А что, может быть, это даже к лучшему! проговорил он и поднял указательный палец. Ведь это новый, неожиданный поворот в эксперименте! Он бросился к приборам. Сейчас посмотрим Посмотрим Так Изменений в функционировании коры не наблюдается, кровенаполнение в пределах допустимого, давление в периферических сосудах нормальное
Ты слышал, чё тебе сказано? Бандит нетерпеливо толкнул его в спину.
Я занесу сегодняшнее событие в дневник наблюдений. Наверно, это жестоко по отношению к Денису, но наука требует жертв Денис, сказал он в микрофон. Это Леонид Аркадьевич. Ты должен бороться за жизнь! У тебя есть шанс!
Доктор, это вы?
Да.
Так это правда? От меня остался один мозг?
Мужайся, дружок. Какой бы горькой ни была правда, когда-нибудь ты должен её узнать Леонид Аркадьевич выдержал многозначительную паузу. Да, твоё тело изувечено в автокатастрофе, фактически удалось спасти только мозг. Я поместил его в питательный раствор, насыщаемый кислородом, и подключил к аппарату искусственной очистки крови Правда, я не могу добиться стопроцентной её очистки, но ты можешь жить в таком состоянии ещё довольно долго
Габай выхватил у него микрофон.
Слышал, Михаль? От тебя только мозг в банке!
Это снова Ильяс?
Он самый. Короче, кончаешься ты. Когда я в прошлый раз к тебе приходил, твои извилины выглядели лучше, а сейчас они что-то все почернели, Габай врал, стремясь помучить Михалёва, распухли твои извилины, язвами пошли
Доктор метнул на него сердитый взгляд.
Ну, это уже явный перебор! Он попытался отобрать у бандита микрофон, но тот не отдавал.
Хреновы твои дела, братан, говорил Габай, уворачиваясь от протянутой руки доктора. Может, в последний раз базарим Отвали ты! Это уже относилось к эскулапу.
Ильяс, значит, я умру и камни с деньгами никому не достанутся? загремело в динамике. Там были рубины, изумруды, я своими глазами видел, как Папаня рассматривал их. Он думал, что его никто не видит, а я в это время стоял за шкафом и видел его в зеркале. Помнишь большое зеркало у него в доме? Так вот, я видел в нём Папаню, как он рассматривал камни, а потом баксы считал. Пухлую такую пачку пересчитывал, там были одни стодолларовые.
Габай резко обернулся к доктору.
Всё, пошёл отсюда! Он грубо подтолкнул эскулапа к кабинету. Остальное тебя не касается!
Доктор послушно устремился к двери.
Габай, я видел, куда он их спрятал, журчал динамик. Я следил за ним.
Доктор задержался у двери, явно прислушиваясь.
Исчезни, тебе сказано! рявкнул бандит, зажав рукой микрофон.
Эскулап скрылся.
Габай снова обернулся к аквариуму.
Ты мне и так уже туфты нагнал, дальше некуда, заговорил он мстительно. И про тайник под флюгером, и про колодец, и про джип Что ещё хочешь напеть?
Свободной рукой он начал разворачивать свёрток. Жить «крысе» осталось считанные минуты.
Ильяс, обещай мне, что часть денег от продажи камней ты пошлёшь моей маме в Питер, продолжал Михалёв, не прореагировав на его реплику. Сестре надо поступать в институт, ей понадобятся деньги. Обещай, что ты поделишься с моей мамой и сестрой, а я скажу тебе, где Папаня спрятал «товар». Мне деньги уже ни к чему, но маме с сестрой надо жить дальше. Я их очень люблю. Пусть хоть что-то останется им от меня.
Габай смотрел на мозг с ненавистью.
Про маму, значит, вспомнил? процедил он и мысленно выругался. А про пацанов ты не думал, когда гнал пургу? Ты ведь пургу гнал в те разы, признайся!
Я думал, что вылечусь, вещал динамик обычным своим бесстрастным тоном, выводившим Габая из себя. Я думал, выйду из больницы и сам заберу «товар» из того места, куда его запрятал Папаня. Понимаешь, я давно уже хотел завязать с бригадой и начать новую жизнь. А для новой жизни, сам понимаешь, нужны деньги. И вот когда я подсмотрел, куда Папаня прячет «товар», я понял, что другого шанса у меня не будет. Поэтому после аварии я тебе стал говорить не совсем то В динамике как будто начались помехи. Звук спотыкался после каждого слова.
Короче, начал лепить туфту, злобно закончил за Михалёва главарь.
Но я ведь думал, что вылечусь, пойми! почти провопил динамик. Я хотел потом прийти за деньгами и навсегда исчезнуть для всех!
