«Странно, почему молчат птицы? подумал он. Неужели война заставила и их замолчать?»
Вдруг где-то рядом затрещала сорока. Она сорвалась с ветвей березы и, треща что-то на своем сорочьем языке, пронеслась над головой Яковлева. Он передернул затвор автомата и плотнее прижался к стволу березы. Время шло, однако, поляна по-прежнему была пустой. Где-то далеко куковала кукушка.
«Ишь, разошлась, подумал он. Неужели так долго мне жить?»
Он закрыл глаза и словно провалился в темноту. Что-то большое и грузное навалилось на него сверху. Ему заломили руки так, что от внезапно охватившей его боли он истошно закричал. То, что это был человек, а не зверь он понял сразурезкий запах человеческого пота, водочного перегара ударил ему в нос.
Больно! истошно завопил он. Сдаюсь!
Яковлев хотел сбросить с себя человека, но тот крепко держал его руку, не давая ему возможности вытащить нож из ножен. Наконец ему удалось вырваться из объятий и он, сбросив с себя тело, попытался встать на ноги. Разведчик вытащил нож и выставил его перед собой. Перед ним стоял крепкий мужчина, одетый в немецкую форму. Кто-то сзади ударил его по голове. Перед глазами Яковлева поплыли радужные круги. Тело стало каким-то легким, словно пушинка, и его сознание медленно растворилось в этом бесконечном черным пространстве. Сколько он был без сознания, он не знал. Очнулся он от холодной воды, от которой у него перехватило дыхание. Он открыл глаза и посмотрел по сторонам. Вокруг слышалась русская речь, и это немного обрадовало его.
«Неужели своирусские, первое, о чем подумал он. Слава Богу!»
Ужасно болела разбитая прикладом винтовки голова. Казалось, что мозг просто усох от удара по голове, и сейчас, свободно болтался в черепной коробке, вызывая сильную боль при каждом движении головы. Руки, связанные за спиной затекли и он, просто, не чувствовал их.
Где я и кто вы? обратился он к мужчине, который сидел около костра, спиной к нему.
А, очнулся краснопузый, произнес мужчина и повернулся к нему. Сейчас придет обертштурмфюрер, он с тобой и разберется.
Какой обертштурмфюрер? Вы жерусские?
Да, мырусские. Мы те, кто против коммунистов и жидов. Я, таких, как ты коммуняк, в восемнадцатом году вешал на фонарных столбах.
На поляну, в окружении трех немецких солдат вышел офицер средних лет. Его серо-зеленый мундир сидел на нем как влитой. На черных петлицах сверкали по две серебристые молнии. Он жестом руки подозвал к себе переводчика и что-то сказал ему. Переводчик был одет в серый помятый костюм. Рябое скуластое лицо было в заросшей рыжей щетине.
Господина офицера интересует цель и состав вашей разведгруппы?
Какой такой разведгруппы? Япростой окруженец, попытался соврать Яковлев. Вы меня с кем-то спутали.
Шутить будешь потом, на этом или том свете. Сейчас советую отвечать на вопросы господина офицера. Он не понимает шуток и может легко прострелить твою глупую голову.
Оберштурмфюрер сначала взглянул на переводчика, а затем перевел свой взгляд на разведчика.
Переведите ему, если он не хочет отвечать на мои вопросы, я просто прикажу его повесить на этой березе.
Переводчик слово в слово перевел слова офицера. Яковлев немного подумал и, посмотрев на немца, начал говорить:
Нас было шестеро: я, Добровольский, радист и три офицера НКВД, тихо ответил Яковлев. Вчера вечером по приказу командира группа поделилась пополам. Я и радист пошли с лейтенантом Никитиным, а с командиром пошел Добровольский и капитан Гуревич.
Немецкий офицер довольно улыбнулся и снова что-то спросил его.
Цель и задача вашей группы?
Я не знаю, господин офицер. Нам об этом не говорили. Наша задача состояла в том, чтобы охранять этих трех офицеров.
Лицо немца потемнело. Улыбка, до этого блуждающая по его лицу, исчезла.
Господин офицер спрашивает тебя, почему ты бросил своего офицера, и где это произошло?
Я не знаю, где это произошло, но я могу показать на местности. Это не так далеко отсюда.
Немец ударил ногой лакового сапога в лицо Яковлева, выбив ему два передних зуба.
