***
К Никитину подошел Клим. Он присел рядом и, взглянув на командира, отрапортовал:
Товарищ лейтенант, машина готовавзрывчатка уложена.
Иди, отдыхай, Клим, предложил ему Никитин. Скоро стемнеет.
Офицер отошел от водителя и сел в тень от машины. Закрыв лицо фуражкой, он мысленно представил, что переживал сейчас этот человек, готовивший машину к взрыву. Час назад он построил личный состав и кратко доложил ситуацию.
Мне нужны два добровольца, которые согласятся на машине прорваться к мосту и уничтожить его. Не скрою, это смертельно опасно, но другого варианта для нас просто нет. Кругом немцы и этоединственный выход громко заявить о себе.
Строй молчал, добровольцев явно не было. Маркелов стоял в стороне и, молча, наблюдал за своими бойцами.
Что скажешь, Григорьев? обратился он к одному из бойцов. Может, рискнешь?
Нет, товарищ младший лейтенант, я еще дружу с головой. Кто добровольно захочет лишить себя жизни, таких здесь нет.
Разрешите мне, неожиданно для Никитина произнес Клим. Я поведу машину.
Лейтенант удивленно посмотрел на своего водителя.
Я все понимаю, уже тише произнес водитель, но ведь кто-то из нас должен это сделать.
Разрешите и мне принять участие в этой операции.
Никитин повернулся в сторону и моментально понял, что это произнес Маркелов: Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Хорошо. Все свободны, кроме добровольцев.
Строй моментально рассыпался, на поляне остался лишь младший лейтенант и Клим. Инструктаж был недолгим, и они разошлись. Клим занялся машиной, а Маркелов, сев на поляне, принялся чистить оружие. Все ждали вечер, одни, чтобы выжить, другие, чтобы умереть. Это ожидание, словно какой-то невидимый глазу покров, повисло над поляной. Вскоре на ней появился красноармеец. Заметив Никитина, он направился прямо к нему.
Товарищ лейтенант, разрешите доложить?
Валяй, не по уставу ответил офицер.
По мосту непрерывным потоком идут немецкие части. Мы с Гавриловым насчитали свыше сотни грузовиков с пехотой. Охрана моста состоит из двадцати пяти человек. Гаврилов насчитал три пулемета, два из которых на бронетранспортерах.
Возвращайся обратно. В полночь мы попытаемся прорваться через мост. Ваша задача с Гавриловымуничтожить пулеметы, а затем присоединиться к нам. Задача ясна?
Так точно. Разрешите исполнять
Возьмите гранаты, они в ящике.
Никитин махнул рукой и боец, словно, растворился в мареве. Его слегка сгорбленная фигура, странно кривясь в тепловом потоке воздуха, скрылась в кустах. Лейтенант посмотрел на часы и направился к Маркелову.
Что скажешь? обратился он к младшему лейтенанту. Готов?
Тот посмотрел на Никитина. На лице его появилась усмешка.
Готов, лейтенант, не беспокойся. Если придется умереть, умру с достоинством.
Береги себя, тихо ответил ему Никитин. Смерть всегда глупа Мы сейчас, потихоньку начнем выдвигаться к реке, а вы ждите зеленой ракеты.
Лейтенант громко скомандовал, и группа тихо направилась в сторону переправы. Солнце коснулось кромки деревьев, день медленно переходил в вечер. С реки потянуло прохладой. Маркелов забросил за спину автомат и взобрался в кузов грузовика, в котором стал быстро укладывать мешки с песком. Работа оказалась не из легких. Закончив с мешками, он стал приспосабливать сошки пулемета.
«Вроде бы все, подумал он, пулемет, гранаты на месте».
Окинув свою огневую точку, он остался довольный.
Клим! окликнул он водителя, который сидел на пеньке и карандашом что-то писал на клочке бумаги. Ты что там, роман пишешь?
Письмо домой, товарищ младший лейтенант, ответил водитель. Может, сумею отправить
Вот переправимся, там и отправишь, назидательно произнес Маркелов. Машина готова?
Да, коротко ответил тот. Взрывчатку я разложил
Маркелов посмотрел на заходящее за горизонт солнце.
«Увижу ли я рассвет?» подумал он.
Поехали, Клим! Нужно будет или вклиниться в колонну или просто прорваться к мосту. Вот в этом и состоит наша с тобой задача.
