«Пролетаем линию фронта, подумал Александр. Господи, лишь бы не сбили».
Сейчас все, кто находился на борту «Юнкерса», молили Бога, чтобы зенитчики не попали в самолет. Сделав какой-то немыслимый вираж, пилот смог вырваться из лучей прожекторов и уйти в темноту ночи. Из кабины вышел штурман и, посмотрев на тело убитого, направился к Тарасову. В этот раз лицо пилота было не столь веселым. Он жестом руки показал, что до выброски осталось восемь минут. Александр кивнул.
Над кабиной пилота вспыхнула красная сигнальная лампочка. Немец подошел к двери и открыл ее. В салон ворвались громкие звуки работающих моторов и поток холодного воздуха, который буквально прижал Александра к лавке.
Пошел, скомандовал пилот и рукой показал Александру на дверь.
Через секунду-другую Тарасов уже кувыркался в ночном небе, крепко сжимая кольцо запасного парашюта. Его резко дернуло вверх. Он посмотрел туда и увидел купол парашюта, который медленно покачивался в темноте ночи. Где-то внизу была земля, и сейчас, отбросив все, что крутилось у него в голове, Тарасов сосредоточился на приземлении. Он мягко коснулся носками валенок земли и повалился на бок. В рукава его полушубка забился снег. Он быстро вскочил на ноги, отстегнул парашют и стал гасить купол. Собрав шелк парашюта в охапку, он быстро закопал его в снегу. На это ушло всего несколько минут. Поправив на груди лямки вещмешка, он стал выбираться на дорогу, которая должна была находиться где-то рядом.
Выйдя на нее, он невольно присел на снег, заметив три человеческие фигуры. Он передернул затвор автомата и приготовился к бою.
Где он, может быть? произнес один из мужчин. Я же видел, что он приземлился недалеко от места моей посадки.
Здесь я, здесь, прозвучал из темноты голос Александра.
Тарасов, отряхивая с себя снег, вышел на дорогу.
Слава Богу, а то мы подумали, что с тобой что-то произошло. Давай, командуй, командир.
Тарасов вытащил карту, компас и быстро сориентировался на местности.
Нам туда, сказал он и рукой указал направление движения. Где-то километра через три нас должны ждать.
Они шли около получаса, когда их догнала повозка. Александр вышел на середину дороги и поднял руку.
Отец! Тебе, что не спится? Скажи, ты никого не встречал на своем пути? Ночью немецкий самолет гудел, может, опять парашютистов выбросил?
Нет, сынки, никого не видел. Ночи сейчас темные и студеные.
Это был пароль. Александр улыбнулся и забросил автомат за спину.
Ты прав, отец. В такую погоду хороший хозяин собаку на двор не выгоняет.
Теперь уже заулыбался старик, получив ответ на пароль.
Здравствуй, Татарин. С удачной высадкой. Давайте, ребятишки, садитесь в сани. Нужно до рассвета добраться до выселок, там отдохнете.
Они быстро уселись, и старик, стегнув кнутом по крупу кобылы, погнал сани по дороге.
***
Старик вернулся вечером. Он снял у порога шапку и, перекрестившись, прошел в комнату и сел на табурет.
Кое-как добрался, выпалил он на одном дыхании. Кругом воинские патрули, все дороги заблокированы, похоже, вас ищут.
Пусть ищут! с усмешкой произнес Космачев. Ищи ветра в поле. Старик, пить будешь?
Тот снял с себя затертый до дыр полушубок и повесил его на гвоздь.
Рано радуешься, соколик. Сегодня они заблокировали весь район, а завтра начнут шарить по деревням. Думаю, что вам нужно уходить отсюда как можно быстрее.
Куда мы пойдем, старик? спросил его Тарасов. Сам говоришь, что дороги все заблокированы. Ты знаешь, где сейчас находятся «Лесники»?
Нет! Откуда я могу знать?
Ты здешние места знаешь хорошо, вот и подумай, где они могли укрыться от НКВД.
Старик протянул руку и взял рюмку мутного, вонючего самогона. Он опрокинул ее в свой беззубый рот и, отломив кусочек хлеба, начал жевать.
Ну, что молчишь? Где они могли схорониться?
Да не смотри на меня так, Татарин. Неужели, если бы я знал, тебе не сказал?
Старик встал из-за стола, снова надел полушубок и, взглянув на Тарасова, вышел из дома.