Не убивайте меня, господин офицер, ведь я не убил ни одного вашего солдата, испугано заверещал Яковлев. Я действительно не знаю цель разведгруппы.
Немец повернулся к переводчику и в очередной раз произнес что-то. Развернувшись на месте, он направился в сторону стоящей в стороне автомашины.
Что он сказал? с дрожью в голосе спросил Яковлев переводчика. Меня расстреляют?
Переводчик усмехнулся, наслаждаясь чувством явного превосходства над пленным разведчиком.
Он приказал тебе показать эту деревню. Так что, вставай, показывай.
Пусть мне немного расслабят руки, они у меня затекли так, что я не чувствую их.
Зачем тебе руки? Я сказал, поднимайся, и с силой ударил Яковлева в лицо своим грязным стоптанным сапогом.
Сука! произнес пленный и сплюнул кровь и выбитые зубы.
Он с трудом поднялся на ноги и посмотрел по сторонам. В эти несколько секунд своей жизни он невольно пожалел о совершенной им измене.
Давай, двигай! произнес полицай и ударил его в спину прикладом винтовки.
***
Никитин не спал всю ночь. Он лежал на лапотнике, размышляя о том, куда девался Хрусталев и Яковлев. Он не верил в то, что они могли быть захвачены немцами. Оба бойца были физически сильны и опытны.
«А может они посчитали, что немцы захватили меня и решили вовремя покинуть точку ожидания», размышлял он.
Под утро стало свежо. Из низины потянулся белесый туман. Никитин смотрел на клубы тумана, которые медленно поднимались из оврага.
«Овраг, как кастрюля, в которой кипит вода», первое сравнение, которое пришло ему в голову.
Первые лучи летнего солнца коснулись верхушек сосен, заставив клубы тумана снова отступить в глубину оврага. Он поднялся на ноги и, поправив амуницию, направился к месту сбора разведгруппы. Где-то в глубине леса куковала кукушка.
«Кукушка, кукушка, сколько мне еще жить?», мысленно обратился он к птице.
Неожиданно для него кукушка замолчала.
«Надо же, замолчала, усмехаясь, подумал Никитин. Рано ты меня хоронишь, божья птаха, мы еще поживем».
Почему-то он вспомнил Ольгу. Какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что он обязательно встретит ее. Память в очередной раз вернула его в ту ночь, когда они переходили линию фронта под немецким пулеметным огнем.
«Интересно, где ты сейчас, Ольга, что с тобой?» подумал он.
Обостренный опасностью слух уловил голоса, которые доносились из-за оврага. Никитин вовремя упал на землю и стал медленно отползать к кустам. Из леса появилась группа мужчин, одетая в гражданскую одежду, на рукавах которых были белые повязки.
«Полицаи, мелькнуло у него в голове. А это кто с ними?»
Только сейчас он заметил Яковлева, который шел рядом с мужчиной, на поясе которого висела кобура с наганом. Полицаев было от силы человек десять и первое что пришло в голову Никитинаэто отбить у них пленного. Он передернул затвор автомата и поймал на мушку идущего первым мужчину.
Сейчас я тебя, прошептал лейтенант, ловя того в перекрестье прицела.
В этот момент из-за кустов показались немцы, которые весело обсуждали какие-то проблемы. Иногда немцы прерывали свою речь громким смехом. Они не догадывались, что за ними наблюдает тот, за кем они охотились вот уже третьи сутки. Немцы прошли по кромке оврага и направились ту сторону, откуда, только, что пришел Никитин.
«Ищут меня, решил он. Значит, меня выдал Яковлев. Интересно, что с Хрусталевым? Жив ли он или погиб?»
Дождавшись, когда все немцы скрылись в лесу, Никитин вышел из укрытия и, преодолев овраг, снова двинулся в сторону места сбора. Однако, пройдя метров сто, его остановил окрик:
Стоять! Брось оружие и подними руки!
Лейтенант, выполнил команду и лишь после этого оглянулся назад. Перед ним стоял мужчина средних лет, в сером пиджаке с короткими для него рукавами. На левом рукаве мужчины была белая повязка с какой-то черной надписью на немецком языке.
Ты кто такой, дядя, тихо спросил его Никитин.
Еще поговори! Пули захотел! ответил мужчина, осторожно приближаясь к нему.