередь зенитной установки, на сей раз огненные трассы прошли выше вертолета
Высота?
Сто!
Готовимся к удару. Жму ручку управления на себя изо всех сил, пытаясь хоть немного добавить подъемной силы на винте и замедлить падение. Земля мелькает уже совсем близко.
Удар.
Тряхануло нас конечно здорово, но остались целы. Перед глазамиярко желтая вспышка, позвоночник пронзила резкая, неожиданная боль. Даже амортизированное кресло пилота не смогло полностью погасить силу удара. Вертолет, ударившись полозьями об землю, подпрыгнул, его протащило пару метров, но силы удара оказалось все же недостаточно, чтобы сломать полозья и заставить машину кувыркнуться. Поэтому наша винтокрылая машина после прыжка аккуратно стала полозьями на землю и замерла.
Приехали. Пассажирам просьба освободить салон. Мать вашу.
Пришел в себя через несколько секунд после падения, первым делом потянулся к панели приборов, отключил питание и электропитание всех систем на борту. Еще не хватало вспыхнуть. Что-то неприятно потрескивало
Пора идти. Открыл дверь, спрыгнул на землю, поморщившись от новой вспышки боли в позвоночнике. Живи слава богу. Из десантного отсека достал кейс с винтовкой, раскрыл его, привел оружие в боевую готовность. Мысленно похвалил себя за предусмотрительностьесли бы винтовка не была уложена в жесткий кейс, то при посадке она бы летала по всему десантному отсеку, и сбился бы прицел.
Сэр?
С противоположной стороны вертолета, ругаясь последними словами, выбирался адмирал.
Надо валить, коммандер!
Голова у адмирала судя по всему работала четко, как и всегда даже после падения с высоты несколько сотен футов.
Сэр, надо идти в горы, там не достанут! Идти сможете?
Еще тебя смогу понести! огрызнулся адмирал, приводя в боевую готовность свое оружиевперед!
Я взглянул в прибор ночного видениягорная гряда величаво возвышалась перед нами, до нее было что-то около мили.
Пошли.
Закинул винтовку за спину, выключив ночник, чтобы не расходовать ресурс батареи. Достал пистолет, навернул глушитель. И бегом направился за адмиралом, который и на пенсии мог дать фору многим молодым
Северный ИракГоры04.10.2006 г
А загоняли нас классно Круто загоняли, сам не ожидал такого. Я думал, что по следу за нами пойдут человек десять, максимум пятнадцать. А шли пятьдесят. И с местными проводниками.
Милю до гор мы преодолели бегом. И уже поднявшись по горной тропе, наблюдали через оптику интересную и захватывающую картину. Четыре джипа и два тактических грузовика полосуя ночь световыми мечами фар-искателей, с немалой скоростью продвигались к месту аварийной посадки нашего вертолета. Если даже предположить, что каждая машина заполнена наполовинуи то окажется, что против насвзвод. Тогда то я и понял, что дело дрянь. Если десять-пятнадцать преследователей при наличии удачи, боевого опыта и хорошего оружия можно элементарно перебить в засаде в горах, то сейчас за нами шел усиленный взвод.
Ночь сменилась рассветом, мы уходили все дальше по горной тропе. И за нами шли, удалось оторваться мили на две, не больше. Скрыть следы тоже не удавалосьв группе преследования был по меньшей мере один местный проводник, исходивший эти горы и знавший их, как свои пять пальцев.
Стой.
Адмирал тяжело дышал, все-таки такие переходыне для пожилого человека, пусть и прекрасно подготовленного.
Мы не оторвемся, Майкл. Надо принимать бой.
Я огляделся по сторонам, посмотрел назадпреследователей видно не было, но я знал что они там. Адмирал был прав, впрочем, как всегда. Тихо не уйдем, не оторвемся. Да и если принимать бойто здесь. Узкая идущая вверх тропа, с одной стороны горный склон, на который не подняться без специального снаряжения, с другой стороны каменная осыпь, метров тридцать. И огромные валуны, за которыми можно занять позиции. Узкая тропа, на которой сложно разойтись двоимобойти нас было невозможно. Только по каменной осыпипод пулями. Позиция для нас практически беспроигрышная.
Преследователи появились нескоро. За это время мы успели оборудовать по две основные позиции и по четыре запасных. Почти все позиции были прикрыты огромными валунами.
Я решил выбрать основной позицию не за валунами, которая очевидна всем и по которой и придется основной огонь противника, а чуть выше, на каменистом горном склоне. Если прикрыться маскировочной сетьюбудешь невидим даже со стометрового расстояния. А я собирался встретить противника с расстояния шестьсотсемьсот метров, с бесшумной снайперской винтовкой. К тому же, ближайшее укрытие и запасная огневая позиция за валунами находилась на расстоянии пяти метров ниже, скатиться туда, если пойму что обнаружен, дело нескольких секунд.