Они крепко обнялись. Водитель сел в кабину, а офицер забрался в кузов.
Давай, потихоньку., произнес Маркелов и хлопнул ладонью по крыше кабины.
***
Машина, поскрипывая рессорами, плавно покачивалась на проселочной дороге. В кабине, сняв с головы фуражку, дремал гауптштурмфюрер Вагнер. Его группа вторые сутки шла по следам группы Никитина. Он устал не только физически, но и морально. Сейчас, как никогда он ощущал свое фиаско. Русский лейтенант явно переиграл его в тактике. Находясь в тылу немецких войск, он умудрялся не только умело уклоняться от расставленных Вагнером ловушек, но и надежно укрывать перевозимый конвоем золотой груз.
Вагнер открыл глаза и посмотрел на водителя, который от усталости клевал носом.
Клозе! толкнув его в бок, произнес гауптштурмфюрер. Остановите машину!
Водитель испуганно посмотрел на офицера и нажал на тормоза. Машина несколько раз дернулась, прежде чем остановилась. Вагнер грязно выругался и выбрался из кабины.
Всем привал! приказал он и сделал несколько неуверенных шагов. Ноги от длительного сиденья плохо слушались, были словно деревянные. Из машин, как горох из мешка, высыпали солдаты и моментально рассыпались по кустам, справлять малую нужду.
К Вагнеру подскочил унтер-офицер и вытянулся перед ним в струнку.
Пока мы отдыхаем, пусть ваши мотоциклисты посмотрят, что там впереди.
Есть, господин гауптштурмфюрер! произнес унтер-офицер и, развернувшись, побежал к мотоциклистам, которые группой стояли в стороне от дороги.
Офицер махнул рукой и его денщик быстро установил на небольшой полянке раскладной столик и покрыл его белой скатертью. Вагнер сел в раскладное кресло и вытянул ноги. Солнце играло в его начищенных до блеска сапогах и вызывало у него невольную улыбку. Жизнь на какой-то миг снова приобрела знакомые очертания. Денщик налил в рюмку коньяк и он, подняв ее, стал наблюдать, как ломаются солнечные лучи в замысловатых гранях хрусталя. Услышав шум авиационных моторов, Вагнер поднял голову. В синем безоблачном небе прошла эскадрилья «юнкерсов». Он выпил коньяк и посмотрел на солдат, которые загорали под летним жарким солнцем. Прошло около часа, прежде чем Вагнер снова отдал приказ к движению. Машины едва тронулись с места, когда появились мотоциклисты. Вагнер взмахом руки остановил движение. К нему подбежал унтер-офицер и стал докладывать:
Господин гауптштурмфюрер! Впереди в семи километрахрека. Мост под охраной 265 батальона фельджандармерии.
Вагнер улыбнулся. Сейчас он хорошо понимал, что загнал русских в ловушку, и теперь, у них нет из нее выхода, а это значит, что он практически достиг успеха. Офицер подозвал к себе ординарца и попросил того подготовить приказ.
Пишите, приказал он ординарцу, принять все меры по захвату личного состава русского конвоя в плен. Оружие применять в исключительных целях. Эти люди нужны мне живыми. Доведите приказ до каждого солдата.
Все ясно, господин гауптштурмфюрер.
Вагнер махнул рукой и грузовики с солдатами, медленно двинулись к реке.
***
Ночь, словно лоскут черного бархата, легла на кроны деревьев, растворив в себе стволы сосен и берез. Где-то далекодалеко гремела канонада, напоминающая раскаты, уходящей на восток, грозы. На черном небе светилась россыпь звезд. Вскоре стало тихо, словно ветер устал от своей беготни между деревьев. Никитин сидел под деревом, обняв за плечо Ольгу. Ни он, ни она не знали, как закончится эта ночь, доживут ли они до рассвета или останутся навечно здесь, на берегу этой реки. Где-то вдали перекликались немецкие часовые, которые еще не предполагали, что через несколько минут пули и взрывы гранат разметают их тела по берегу. Эта летняя ночь для многих была последней в этой жизни.
Никитин поднялся с земли и протянул Ольге руку.
Пора, тихо произнес он. Я тебя очень прошу, держись рядом со мной.
Развязав тесемки папки, он достал из него конверт и сунул его в полевую сумку.
Что это? снова поинтересовалась девушка.