Кстати, Зикс. Пора активизировать ваших людей в Москве. Задействуйте своего агента в НКВД, как его там«Учителя». Думаю, что игра стоит свеч.
Яволь, экселенс.
Бах-Залески вскинул руку и, молча, направился к автомашине.
***
Посмотри! произнес Никитин и передал бинокль Маркелову. У меня что-то в глазах зарябило.
Они лежали на опушке небольшого лесочка, который словно, подкова, опоясывал деревню Малые Клыки. Деревня была небольшой, чуть больше трех десятков домов. Над одним из домов трепетал на ветру немецкий стяг. Маркелов приложил к глазам бинокль и стал с интересом рассматривать улочки и дома деревни. Вскоре в поле его зрения попал дом, около которого стояло несколько велосипедов. Он перевел свой взгляд на соседний двор, около которого стояло несколько немецких солдат, с интересом наблюдавших за игрой в футбол. Несколько здоровенных немцев, смеясь и что-то выкрикивая, гоняли по поляне мяч.
«Вот сволочи, невольно подумал Маркелов, забавляются, словно дети, как будто и нет войны».
Сколько насчитал? спросил Никитин Маркелова.
Чуть больше двух десятков, это тех, кто на улице. Сколько их в домах, один Бог знает. Не исключено, что кроме солдат в деревне могут находиться и полицаи.
Днем в деревню входить нельзя, это однозначно. Нужно ждать ночи, произнес лейтенант, обращаясь, то ли к Ольге, то ли к Маркелову.
Я бы и ночью не решилсяриск слишком большой, и словно подводя черту, ответил Маркелов. Вы хоть можете мне объяснить, что там нам нужно? Все понятномолчите, если не доверяете.
Он положил бинокль на траву и демонстративно отвернулся от них в сторону.
Ты не обижайся, Маркелов, просто так нужно, словно извиняясь перед ним, произнес Никитин. Давайте ждать, когда стемнеет. Вы можете отдыхать, а япосмотрю.
Его предложение было принято всеми, молча. Лейтенант взял в руки бинокль и в очередной раз начал осматривать улицы деревни. Деревня словно вымерла, ни ребятишек, ни женщин. Но больше всего его интересовал второй дом, с начала улицы. Именно этот дом и интересовал Ольгу. Никитин отложил в сторону бинокль и посмотрел на свои наручные часы. До темноты было еще долго, очень долго.
Солнце нещадно пекло. Никитин снял с головы пилотку. Неожиданно его внимание привлек шум мотоциклетного мотора. По дороге в сторону деревни мчался немецкий мотоциклист. Он остановил свою машину около дома с немецким флагом и, сняв с рук перчатки, вошел в дом.
«Интересно, что будет дальше», подумал Никитин, продолжая наблюдать за немцами.
На пороге дома появился немецкий офицер и что-то крикнул играющим в футбол солдатам. Те мигом бросились одеваться и вскоре выстроились перед домом. Офицер снова что-то сказал и солдаты рассыпались в разные стороны, выгоняя из сараев мотоциклы. Не прошло и пять минут, как из деревни выехало около десяти мотоциклов и, треща моторами, они скрылись из глаз в зелени леса.
***
Солнце, словно нехотя, коснулось кромки леса. Никитин толкнул в бок лежавшего рядом с ним Маркелова. Тот вздрогнул и машинально схватился за ствол автомата.
Что случилось? испугано спросил он Никитина. Немцы?
Храпишь больно громко, всех немцев распугал
Да брось ты, не придумывай
Часть немцев укатила из деревни, произнес лейтенант. Сейчас в деревне человек пять-шесть.
Это хорошо. Ладно, отдыхай, а я посмотрю
Никитин посмотрел на Ольгу, которая, свернувшись калачиком и, подложив под голову сумку от противогаза, спала. Ее красивое лицо окрасилось в какой-то сказочный цвет, на приоткрытых губах играла детская улыбка. Он лег рядом с ней и осторожно прикрыл ее ноги плащ-палаткой.
Никитин буквально провалился в сон. Ему снилась покойная мать, отец, небольшая речка, по которой он плыл на лодке. В затоне вся поверхность реки была покрыта речными лилиями. Он протянул руку, но сильный толчок заставил его открыть глаза. В небе прямо перед ним распахнулось удивительной красоты зрелище. Полная луна, словно восточная красавица, была окутана лёгкой дымкой. А чуть выше, над лунойнебольшое, изящной формы с четко очерченным темным, почти черным контуромоблако. И из-за этого облака веером струится серебристый, яркий и чистый свет. Потрясающая красота! Если бы Никитин был художником, то, наверняка, долго бы размышлял о достоинствах этой картины: о композиции, игре света и тени, о контрастах, отметил бы все тона, полутона и оттенки.
