Ложись! раздалось у него за спиной.
Это крикнула ему Лаврова. Никитин, как подкошенный упал лицом в траву. Длинная автоматная очередь опрокинула немцев. Лейтенант вскочил на ноги и, подхватив лежащий на земле автомат, бросился в лес. За ним, не отставая от него, бежала Ольга. Выбившись из сил, они повалились в траву. Обессиленные от бега, они повалились на землю. Никитин хорошо слышал, как тяжело дышала девушка.
Спасибо, Оляс трудом переводя дыхание, тихо произнес лейтенант. Скажи, если бы я не упал на землю?
Тогда бы ты тоже погиб, ответила Ольга. Ты не мог попасть в руки к немцам. Этоприказ.
Этот ответ буквально шокировал Никитина. Он приподнялся с земли и посмотрел на девушку.
Ты это серьезно? спросил он ее.
Шутка, Никитин, ответила она и улыбнулась, заметив, как по лицу лейтенанта пробежала едва заметная тень разочарования.
***
Лаврова! обратился Никитин к девушке по фамилии. Расскажи, как ты пришла в ОГПУ-НКВД?
Зачем это тебе, лейтенант, с явной неохотой ответила Ольга. Была девчонкой, осталась сиротой. Отца и мамку повесили белые. Отец пустил под откос воинский эшелон, а мать плюнула в лицо офицеру, когда дома они проводили обыск. Я в этот момент была у соседей и это, наверное, спасло мне жизнь.
Она замолчала и посмотрела на Никитина.
Затем работала в Иностранном отделе ОГПУ. Похоже, работала не хуже других, была награждена именным оружием. Несколько раз была за границей.
И как там? спросил ее лейтенант.
Трудно сказать, уйдя от прямого ответа, произнесла Ольга. Живут люди.
Скажи, где так научилась стрелять? поинтересовался у нее Никитин.
На войне. Воевала сначала в Испании, затем на Финской. Учителя хорошие были.
Никитин свернул цигарку, но прикуривать, почему-то не стал. Молчание затягивалось.
Скажи, ты, правда, хотела застрелить меня? неожиданно для Лавровой спросил ее лейтенант.
Почему ты меня об этом спрашиваешь? выдержав паузу, спросила его Ольга. Да, был такой приказ, если немцы захватят конвой, я должна была уничтожить тебя и Маркелова.
Вон оно как, ухмыльнулся Никитин. Выходит, эти камни, что мы везли, были дороже, чем наши жизни.
Они замолчали. Каждый думал о чем-то своем. Лес тихо шумел кронами сосен.
«Тебе повезло, Никитин. Лежал бы ты сейчас вот под такой сосной и вороны бы с удовольствием терзали бы твое тело, подумал лейтенант. Кто бы мог подумать, что вот эта красивая девушка-смерть всегда была рядом с тобой».
Легкий ветерок трепал светлые волосы Ольги, которые выбились из-под ее платка.
«Как в этой девушке могут уживаться две сущности: красота и жестокость», снова подумал Никитин, глядя на нее.
Лаврова! Вы замужем?
Сейчас уже нет, ответила Ольга, повернувшись к нему. Муж был арестован в 1937 году. Ты сам, наверное, помнишь, что творилось тогда в НКВД. Его обвинили в участии в заговоре против Сталина. Я чудом осталась на свободе, но пережить пришлось многое.
Она замолчала. Ее глаза наполнились слезами, но она быстро взяла себя в руки.
Его расстреляли через две недели после ареста.
Никитин выдержал паузу и задал ей вопрос.
Оля! Почему ты им служишь?
Лицо Ольги моментально поменялось. Черты вновь приобрели решимость и непоколебимость.
Провоцируешь, лейтенант, произнесла она, поднимаясь с земли. Не нужно, я верна партии и товарищу Сталину. Нужно идти.
***
Старший лейтенант Сергей Воронин, командир полковой разведгруппы, замер на месте. Он был небольшого роста с раскосыми монгольскими глазами, широк в плечах, что делало его похожим на большой платяной шкаф. Большие сильные руки крепко сжимали в руках немецкий автомат. Большой опыт охотника заставил его насторожиться. Там, в метрах пятидесяти от его группы, среди густого орешника что-то скрывалось. Что именно, он не знал, и это заставило его лечь на землю.
Каримов! подозвал к себе сержанта Воронин. Вон видишь те кусты?