Что будем делать, если они действительно начнут прочесывать деревни? В лесу в такую погоду долго не просидишь.
Пока не знаю. Будем ждать, может, дед Тимофей что-то и придумает. Он здесь все места знает.
Ты ему веришь, Татарин? спросил Александра молчавший все это время Громила, мужчина внушительных размеров. Вдруг он сам завтра приведет сюда НКВД?
А что нам остается делать? Выйти на дорогу и принять бой, что ли? Да они нас постреляют за пять минут.
В избе снова стало тихо. Тарасов достал из самодельного портсигара папиросу и закурил. За окном было темно и тихо, и только вой голодных волков иногда доносился из леса.
Это чтоволки? с испугом спросил Хворый. Жрать, наверное, хотят, вот и воют.
Не псы, с усмешкой сказал Космач. Только и ждут, когда ты выйдешь из дома. Конечно, волки.
Тарасов бросил полушубок на широкую лавку, положил рядом автомат «ППШ», пару гранат и лег, закрыв лицо шапкой.
Вот тебе и командир! со злостью произнес Хворый. Он, вместо того чтобы думать, решил вздремнуть.
Александр приподнял шапку и посмотрел на него.
Если хочешь, можешь думать за меня, а я немного посплю.
Кто-то из мужчин задул керосиновую лампу, и комната погрузилась во тьму.
***
Всю ночь под окнами выли голодные волки, лишь к утру их вой прекратился, и наступила тишина. Александр, разложив на столе оружие, чистил его.
На дороге, идущей в сторону их дома, показались сани. Тарасов быстро собрал автомат, вставил в него диск и передернул затвор. В дом вошел дед Тимофей. Он кнутом сбил с валенок снег и, сняв шапку, перекрестился.
Здравствуй, дед! Какие новости привез? спросил его Александр.
Плохие, Татарин, плохие. НКВД шарит по деревням. Не ровен час, могут нагрянуть и сюда.
Их голоса разбудили спящих.
Нужно уходить, пока есть время, выпалил дед.
Куда уходить? В лес? спросил Тарасов.
Есть одно место. Давайте, одевайтесь быстрее, уходим.
Пока они собирались, старик быстро прибрал посуду со стола.
Готовы? Тогда пошли.
Старик явно торопился и сразу же погнал лошадь галопом. Минут через сорок они свернули на едва заметную дорогу и помчались по ней.
Куда ты нас везешь? поинтересовался Александр.
Куда надо, туда и везу. У этого человека вчера вечером проверяли дом. Думаю, что сегодня НКВД едва ли будет проверять снова. Да ты не бойся, Татарин. Это надежный человек. Он тебе поможет связаться с «Лесниками».
Он с ними связан?
Считай, что я тебе ничего об этом не говорил.
Проехав еще километра два, они заметили небольшой дом, стоявший на поляне. Вокруг него, словно часовые, застыли ели и сосны.
Вот и приехали, произнес дед и остановил лошадь.
Набросив на круп лошади попону и бросив ей охапку сена, дед направился к дому.
Хворый! Проводи деда, приказал Тарасов.
Тот поднялся с саней и, прихватив автомат, пошел за стариком. Минут через пять на крыльце показалась фигура Хворого, который стал махать им рукой.
Пошли, коротко бросил Тарасов и, поправив автомат на груди, первым направился к дому.
Он вошел туда и увидел деда Тимофея и седого старика, который сидел за столом. Его большой с синими прожилками нос чем-то напоминал Александру баклажан. Взгляд старика был неприязненным и колючим.
Здравствуй, поздоровался с ним Тарасов.
Старик промолчал. Когда все вошли в комнату, он встал из-за стола и вышел.
Что с ним? спросил деда Тимофея Космач. Что, не рад гостям?
А чему радоваться? произнес показавшийся в дверях старик. Вчера здесь были из НКВД и все перевернули, а сегодня нагрянули вы, защитники. Вы, как надолго? Или тожечуть, что и в лес?
Это зависит от многого, в том числе и от того, как примешь, старик. Накормишь, напоишь, может, и задержимся.
Вот-вот, прошипел старик. Я так и думал. Все вы только пожрать.
Татарин! Я поехал. Пора, произнес дед Тимофей и, надев шапку, направился к двери.
Располагайтесь, приказал Александр мужчинам и первым стал снимать полушубок.
***
В натопленной избе было тепло. Космач и Хворый спали на печи, а Громила устроился на большой лавке. Из его широко открытого рта вырывался могучий храп.