Лейтенант! Пора идти, тихо произнесла Ольга. Прикройте меня. Я пойду одна!
Девушка поднялась с земли и, пригибаясь, двинулась в сторону деревни. В метрах двадцати за ней метнулись две тени, это были Никитин и Маркелов. Впереди показался нужный им дом. Они залегли около плетня и стали ждать. Где-то совсем рядом звучала немецкая губная гармошка. Напряжение нарастало с каждой минутой. Ольга по-прежнему лежала в густой траве недалеко от дома, видимо, что-то насторожило ее. Наконец она встала и устремилась к сараю, а от него к дому. Никитин передернул затвор автомата и через минуту, как они договаривались ранее, последовал за ней.
В прихожей было темно, и он наткнулся рукой на какой-то предмет, который с грохотом упал на пол. Лейтенант моментально прижался к стене. Дверь немного приоткрылась и он увидел Ольгу, которая сидела за столом.
Заходите, только тише, у меня маленький ребенок, не разбудите, произнесла женщина, выйдя в сени.
Никитин переступил порог горницы и остановился в нерешительности. Комната была небольшой. В углу стояла большая русская печь, на которой спал ребенок лет пяти. Его русая голова виднелась из-под цветастого лоскутного одеяла.
Несите рацию, скорей приказала, чем попросила Ольга женщину. Сеанс через час.
Женщина отбросила в сторону половик и рывком открыла подпол. Через минуту на полу уже стоял небольшой зеленый ящик. Ольга быстро развернула радиостанцию и, достав из противогазной сумки небольшой томик Пушкина, стала быстро шифровать сообщение. Закончив это, она пододвинула рацию и, найдя нужную ей волну, стала отстукивать радиограмму. Дождавшись ответа, девушка быстро расшифровала сообщение и свернула станцию.
Все, произнесла она, уходим.
А что, делать с этим? спросила женщина, рукой указав на рацию.
За ней скоро придут, на ходу ответила Ольга. Спрячьте.
Они вышли из дома и направились в сторону леса. Они прошли метров пятьдесят, когда увидели вспышку света ручного фонаря и услышали испуганный голос немецкого солдата:
Хальт!
Никитин, не раздумывая, нажал на курок автомата. Очередь из трассирующих пуль ударила в грудь солдата.
О, майн год! прозвучало из темноты.
Никитин, Маркелов и Ольга бросились бежать. Темноту ночи разорвала вспышка ракеты, и в тот же миг по ним ударил пулемет.
***
Напоровшись ночью на немецкий патруль, они бросились к лесу, до которого было метров сто пятьдесят. Маркелов бросился бежать влево, а Ольга и Никитин побежали вправо, введя в заблуждение немцев. Однако, немецкий патруль, почему-то начал преследовать именно его. Младший лейтенант слышал шум погони и ускорил бег, но немцы не отставали.
«Хотят взять живым», подумал он и, обернувшись, дал очередь из автомата.
На какую-то секунду стало тихо. Он сделал несколько движений, и тут же струя трассирующих пуль пронеслась над его головой, прижимая его к влажной от росы траве.
«Неужели не смогу оторваться!» подумал он, но стоило ему лишь поднять голову, как снова рой пуль заставил его прижаться к земле.
Маркелов поднял автомат и хотел ответить немцам, но перекосившийся в патроннике патрон заклинил оружие.
«Не уйти. Похоже, обходят. Жалко, что автомат заклинило», размышлял Маркелов, выкладывая из вещевого мешка гранаты.
Ждать становилось невыносимо и он, работая локтями, пополз в сторону, стараясь обогнуть густой кустарник. Он остановился и перевел дыхание. До кустов было метров двадцать, не больше. Отдышавшись, он снова пополз вперед. Раздвинув кусты, он осмотрелся. В кустах никого не было, и только кучка ярких латунных гильз напомнила ему о том, что минут пять назад здесь находился немецкий автоматчик.
Он привстал и хотел сделать перебежку, однако, очередная автоматная очередь прижала его к земле. Маркелов сделал несколько выстрелов из «ТТ» в сторону вспышек. Снова стало тихо, и в этой тишине он услышал сдавленные стоны.