Коли ты хотел завязать с бригадой, то давно бы и завязал, остервенело проговорил Габай. Тебя не стали бы держать! Ты и так ни хрена не делал, толку от тебя, как от козла молока!
Ильяс, я боялся уйти от вас. Помнишь, я тебе однажды намекнул, что хотел бы уехать в Питер поступать в институт. А что ты мне ответил?
Что?
Что я слишком много знаю, чтобы так просто уйти. И что уйти из бригады можно только на тот свет. Помнишь? Мне пришлось остаться с вами. А я не бандит по жизни. Всё, чем мы занимались, мне не нравилось, говорю тебе как на духу, всё равно помирать. Я очень хотел уйти от вас, но боялся. Это правда. Можешь считать меня после этого кем хочешь. И камни с баксами я хотел увести. Чтобы, если смыться от вас, то хоть с наваром. Думал, по-быстрому сгоняю в Подольск и возьму их.
Почему в Подольск? не понял Габай. При чём тут Подольск?
Дай мне слово, поклянись своей матерью, что пошлёшь моим родичам деньги. Я много не прошу. Хотя бы «штук» пять баксов. Сестре на учёбу. Ильяс, ты ведь хороший мужик, надёжный, ты всегда был справедлив со всеми. Я скажу тебе, где камни и деньги, только сперва поклянись.
«Опять гонит, подумал бандит. Хочет, чтоб я поверил».
Лады, сказал он вслух. Клянусь.
Мы ехали через Подольск, быстро заговорил Михалев. Папаня сделал там остановку на полчаса. Сказал, что ему надо кого-то проведать. Он вылез из машины с рюкзаком, а я ещё раньше видел, как он положил в рюкзак коричневый замшевый мешочек с камнями и пачкой баксов.
«Гнида, ведь опять врёшь, мрачно думал Габай. Ну, лады, спой свою последнюю сказочку».
И чего дальше? буркнул он.
Ильяс, поклянись своей мамой, что пошлешь бабки в Питер! Поклянись!
Я уже сказал, что клянусь, сколько можно! Давай, лепи дальше по-шустрому.
Сёма в машине остался, а я сказал, что за пивом сбегаю. А сам потихоньку за Папаней пошёл. Он всё переулками чешет, а потом через пустырь попёр. Короче, там что-то вроде церкви или монастыря. Ещё там башня есть с часами на верхушке. Папаня прошёл вдоль кирпичной стены и завернул за эту башню. Её, по-моему, найти легко, она наверняка одна такая на весь Подольск. Он вошёл в подворотню, в подворотне дверь. Короче, Папаня её открыл и вошёл внутрь, а я потихоньку за ним.
В лаборатории задребезжал звонок. Из кабинета выскочил взволнованный Леонид Аркадьевич в распахнутом халате и пронёсся мимо Габая.
Извините, извините, говорил он на ходу, меня срочно вызывают в прозекторскую. Туда, кажется, свежих покойников доставили. Я непременно должен присутствовать
Я видел, как он достал из рюкзака мешочек с драгоценными камнями и пачку баксов, ревел динамик. Он был на последнем этаже башни, где механизм часов
Габай громко заматерился и обеими руками зажал динамик, заглушая звук. Доктор на мгновение задержался в дверях. Мельком оглянувшись на Габая, он выбежал на лестницу и исчез. Дверь за ним закрылась не до конца. Сквозь проём доносились чьи-то голоса.
Габай убрал руки с динамика.
Ну так чего? рявкнул он в микрофон. Куда он бабки дел?
Я тебе говорю, там тётка какая-то была, в этой башне, где часы. Папаня о чём-то с ней побазарил, а потом, когда он вышел из башни, я смотрюа рюкзак у него пустой. Когда он вернулся в машину, я тайком от него пощупал рюкзачок. В нём ничего не было, гадом буду. Он камни и бабки у тётки в башне оставил!
Опять липу мастыришь? разозлился бандит. У какой тетки?
В Подольске, в башне с часами, внятно произнес динамик. Там надо искать! Без балдытам! Я хотел потом съездить туда, забрать добро, но, как видно, не судьба. Надо же было в такую переделку попасть
Короче, всё ясно с тобой, Михаль! Как был ты крысой, так крысой и остался!
Габай отшвырнул микрофон, взял разводной ключ обеими руками и со всего размаху треснул им по аквариуму.
Грохнуло, разбиваясь, стекло. С оглушительным лязгом и звоном полетели на пол металлическая крышка и осколки стекла. По проводам с сухим шорохом пробежали искры.