Побрали меня, несчастного, прямо возле вскрытого сейфа, серьезно облегчив тем самым себе работу. Вырубили, потому что начал было дергаться, и поволокли к выходу. Почему не грохнули на месте и не оставили возле распотрошенного хранилища? Понятия не имею. Кто это был? А хрен его знает. Знамен и формы со знаками различия у той четверки не наблюдалось, и за все время нашего недолгого знакомства ни один из тех слонов не издал ни звука. Может, это вообще не люди были, а боевые киборги, опытные образцы импортных макронанотехнологий.
Второй наш оперативник (а это был именно Костя) меж тем убежал совсем недалеко. Заложил этакую заячью петельку и вернулся в исходную точку. Очень даже вовремя, конкуренты как раз походной колонной покидали место собственного триумфа. Блондин номер один при пушке и с сумкой в авангарде, далее номер второй, тоже при оружии и со мной, перекинутым через широченное плечо, как какой-то плащ. Или просто тряпка. Как, спросите, узнал? Отвечаю, успел самую малость очухаться и все, что происходило, наблюдал лично. В том и преимущество малого роста и веса, что от серьезного удара мы отлетаем в сторонку и вырубаемся, а более крупные особи от него же просто рассыпаются на месте. И приходят в себя очень не скоро. Если вообще приходят.
А замыкали колонну номера третий и четвертый, причем один из них волок на себе другого. Это я постарался, каюсь. Молод был, вспыльчив, излишне резок, неумен.
Константин свалился на них внезапно, как ураган «Катрина» на Новый Орлеан или дефолт сразу на всю Россию. Блондин номер один, надо признать, оказался достаточно резким парнем и открыл ответный огонь почти сразу. Номер второй быстренько сбросил меня на булыжники и тоже присоединился к общей дискуссии. Остальные двое замешкались, друг дружку обнимая, поэтому отчалили на тот свет, не успев даже по разу выстрелить.
Все равно никто из них не уцелел. Был Костя точнее их всех, быстрее, а пули, такое впечатление, его не брали. Просто отскакивали. В общем, он уложил их всех и красиво уехал, не забыв прихватить меня, тело нашего оперативника и сумку с тем, из-за чего, собственно, и произошла та бойня.
Как выяснилось немногим позже, не все пули от него отскакивали. И все равно вырубиться себе он позволил, только вернувшись на базу. Заглушил мотор, поставил машину на ручник и вдруг потух, как свечка на ветру. Такой вот он парень, Костя-Кисинтин. Спокойный, улыбчивый, абсолютно без дешевых понтов и прочей показухи. Надежный, как крепостная стена. Всегда любил с ним работать. Или просто так изредка пересечься вне трудов праведных, пивка попить, за жизнь потрепаться. Чаще встречаться работа не позволяла.
Только сейчас пиво в горло не лезло. И ему тоже. Или не ему? Потому что сидящий напротив хоть и похож был внешне на старого приятеля, но никак, никаким боком быть им не мог. Не бывает, просто не может случиться такого, чтобы Костя, чтобы Костю Как будто в камнедробилке мужик побывал. Черт, и у самого от всего этого мысли дыбом и в башке туман. Полный Эрдоган головного мозга, короче.
Ну, хрипло проговорил я и немного отхлебнул, чтобы горло прочистить. Говори уже.
Толь, Костя взял стоящий перед ним до краев полный бокал и сделал пару глотков. И видно было, что ему глубоко плевать, что там внутри, свежее пиво или скипидар с истекшим сроком годности. У тебя друзья богатые есть?
Бабки понадобились?
Да.
Сколько?
До хрена, прозвучало в ответ. И срочно.
Что случилось?
С Тошкой проблема это Костин сын, девятилетний крепыш. На хоккей в ЦСКА через весь город ездит три раза в неделю, в школе умеренно хулиганит. Ест все, что дают. И всегда просит добавки.
Что с ним?
Лейк запнулся Костя. В общем, лейкоз. Нужна операция.
За границей, догадался я. Если в чем другом Россия уже лет двадцать как впереди планеты всей, то в области медицины мы пока отстаем, причем навсегда.
В Германии, уточнил он, срочно. Иначекранты. Отставил кружку в сторону и неумело закурил мою сигарету. Раньше, насколько помнится, с никотином он дружбы не водил и даже знаком не был.
А сколько всего надо?