Шли грамотно. Первым шел головной дозор, разбираться с которым предстояло адмиралучетыре человека, у которых было два карабина М 4, АКМ и ручной пулемет «Табук». Судя по тому, что один отличался гражданской одеждойэто и был местный проводник. По тропе шли они достаточно ходко, контролируя три направления из четырехпервый стрелок и проводник смотрел вперед, второй налево, третий направо. Выйдя из-за поворота, они резко остановились, один даже присел на колено, и стали внимательно осматриваться. Молодцы, понимают, что здесь хорошее место для засады. Проводник, что шел впереди даже поднес к глазам бинокль, заставив меня прекратить наблюдение через оптику и полностью скрыться под маскировочной сетью. Секунда тянулась за секундой, медленно как капля воды течет по стеклу, оставляя за собой тонкую прозрачную дорожку. Секунд через тридцать я осторожно поднял головудозор уже шел вперед, а на удалении метров сто от него шла основная колонна бойцов противника.
Первым всегда убирают проводникасейчас он наиболее опасен из всех. Я осторожно поднял лежащую на боку винтовку. В объектив прицела вплыл увеличенный в десять раз силуэт проводника, молодого местного парня лет тридцати, с автоматом Калашникова.
А вот другие бойцы головного дозора меня удивили. Несмотря на то, что их лица были закрыты пятнистыми арабским куфьями, защищавшими от пыли, было явно видноевропейцы! Ростза метр семьдесят, что среди арабов нетипично, походка явно армейская, отточенная в свое время инструкторами армии США. ОружиеМ 4дорогое и не такое распространенное в Ираке как АК, да еще и с коллиматорными прицелами на каждой винтовкетакое могли носить либо военные, либо сотрудники какой-то частной охранной компании.
Заболтался я что-то пора и честь знать
Пс!
Винтовка привычно отдала в плечо, четкий силуэт цели в прицеле на мгновение размылся. Вторым глазом вижу, как идущий последним боец, как будто оступился и мешком покатился по каменистой осыпи вниз. Не отвлекаясь, не медля пока остальные не поняли, что произошло, мгновенно перевожу винтовку на идущего первым проводника. Тот слышит шум упавшего сзади тела, начинает медленно поворачиватьсяи тут вторая пуля ударяет его в грудь. Выронив автомат, тот с размаха падает назад на каменную осыпь.
Бах! Бах! Бах! Бах! четыре быстрых и точных выстрела из М 4. Пули попадают в двоих оставшихся на тропе бойцов головного дозора, те падают вразнобой, один отправляется следом за остальными вниз по каменной осыпи, второй падает на спину, перекрывая своим телом тропу.
Последние выстрелы потонули в грохоте автоматных и пулеметных очередейосновная колонна, уже вышедшая из-за поворота на горной тропу сдуру рвется вперед, поливая из всех стволов. Не на тех напали.
Пс!
Бегущий по тропе и на ходу поливающий склон свинцом из ПК пулеметчик спотыкается на ходу, свинцовая струя меняет свое направление, заставляя тех, кто бежит перед нима это человек семь- восемьброситься навзничь на тропу.
Ай, молодцы! Потеряли темп. Теперь у вас шансов никакихесли до этого еще могли задавить количеством стволов и шквалом неприцельного огня, добежать до наших позиций на расстояние броска гранатыто теперь шансов нет. Никаких.
Пс! Пс! Бах! Бах! Бах! Пс! Бах! Пс! Пс! Бах!
Адмирала уже засекли, сразу несколько стволов работают по тому валуну, за которым он залег, пули, выбивая искры и каменную крошку, ударяются об валун, с противным визгом рикошетят. Меня пока не заметилии бесшумная снайперская винтовка собирает свою жатву.
Пс! Пс! Пс!
Первым надо убирать тех, кто шел последним, и сейчас отползает под огнем, ползет до спасительного поворота на тропе, за которым пули их уже не достанут.
Бах! Бах! Бах! Пс! Бах! Бах! Пс!
Адмирал уже просек ситуацию и стреляет не в цель, а в воздух, спрятавшись за камень. Его цельотвлечь внимание на себя, сосредоточить огонь на своем валуне, дать мне покойно работать. Выбить как можно больше бойцов у противника, чем больше, тем сложнее им потом будет нас преследовать.
Пс!
Кажется, те кто остался в живых к этому моменту уже просекли всю серьезность ситуации. Уйти обратно за поворот смогли человек двадцать пять, еще пятеро нашли какие-то укрытия на тропе и залегли, пытаются постреливать, хотя явно не прицельно, а просто для того, чтобы подбодрить себя и остальных. Чтобы доказать всем, и самим себе в первую очередь, что они живы. Пока живы. Так бывает