Старший лейтенант рукой указал ему на орешник. Тот, молча, кивнул в ответ.
Возьми двух человек, обойдите их слева. Посмотри, что там.
Пока группа Каримова обходила кусты, Воронин с напряжением вглядывался в зелень, стараясь разглядеть среди всей этой зелени притаившегося врага. Разведчикам не везло с самого начала рейда. При переходе линии фронта подорвался на мине один из разведчиков. Это вызвало большой переполох у немцев. Они более часа швыряли в небо гроздья ракет и стреляли по каждому бугорку. Все это заставило разведчиков залечь на нейтральной полосе и более двух часов ждать, когда стихнет стрельба.
В дальнейшем во время движения группы к Плющихе, где они должны были встретить группу сотрудников НКВД и вернуться с ними обратно, Воронина ни на минуту не покидало чувство опасности. Ему все время казалось, что они находятся под постоянным наблюдением. Вот и сейчас ему в очередной раз показалось, что за ними наблюдают из кустов. Время тянулось столь медленно, что от напряжения на лбу Воронина появилась испарина. Наконец в кустах показалась улыбающаяся физиономия Каримова. Он махнул рукой. Этот жест свидетельствовал об отсутствии опасности.
Воронин подошел к кустам и посмотрел сначала на землю, а затем на ветви кустарника. Одна из веточек была сломана.
«Значит, не показалось, подумал Воронин. Похоже, здесь размещался наблюдательный пост. Интересно чей? Если это были немцы, то почему они ушли, не вступив в бой? А если это были наши, то есть окруженцы, то снова вопрос, почему ушли? Одни вопросы..».
Старший лейтенант достал карту и стал ее изучать. До назначенного места встречи оставалось около десяти километров. Взгляд его снова упал на сломанную веточку.
«А если немцы знают о разведгруппе, о ее задаче? задал он себе вопрос. Похоже, немцев интересует не их группа, а эти сотрудники НКВД, которых приказано доставить им через линию фронта. Наверное, ты прав, Воронин. Если бы немцев интересовала твоя группа, то они бы давно ее уничтожили».
Каримов! Выстави охранение, мне что-то все это не по душе, приказал Воронин.
Что именно, товарищ старший лейтенант?
Все это, ответил Воронин и показал рукой на сломанную веточку. Вот что, Каримов. Давай, разделимся на две группы? Со мной пойдут двое, а трое с тобой. Встретимся вот здесь, это в двух километрах от нужной нам точки. Если немцы идут по нашим следам, то пусть подумают за какой группой им идти.
Как прикажите, товарищ старший лейтенант.
Воронин проводил взглядом спину Каримова, который замыкал свою группу и когда те исчезли среди зелени, повел свою группу.
***
Гауптштурмфюрер Вагнер был доволен. Он ходил по небольшой горнице, бросая взгляд на разложенную на столе карту. План пленения группы советских разведчиков, разработанный им три дня назад, осуществлялся без единой помарки. Оберштурмфюрер СС Бут безукоризненно выполнял все пункты намеченных мероприятийпринял разведгруппу советских разведчиков и скрыто вел наблюдение за ней. Вагнеру через командование группы армий «Центр» удалось вывести гарнизоны войск с пути вероятного продвижения русской группы. Сейчас гауптштурмфюрер был озадачен, почему-то русские разделились на две группы.
«Что это? Они заметили наблюдение или ими двигают какие-то другие соображения? Как тогда поступить мне, за кем двигаться, размышлял он. А вдруг это очередная русская хитрость? Я пойду за одной группой, а это окажется пустышкой. Тогда это точноконец. Кальтендрунер мне не простит очередной мой прокол. А этоштрафной батальон, фронтв лучшем случае, в худшемсуд, концлагерь или расстрел».
От этих мыслей ему стало грустно. Он посмотрел на солдат, что с удовольствием поедали пищу из котелков, которым было глубоко плевать, что творилось у него на душе.
Соедините меня с оберштурфюрером, приказал он связисту и когда тот выполнил его приказ, Вагнер стал отдавать указания:
Разделитесь на две группы и продолжайте преследование. Приказ прежний, всех брать живыми.
Он положил трубку и сел на стул, почувствовав какуюто нечеловеческую усталость. Единственным желанием, которое он сейчас испытывал, было напиться и забыться от всего, происходящего вокруг него. От этих веселых лиц солдат, от необходимости продолжать преследовать этих русских.