Сто пятьдесят тысяч Евро. Двадцатку уже достал, тачку продал, долгов набрал, большеникак. Банк в кредите отказал, хату ни заложить, ни продать не могу.
Точно, никак не может. Квартира у Кости служебная.
Друзья, говоришь, задумчиво молвил я.
А что тут, собственно, думать? Нет у меня богатых корешей, никогда не было и вряд ли будут. В наше время дружить модно исключительно в своем кругу. Чтобы не опошлять это чистое, светлое и высокое чувство такой низкой пошлостью, как сто рублей до получки. Или миллиард евро на раскрутку.
Ладно, он с самого начала все знал, уверен. Просто в таком положении ничего не остается, как надеяться. Пойду я. Там Маринка дома с ума сходит. Спасибо, что выслушал. И заплати за пиво, а то
Минуточку. В голову ко мне в этот момент заглянула совершенно, казалось бы, идиотская мысль. Или не такая уж идиотская. Разберемся. На какое число назначена операция?
На следующую пятницу. Костя сел на место и опять потянулся к сигаретам. Девять дней у нас осталось.
У НАС осталось, уточнил я. Значит, так, ничего гарантировать не могу, но в эту субботу с утречка держись поближе к телефону. Позвоню.
Не понял. Рука с зажигалкой замерла на полпути. Так у тебя все-таки есть богатый друг?
Нашелся, сознался я, только что о нем вспомнил, положил на стол между бокалами и тарелками банкноту. Пошли, что ли?
Куда это ты так заторопился?
На шопинг.
Глава 8Тебя, придурок, я простил, но мстить мне это не мешает
Есть, есть у меня кандидатура богатенького Буратино, вполне способного стать спонсором. Вот только другом назвать его не могу, скорее наоборот. Впрочем, это не важно, в деньгах он мне не откажет, главное, чтобы нашлась нужная сумма.
Тот самый сосед, что поселился полгода назад в нашем доме двумя этажами выше меня и с ходу принялся всех вдохновенно кошмарить. Здоровенный красномордый жлоб с повадками шерифа с очень Дикого Запада. В сшитом на заказ полицейском мундире с полковничьими погонами. В остроносых лакированных полусапожках на высоком каблуке. Из расстегнутого кителя выглядывает налитое пивное пузо, а чуть выше и слеваствол в ярко-желтой замшевой оперативной кобуре. Короче, дурак и Сказал бы «клоун», но слишком уважаю бывшую профессию. Поэтому просто дурак и и дурак.
Формуэтот символ власти и могуществасосед обожает и, такое впечатление, даже в ней спит. Лишь изредка по вечерам выходит в свет в прикиде чикагского гангстера начала прошлого века, усаживается в черный, напоминающий катафалк «Хаммер» и с шиком укатывает в сторону ночи. А по пятницам переодевается в суровый камуфляж, загружает в «Хаммер» аналогичной раскраски ружья, удочки и ящики со спиртным. И убывает теперь уже на заслуженный отдых за город.
Меня он начал задирать по поводу и без сразу же по приезде и успешно продолжает по сей день. И виной этому я сам, вернее, мои габариты. Дело в том, что роста во мне аж два метра без каких-то тридцати пяти сантиметров и весу добрый центнер. Без тридцати восьми килограммов. Вот и не опасается нарваться на ответку. К слову сказать, совершенно напрасно.
Рост, как у сидящей таксы, и комариный вес совсем не мешают мне грамотно настучать по сусалам очень и очень многим. И не только потому, что меня этому обучили в разведке. Я ведь родом из цирка, то есть с самого раннего детства паренек крепкий и ловкий, да и кулаки в ход пускать привык. Жизнь научила.
За годы учебы я поменял не один десяток школ, и каждый раз, в каждом классе обязательно находился местный герой, второгодник или просто самый злой и наглый, желающий меня, кроху, обидеть. Вот и приходилось наглядно демонстрировать, с каким грохотом может упасть большой шкаф, если его как следует подтолкнуть.
Счастливым исключением для меня были лишь Оренбург и Красноярск, где по приезде в седьмой класс меня встретили с робостью и уважением. Прибывшие туда двумя неделями раньше братья-близнецы Витя и Митя разболтали всем, какой я страшный человек и непобедимый боец. Владеющий, ко всему прочему, мастерством удара отсроченной смерти. Это когда человеку отвешивают несильную плюху или просто пинка, а он через строго определенное время начинает клеить ласты. Большое им за это спасибо.